Он говорил таким нежным, ласковым голосом, и мне снова не удалось устоять: может быть, это такая тонкая уловка, возможно, это просто обман или самообман. Мне было трудно сказать что-либо, чувствуя, как крепкие руки поглаживают мою талию, сжимая ее все крепче.

Сергей не отводил от меня взгляда, терпеливо ожидая моего ответа.

Я на минуту задумалась: а что меня ждет с этим человеком? Любовь? Или сплошное страдание? Сейчас он нежен и ласков, а потом начнет поднимать руку, чтобы полностью подчинить себе. Все мужчины агрессивны в той или иной степени, просто дай повода выпустить свою агрессию наружу. Не зря же происходит так в жизни, что после штампа мужчина полностью меняется, превращаясь в лютого зверя. Возможно, и Сергей такой же, делая вид послушного котенка. Мне было сложно разобраться в нем до конца, разглядеть того дьяволенка, что сидит в нем.

– Порой мне кажется, что мною управляет дьявол, – произнес Сергей будто невзначай. – Он сидит во мне, не давая свободно дышать. Я чувствую, как он дергает за невидимые ниточки, подчиняя себе. Это сложно объяснить. Не зря говорят, что любовь – это химия. Гормоны могут сыграть злую шутку. Мне сорок лет, а я веду себя как подросток в пубертатный период. И мне становится стыдно. А сделать я ничего не могу, потому что я подчинен своему личному дьяволу.

Я не смела даже посмотреть на него, отвернувшись и покрываясь пунцовой краской. Мне становилось даже тяжело дышать, стоило ему заговорить нежным, томным голосом – вот он, секрет соблазнения: Сергей опускался до шепота, дразнящий мои уши, и продолжал гладить мою чувствительную кожу, заставляя ее покрываться мурашками.

– Ну так что, Настюш, ты поедешь ко мне?

Я хотела было сказать “да”, но все мое естесство воспротивилось, и я ответила:

– Нет.

Но даже после моего отказа Сергей не собирался сдаваться. Да, он был расстроен, и, если честно, мне на минуту показалось, что его это очень сильно разозлило – может, именно в эту минуту мужчина мог показать себя настоящим, не тем, что Сергей строил из себя все это время. Даже глаза заблестели от тщательно скрываемой злости. Я понимала, что мужчина очень обижен, и что ему нужно вылить свою обиду, но он просто молча ушел, бросив на меня пристальный взгляд.

Его маму, кстати, я видела очень давно: с тех пор, как ее выписали из больницы, Галина Сергеевна больше не появлялась в нашей с Сергеем жизни. Он говорил, что она уехала к себе домой. Что матушка не имеет привычки лезть в судьбу своего сына и не разбрасывается советами направо и налево. Галина Сергеевна просто тихий, спокойный, человек. По крайней мере, мне так показалось.

Прошло еще два дня.

– Анисимова, к тебе посетители!

В этот день было много народа. Обычно в выходные, особенно летом, посетители не так уж часто появлялись в отделении, но сегодня все выглядело иначе: родные и близкие больных шли напропалую, и несчастная медсестра только успевала открывать и закрывать двери. На улице стояла привычная для осени пасмурная погода – сентябрь подошел к концу, уступая место следующему месяцу. За окном царила настоящая красота: желтые листья устлали асфальтированные дорожки, деревья окончательно освободились от листвы и по газонам стекала вода от проливных дождей.

Я нехотя вышла в коридор и прошла в фойе. Там меня ждал сюрприз: Сергей и его мама, Галина Сергеевна.

– О, Настюша! Здравствуй! – пожилая женщина распахнула свои объятия, заключая меня в них. – Как твои дела, солнышко? Как ты себя чувствуешь? Мы вот с Сережей решили тебя навестить. Вот, это тебе. – Она протянула мне небольшой кулечек с домашними пирожками. – Поешь, пока никто не видит.

– О, это так неожиданно… – я совершенно растерялась и бросила взгляд на мужчину.

Неужели это такой ход?..

