Дождь лил часа два не переставая и прекратился так же внезапно, как начался. Хлынули знойные солнечные лучи, туча сжалась в облачко и растаяла на горизонте. Палуба высохла в несколько минут. Но жар не был таким тягостным, как прежде. Дышать стало легче. Гроза всем принесла облегчение.

Повар по случаю перехода через экватор угостил всех ветчиной, припасенной специально для этого случая. Вечером вся команда «Буссоли» тоже высыпала на палубу. Один матрос нарядился Нептуном — древним богом морей. Все обливали Нептуна ведрами воды, он бегал по палубе мокрый, а потом все ловили друг друга и тоже обливали водой. Через десять минут на обоих фрегатах не было ни одного сухого человека. Офицеры принимали участие в этой забаве наравне с матросами.

Потом моряки долго разглядывали сверкавший на небе Южный Крест — созвездие, видное только в Южном полушарии. Экватор остался позади.

По пути к мысу Горн Лаперуз собирался сделать еще две остановки — у острова Троицы и у берегов Бразилии.

Остров Троицы — клочок земли, затерянный в Атлантическом океане, — интересовал Лаперуза главным образом потому, что там до него не был еще ни один француз. Во Франции об этом островке знали только по описаниям португальцев и англичан. И Англия и Португалия включали остров Троицы в число своих заморских владений. Кому он принадлежал в действительности, французы и представления не имели. Не знали они, есть ли там удобная гавань, можно ли запастись пресной водой, живут ли там люди, какие там растения и животные.

Скалистые берега острова Троицы были замечены с фрегатов утром 16 октября. Унылые это были берега — обожженные солнцем бурые камни. Ни одного дерева, ни одной травинки.

Гавань, которую скоро удалось отыскать, была настолько мала, что Лаперуз не решился ввести в нее свои корабли. На берегу за гаванью возвышалась каменная башня. На башне развевался португальский флаг.

— Здесь португальцы, а не англичане, — сказал Лаперуз.

При появлении возле острова иностранных кораблей в португальском селении началась суматоха. Лаперуз видел в подзорную трубу, как суетливо открывались и закрывались двери лачуг, как по единственной улочке взад и вперед бегали фигурки в белом, как на башне появились какие-то люди, возбужденно размахивающие руками.

Решено было в гавань не входить, а послать туда шлюпку.

Командиром шлюпки Лаперуз назначил лейтенанта Бутана, дав ему в подмогу десять матросов и ботаника дю Фрэна, который знал португальский язык.

Подъехав к берегу, Бутан увидел странную процессию, направлявшуюся к французской шлюпке. Процессия эта состояла из двухсот человек, одетых в ночные рубашки. Кроме рубашек, на них не было ничего — ни камзолов, ни панталон, ни башмаков, ни шляп. Были это всё старики да инвалиды: у одного нет руки, у другого вместо ноги деревяшка, у третьего глаз перевязан какой-то грязной тряпкой. Но каждый тащил ружье. Ружья были тяжелые, длинные, вышедшие из употребления по крайней мере за сто лет до путешествия Лаперуза.

Этой диковинной армией командовал щупленький седенький старичок. На нем единственном был военный мундир — с белыми эполетами, со звездами и золотым шитьем. Подойдя к шлюпке, он низко поклонился, прижав правую руку к сердцу.

— Господин иностранный офицер, — сказал он Бутэну дребезжащим старческим голосом, — умоляю вас: уезжайте с моего острова! Не губите меня, старика! Я здешний комендант, и мне поручено не пускать иностранцев на остров. Но как я могу не пустить вас? Ведь единственная моя пушка заржавела. Из нее ни разу не палили с тысяча семьсот пятого года. А на прошлой неделе я устроил учение солдатам, и оказалось, что из каждых десяти ружей девять не стреляют. Ну посудите сами, разве я могу сражаться с двумя огромными фрегатами? А если я пущу вас на остров и об этом узнает начальство, меня арестуют как изменника и посадят в темницу. Войдите в мое положение, господин иностранный офицер! Пожалейте меня! Уезжайте отсюда.

