— Те, кто поручил вам это дело, ни черта не смыслят в альпинизме, — продолжал Дубинин.
От таких слов Мамонов и вовсе отвернулся в сторону, словно не желая даже смотреть на творящееся здесь, будто он и не здесь сейчас находился, а где-то совсем в другом месте.
— Что вы хотите сказать? — невозмутимо спросил Кайрат Айдынович.
— Ну например, особенности возраста учитывались? Организм до 25–27 лет такую высоту переносит не очень хорошо, особенно когда речь идет о семитысячнике. Откровенно говоря, плохо ее молодые альпинисты выдерживают. Очень плохо. А отбор, про который вы говорили. И сколько же у нас времени в запасе?
— Поставлены четкие сроки — до конца этого года отчитаться о проделанной работе. Я думаю, нет смысла вам говорить, что отчет должен содержать единственный верный вариант — порученное дело выполнено, команда достигла вершины Пика Победы.
— До конца года⁈ — воскликнул Дубинин. И нервно рассмеялся. — На Пик Шолохова участников экспедиции отбирали три года. Три! Полторы тысячи кандидатов, все соответствуют критериям — не ниже кандидата в мастера спорта, не менее двух восхождений за сезон на вершины не ниже 6900. Из этих тысячи пятисот людей отобрали двадцать — двадцать! — альпинистов и семь запасных. То есть взяли одно из пятидесяти. Вот что я вам хочу донести, чтобы вы поняли.
— Товарищ Дубинин, вы пожалуйста успокойтесь, — опомнился вдруг Михаил Степанович, все это время стоявший где-то за толпой и едва не падающий в обморок от понимания того, что ему грозит за эти препирательства вверенного ему персонала. — Не горячитесь.
— Я спокоен. Я просто хочу донести до…
— Не надо, — оборвал его Михаил Степанович. — Я прошу вас, не надо. Пожалейте мои нервы.
Трясущимися руками он вытер взмокший лоб.
— Кайрат Айдынович имеет ввиду, что в лагере спецподготовки весь маршрут будет составлен таким образом, чтобы предусмотреть возможности каждого члена команды. К тому же на каждом пути их будет сопровождать вторая группа, взрослых опытных альпинистов. Ребятам ничего не угрожает. Мы все понимаем ваше беспокойство за ребят. Я и сам переживаю. Но все будет хорошо. Вы должны понимать, что это задание с самого верхнего уровня. Партия доверяет нам.
Ноздри Дубинина начали подрагивать. Я понял, что он сейчас может взорваться.
— Товарищ Дубинин, вы тоже можете участвовать в отборе кандидатов, — добавил Кайрат Айдынович. — К вашему мнению мы обязательно прислушаемся, всесторонне рассмотрим его.
Это должно было успокоить Дубинина, дать понять, что его голос будет что-то решать и он якобы важен. Однако это вызвало противоположный эффект. Дубинин сжал кулаки, подскочил к Кайрату Айдыновичу.
Надо отдать тому должное, он не отпрянул, встретил парня смело, ни единый мускул на его лице дрогнул.
— Хотите подкупить меня? — прошипел Дубинин. — Хотите…
— Товарищ Дубинин, прекратите, — полным звона стали голосом произнес Кайрат Айдынович. — Это последнее предупреждение для вас. Больше их не будет. С вами или без вас. Но мы выполним поставленные задачи. Вопрос в другом — где вы будете в это время?
Только сейчас, кажется, до Дубинина начало доходить насколько все серьёзно. Если уже начинают так прозрачно намекать на тюрьму, то значит и в самом деле все плохо.
— Вот и хорошо, что вы все поняли. Товарищ Мамонов, продолжайте.
— Основную мысль я, кажется, донес до всех, — откашлявшись робко ответил тот. — Задача разбита на несколько этапов. Первый — это областной сбор. В каждом клубе будет проходить определенный смотр, по результатам которого определяться списки претендентов. Ваш клуб, товарищ Дубинин, будет курировать…
— Я лично буду курировать, — вдруг произнес Кайрат Айдынович и зыркнул недобро на меня. — Прослежу, чтобы все было по-честному.
Собравшиеся в зале заметно напряглись.
— Как скажите, — немного растерявшись, ответил Мамонов. — Кайрат Айдынович будет в этом клубе куратором. В других клубах — мы назначим других людей. На первый этап отводится время месяц. Дальше поступит разнарядка что делать. Ребята, я искренне надеюсь, что вы примите порученную задачу всем сердцем.