– Ничего необычного. Я как раз собирался к тебе, мама напросилась. Как откажешь самому близкому человеку? – Сергей наиграно развел руками. – Она давно тебя не видела. Сказала, что соскучилась. Я бы не против побыть с тобой наедине, но от мамы не так-то просто избавишься.

– Послушай, ма, я делаю это ради нее!.. – произнес Сергей часом позже. – Я устал доказывать, что я не верблюд!.. – он устало всплеснул руками. – Она все влюблена в своего Рината! Я вышвырнул его из больницы и дал ему еще денег, только лишь бы он Настю оставил в покое! Меня до сих пор трясет! Представляешь, я прихожу и вижу ее с ним! Мою девочку с этим недошкольником! Какого хрена он все еще здесь торчит?!

– Настя сама вправе выбирать, с кем общаться.

– Да знаю я! Знаю я вашу бабскую суть! Вы предпочитаете быть с теми, кто намного хуже других!..

– Ты прям как твой отец. Он тоже бесился, когда я его посылала. Он был намного старше тебя.

– Я помню. Ты рассказывала.

– У него даже дама была на тот момент. Я ему говорю: у тебя уже есть женщина, я-то тебе зачем? Он говорит, люблю, и все. Прям как ты. Вы оба упрямые, дальше своего носа ничего не видите. Все “я” да “я”, а на чужое мнение вам все равно. Это же неправильно, чужие желания тоже надо учитывать. Ты же ни разу не спросил, чего она хочет? Чего тогда удивляешься, что она тебе отказывает?

– Я просто не могу понять, что она нашла в этом Ринате! Он же молокосос, у него ничего нет, кроме детской похоти!..

– Впервые слышу о детской похоти. Она с ним близко знакома, у них общие интересы, увлечения. Они единомышленники, им есть о чем поговорить. Пусть он даже младше, не все дети глупые. Ты у меня тоже больно умным был – прогуливал уроки и обставил все так, что диву даешься. И ты все еще удивляешься, что она в нем нашла?

– Я это я. Время было такое. – Сергей сел на стул и по привычке закурил. Хоть он и старался держать себя в руках, ему это плохо удавалось. – Все равно я вас не понимаю. Вы хотите цветов, красивых ухаживаний, но каждый раз увиливаете. Вы нас не понимаете, мы вас. Я же ведь не урод, верно? – Сергей посмотрел на свою мать. Та пожала плечами. – Тогда в чем дело? В моем возрасте?

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Просто сходить со мной в больницу! Чтобы ты с ней поговорила, как женщина с женщиной. Мам, я хочу, чтобы она жила со мной, на постоянке! Я даже купил кольцо, чтобы все было по красоте. Я хочу сделать ей предложение, ма!.. Может быть, тогда она успокоится и примет все, как данность. Я что, зря старался?!

– Ты ей неплохо так подгадил.

– Я?! Подгадил? Нифига подобного! Я сделал все, чтобы она от меня не ушла! Она же не захотела дать мне свой адрес. Тогда какие вопросы?

– Никаких.

– Завтра идем к ней. Ты поговоришь с ней, а потом я заберу ее к себе. Я хочу в кои-то веки обрести покой. Я уже не мальчик.

– Послушай, Насть, – Сергей отошел, чтобы покурить, оставив меня наедине со своей мамой, – тут Сережа рассказал мне, что хочет забрать тебя к себе. Ты расскажи, что у вас происходит. Мы с сыном редко общаемся, он давно перестал со мной делиться. С твоим появлением он сильно изменился… правда, не пойму, в какую сторону…

– Ваш сын бегает за мной как собачка. Он каждый раз приходит сюда и просит вернуться. Мы с ним даже жили какое-то время, а потом разошлись. Понимаете, мне нужны были мои документы, которые Сергей забрал от моей сестры. Он долго не хотел их отдавать, пытался меня шантажировать, что, если я не вернусь, то своих бумаг я не увижу. У вас отчаянный сын, он на все пойдет ради своего.

– Он просто любит тебя.

– А вы бы не могли ему сказать, что я… ну… не очень к нему расположена?

– Скажи ему сама. Сережа умный человек, он поймет.