В ЗАГСе заявление от нас принимает незнакомая сотрудница. Приветливо улыбается и оформляет всё довольно быстро.

- Куда ты прошлую тётку дел? – спрашиваю, когда девушка уходит с нашими бумагами.

- Никуда. Просто подумал, что негативные воспоминания нам ни к чему. Мы же начинаем с чистого листа? – он вопросительно изгибает брови.

- Розовский, когда ты успел превратиться в романтика? – хмыкаю.

Он прав: видеть сотрудницу, которая в курсе деталей нашего развода, мне совсем не хочется. Как вспомню её сочувствующую мину, так и тянет реветь от обиды и злости. Да и недавняя фиктивная роспись была мало похожа на сказку. А я, как ни крути, хочу розовых пони – ничего не могу с собой поделать.

- Я подумал, что мы второй раз не ездили в свадебное путешествие. Может, когда это безумие с инвестициями закончится и Вайнштейн уедет, махнём куда-нибудь?

- Так у нас и свадьбы второй раз не было, – отбиваю.

У меня – защита на носу. Разве мне до поездок и отдыха? Скажет тоже… Для меня вся эта возня сейчас совсем не своевременна.

- Хочешь свадьбу? – муж по-своему трактует мою реакцию.

- Влад, спустись с неба на землю! Какая свадьба? Какое путешествие? Ты вообще о чём? – смеюсь. – Это для нормальных людей придумали, а у нас с тобой всё шиворот-навыворот.

Несмотря на множество неразрешённых вопросов, настроение хорошее. То ли бабье лето и солнечная погода так действуют на меня, то ли воспоминания о вчерашних горячих поцелуях, которые мне снились потом всю ночь…

В субботу к нам в гости напрашиваются родители Влада. Это мой первый контакт с Розовскими после конфликта в их доме из-за Жорика. Муж сдержал своё слово и до сих пор отказывался от участия в традиционных семейных обедах.

- Мила, они хотят поближе познакомиться с Жорой, – Влад уговаривает меня их принять. – Они – мои родители, я не могу им отказать.

Хмыкаю. Как будто у меня есть выбор и я имею возможность сказать “нет”! Я всё ещё не простила им нашего прошлого визита. И хотя ни Людмила Аркадьевна, ни её муж ничего обидного мне не сказали, молчание свекрови в разгар конфликта было весьма красноречивым.

А теперь вдруг резко сменили гнев на милость?

Их мотивация понятна. Пока мой сын был для них чужим, можно было делать его козлом отпущения и навешивать всех собак. Зов крови разбудил совесть?

- Жора, смотри, кто пришёл! – Влад впускает родителей и подзывает сына поздороваться. – Твои бабушка Люда и дедушка Роман. Помнишь их?

В руках у свёкра большая яркая коробка. Ожидаю, что у малыша загорятся глаза и он будет нетерпеливо подпрыгивать на месте, пока её не откроют. Однако ребёнок, увидев гостей, пугается и убегает. Такое поведение ему абсолютно не свойственно. Обычно он ведёт себя очень дружелюбно.

- Жора, ты куда? – Влад только и успевает крикнуть ему вслед.

Вижу, что он не знает, как поступить: отправиться на поиски сына или остаться с гостями и проводить их в гостиную, где уже накрыт стол. Муж стоит возле входа и растерянно хлопает глазами, пока свёкры разуваются.

Возможно, стоило как-то подготовить Жорика заранее, предупредить о визите бабушки с дедушкой, проговорить ту некрасивую ссору в их доме, попытаться их реабилитировать. Но я хотела сделать ему сюрприз и не рискнула напоминать о плохом. Думала, малыш обрадуется подаркам и вниманию. Надеялась, что всё само по себе уладится. Однако сын предпочёл удрать.

- А куда малец убежал? – добродушно басит Розовский-старший.

Чувствую себя неловко. Не меньше мужа растеряна и удивлена. Хочу догнать Жору и выяснить причину такого поведения. Но ноги будто к полу приклеились.

- Мила, сходишь за ним? – Влад смотрит на меня с надеждой.

Во взгляде читается просьба спасти ситуацию. Знаю, что родители для него очень важны, и он давно мечтает представить им Жорика как родного сына. Для Розовского это своего рода подтверждение мужской состоятельности. Думаю, он заводами не гордится так, как сыном.

- Да-да, конечно, – отмираю и бегу за ребёнком.