Зал молчал и Мамонов понял, что все сказанное выше не произвело на ребят хоть какого-то эффекта, тем более при всех был как школяр отчитан их лидер — тренер Дубинин. Нужно было срочно выправлять ситуацию.
— Ребята, поймите, что никто вас не заставляет и насильно на гору не потащит. Это дело добровольное. Но почётное. Да, будет смотр. Но вы занимайтесь как занимались. По окончании этого месяца тем, кто покажет себя, будет предложено — я подчеркиваю, что на добровольных началах, — продолжить тренировки для отбора. Не хотите — ваше право отказаться. Есть желание — милости просим!
Мамонов сделал многозначительную паузу, а потом добавил:
— Тем более, что всем, кто пройдет этот этап, присвоят кому-то внеочередной разряд, кому-то КМС, а кому-то и денежную премию.
По рядам спортсменов прошелся одобрительный ропот.
— Я уж не говорю о тех, кто пройдет дальше. А со сколькими людьми вы можете познакомиться! Знаете такого космонавта Алексея Архиповича Леонова? Да, того самого! Верно, про которого на прошлой неделе в газете писали. Он тоже часто заглядывает к нам в лагерь, и тренировки проводит. И вы будете вместе с ним, на одном уровне! А представляете, что будет, когда отберется команда? А когда она покорит Пик? Не представляете? Ну вспомните, где принимали Юру Гагарина, и кто? Первые лица государств. Почетно, торжественно, на параде. Вот-вот! А вы будете того же уровня. Он покорил космос, вы — землю. Ну что, заинтересовал? То-то же!
Толпа еще больше загалдела.
— Ну коли я заинтересовал вас, то думайте, решайте. А нам пора.
Мамонов кивнул делегации, и они медленно потянулись к выходу. Директор посеменил за ними.
Мы остались в зале — толпа ребят и Дубинин. И тишина, наполненная напряжением, хмурой задумчивостью, скорбью.
— Я не буду готовить им группу. Я не буду выбирать тех, кто наверняка погибнет в горах, — прошептал Дубинин словно бы сам себе.
— Александр Константинович, — произнес Володя, выходя чуть вперед. — Вы же слышали, что они сказали. Выбора нет. Если откажетесь, они вас… в общем, ничего хорошего.
— В тюрьму посадят, — озвучил вслух Костя то, что Володя говорить не хотел.
— Чего ты? — проворчала на него Марина, ткнув парня локтем в бок.
— А что? Если так оно и есть! Подгонят статью под срыв планов и все. Пишите письма мелким подчерком.
— Костя прав, — внезапно согласился Дубинин. — Найдут на меня управу. Но плясать под их дудку я все равно не собираюсь. И вам советую десять раз подумать. То, что тут этот жирдяй наговорил вам делите надвое. А Пик Победы — это не веселая прогулка до Каменки с гитарами и песнями. Это работа, тяжелая, изнуряющая. И опасная. Очень опасная. Знаете сколько там, в снегах, ребят лежит? Профессиональные альпинисты, крепкие парни, у которых опыта больше, чем у вас. Но гора и их забрала.
Повисла пауза.
Не сразу я понял еще более ужасное, что таилось во всей этой затее. Япринялся примеривать сказанные слова — множество слов, — в уме. Отправить группу покорять Пик Победы. Это конечно мощно. Но не это главное. Сейчас — середина апреля. Пока все организуется и соберётся группа, отбор внутри клуба, пройдет еще месяц. Потом сборы. Потом загадочный секретный лагерь, где предстоит обучиться. Сколько там времени будет обучение? Месяц? Два? Три? Пять? Больше? К Пику Победы получается группа выдвинется в лучшем случае только к осени. А если посмотреть на все реалистично? Проволочки, оформление всех бюрократических бумаг… Зима. Будет зима. А идти в снег на Пик Победы… Господи, что же они задумали⁈ Положить там всех ребят рядком в братской могиле на высоте семи тысяч метров? И переноса сроков не ожидается. Делегация четко обозначила — до конца этого года задача должна быть выполнена.
— А я бы хотел попасть в группу, — внезапно подал голос Артем.
Он вышел вперед, смело, дерзко. И так же смело и дерзко глянул на Дубинина, нас, словно делая вызов.