Бутэн с помощью дю Фрэна объяснил коменданту, что французы приехали на остров с самыми мирными целями и просят только разрешения собрать для коллекции растущие на острове травы, запастись пресной водой и купить провизии.

Но комендант твердо стоял на своем.

— Остров Троицы, — говорил он, — имеет для Португалии важное стратегическое значение, и мне приказано иностранцев сюда не пускать. Да и травы здесь никакие не растут — сами видите, голые камни. Вода у нас на острове такая, что свиньи и те пить ее отказываются. А провизию привозят нам раз в год из Бразилии. Не хватает нам этой провизии: мы даже собак всех съели. Что вам делать на этом голом острове? Здесь так жарко, что мои солдаты ходят в одних рубашках. Будьте милостивы, уезжайте отсюда! Не дайте мне, старику, закончить жизнь за решеткой!

Бутэн махнул рукой и поплыл назад, к «Буссоли», провожаемый низкими поклонами благодарного коменданта.

Прежде чем отправиться в опасное длительное плавание вокруг мыса Горн, нужно было запастись пресной водой и провизией, осмотреть снасти и корпуса фрегатов.

Все это заставило французов отправиться в Бразилию — богатую португальскую колонию в Южной Америке. Лаперуз выбрал один из южных бразильских портов, город, который теперь называется Флорианополисом, а в те времена назывался Дестеро. Покинув остров Троицы, он направился прямо к нему.

Бразильский берег увидели 6 ноября. Он весь был покрыт непроходимым пальмовым лесом. В подзорные трубы видны были стаи длиннохвостых обезьян, которые кувыркались в листве и показывали кулаки проходившим судам.

В три часа заметили каменную цитадель города Дестеро. Едва фрегаты вошли в рейд, как Лаперуз приказал пушкарям:

— К пушкам!

Французский корабль приветствовал город пушечным салютом.

Бам! Бам! Бам!.. — раздалось одиннадцать выстрелов. При каждом выстреле «Буссоль» вздрагивала всем корпусом.

Жители города Дестеро оказались вежливыми людьми. Над цитаделью взвились дымки, и спокойный воздух бухты заколебался от одиннадцати ответных залпов.

На берегу Лаперуза встретил губернатор города, дон Франсиско де Барраса. Он превосходно говорил по-французски и изо всех сил старался быть любезным. Узнав, что Лаперуз хочет купить провизию, он указал ему, где и что дешевле продается.

В городе Дестеро было всего три тысячи жителей. Жили они бедно, в маленьких домиках и занимались главным образом разведением бананов и апельсинов. Скота они держали мало, потому что поблизости не было пастбищ. Устроить пастбища было невозможно: деревья в Бразилии растут так быстро, что всякое с величайшим трудом расчищенное место в несколько месяцев зарастает снова. Но самым страшным бедствием для скота были ядовитые змеи, заползавшие из леса в самый центр города. Одного укуса такой змеи достаточно, чтобы убить здоровенного быка. Людей кое-как предохраняла обувь, но животные гибли тысячами.

Матросы «Буссоли» и «Астролябии» очень страдали от жары. Всякая работа валилась у них из рук. Даже заход солнца не приносил облегчения: духота не давала спать. Запасшись водой и провиантом и починив паруса, Лаперуз поспешил отплыть в океан.

— Вон из этого пекла! — говорили моряки. — Скорее дальше на юг! Там ждут нас прохладные ветры и освежающие дожди.

19 ноября фрегаты вышли из гавани Дестеро.

Прежде чем обойти мыс Горн и выйти в Тихий океан, Лаперуз попытался отыскать острова, открытые в южной части Атлантического океана капитаном Ла Рошем.

Капитан Ла Рош был знаменитым путешественником. Вернувшись на родину после долгого плавания, он заявил, что ему удалось открыть множество новых земель. Особенно он расхваливал острова, обнаруженные им в Атлантическом океане.

«Мои острова необыкновенно плодородны, — говорил Ла Рош. — Сосны и ели там толще наших дубов. А в реках столько золота, что его можно выкапывать со дна прямо лопатами. Я бы привез целый трюм драгоценных металлов, но мне пришлось так спешить…»