В присутствии свёкров чувствую себя неловко. Хотя в доме я давно освоилась, появляется ощущение, что это я у них в гостях, а не они – у меня. Нахожу сына в импровизированной детской комнате. Он прячется за кроватью. Сидит нахохлившимся воробьём, смотрит исподлобья.

- Малыш, что случилось? Почему ты убежал? – пытаюсь понять его мотивы и нащупать волшебный рычажок для воздействия на ребёнка.

- Не хочу их! Они – злые!

Брови сдвинуты к переносице, губы сомкнуты. Чертами лица Жорик не похож на отца, но каким-то чудом уже успел перенять характерную мимику Влада.

Опускаюсь на пол рядом с сыном, сажаю к себе на колени и крепко обнимаю. Необъяснимо, но именно сейчас остро ощущаю наше с ним одиночество. Непонятное, неприятное чувство неполноценности. Раньше никогда такого не было. Даже понимая умом социальную пропасть между мной и Розовскими, я не чувствовала себя инородным телом в их семье. То ли была тогда молодой и глупой, то ли Влад любовью поддерживал мою уверенность.

А теперь кажется, что мы с Жориком одни против целого мира. Нам никогда по-настоящему не стать Розовскими…

Я должна вернуться в гостиную с ребёнком. Должна мило улыбаться свёкрам и притворяться женой их сына. Но шёпот малыша парализует меня и вынуждает оставаться на месте.

- Мамочка, давай здесь посидим, пока они не уйдут. Пожа-а-алуйста. Я буду тихо-тихо.

- Котёнок, они тебе игрушку принесли в подарок. Только я не успела узнать, что там. Не хочешь посмотреть со мной вместе?

- Не-а, – малыш энергично мотает головой. – Они злые. Не хочу их игрушку, мне папа другую купит.

Никогда не думала, что маленькие дети могут так тонко чувствовать отношение к себе и так болезненно реагировать на несправедливость…

- Они не злые. Просто в тот раз они ошиблись, не разобрались в ситуации. К сожалению, взрослые тоже иногда ошибаются. Они хотят подружиться с тобой, – говорю сыну правду. – Приехали к нам специально с тобой повидаться. И папа очень хочет, чтобы ты к ним вышел.

Амплитуда движения головой из стороны в сторону сокращается. Но Жорик по-прежнему стоит на своём.

В дверь тихонько стучат. Влад бросил гостей и пришёл мне на помощь?

Стук повторяется, дверь приоткрывается, и в комнату заглядывает… свекровь.

- Мила, можно я войду? – тихонько спрашивает, будто боится кого-то разбудить.

Первая реакция – злость. Даже в комнате сына мне не дают покоя! Но потом замечаю, что у женщины красные глаза, будто она плакала.

- Входите, Людмила Аркадьевна.

Приходится подняться с малышом на руках и пересесть на кровать. Жорик демонстративно отворачивается.

- Прости меня, Милочка. Я некрасиво повела себя, когда вы были у нас. Но мы так расстроились тогда из-за вашего развода, а теперь вы так скоропалительно сошлись, что я запуталась. И потом, у тебя ребёнок… Влад сказал… – она осекается, понимая, что не стоит обсуждать это вслух. – Я была так потрясена, когда узнала о результатах теста! Ты такая умница, такая молодчина… Что же ты ко мне не пришла и не рассказала о беременности? Я б и тебе помогла, и Владлену мозги на место вправила. Ну как так-то? Самой с малышом, наверное, тяжело было.

- Зачем теперь прошлое вспоминать? – прерываю сумбурный монолог.

Свекровь всхлипывает, и я замечаю в её глазах слёзы.

Я не знаю, что именно рассказывал родителям Влад о причинах нашего развода. Но точно не собираюсь обсуждать с ней непростую жизнь матери-одиночки. К счастью, теперь у меня будет всё иначе…

- Жорик, – обращается свекровь к внуку и гладит пухлую ручку, – мне очень жаль, что я позволила тебя обидеть в моём доме. Я прошу у тебя прощения. Обещаю исправиться. Простишь меня?

Сын поворачивается к ней, но смотрит по-прежнему исподлобья и крепко держится за меня. Людмила Аркадьевна видит и правильно считывает его настроение. Слово за слово, ей удаётся найти к внуку подход, разговорить и даже выманить в гостиную посмотреть на гоночную машину.