Омай был удручен нищетой этого народа, населяющего такую прекрасную страну.

— Бедные, бедные! — говорил он, качая головой. — У них нет ни луков, ни копий. Им, верно, приходится есть одних червей да улиток. Недаром они такие тощие.

— Нет, ты ошибаешься, — сказал Кук. — Гляди, вон у того лохматого — копье.

Действительно, один из тасманийцев держал в руке длинную палку с обточенным концом. Он весьма воинственно потрясал ей и, видимо, нагонял страх на своих сородичей. Кук подошел к этому тасманийцу и знаками объяснил ему, что хочет посмотреть, как он швыряет копье. Тот почти сразу понял, чего от него хотят, показал Куку растущий у воды куст и швырнул в него свою палку. Но палка три раза перевернулась в воздухе и упала на песок в десяти шагах от куста.

— О-хо-хо! — засмеялся Омай. — Да у нас двухлетние дети швыряют копья лучше, чем ты. Хочешь посмотреть, что такое настоящее оружие?

И раньше чем Кук успел произнести хоть слово, хвастливый и пылкий Омай зарядил свое ружье и оглушительно выстрелил в небо. Трах-тах-тах-тах! — грянул выстрел. Трах-тах-тах-тах! — ответило лесное эхо.

Тасманийцы, все, как один, грохнулись ничком на землю. Потом разом вскочили на ноги и пустились наутек.

Покинув Тасманию, путешественники поплыли дальше на запад и 12 февраля 1777 года увидели берег Новой Зеландии. Два дня спустя корабли стали на якорь в проливе Кука. Четвертый раз Кук посещал эти места и хорошо знал каждую отмель, каждый камень и риф.

Берега были снова густо заселены. Всюду, куда ни кинешь взор, торчали островерхие шалаши новозеландцев. На прибрежном песке лежало множество пирог.

Увидев корабли, новозеландцы пришли в смятение. Они были уверены, что англичане станут мстить им за своих съеденных соотечественников. Особенно их напугал Омай, которого они видели на «Отваге» вместе с капитаном Фюрно. Уж он-то непременно будет уговаривать Кука истребить всех береговых жителей.

В этом они не ошиблись. Омай кричал, потрясая кулаками:

— Горе вам, горе, злодеи! Тряситесь от страха! Пришел ваш последний час! Мы не щадим никого!

Он советовал Куку сначала разрушить деревни пушечными ядрами, а потом поджечь окрестные леса. Большинство офицеров и даже сам капитан Кларк считали совет Омая весьма благоразумным и ожидали, что Кук по крайней мере прикажет туземцам выдать зачинщиков убийства.

Но у Кука были совсем другие планы. «Чего я достигну, — думал он, — застрелив несколько человек и доказав им преимущество огнестрельного оружия над луками и копьями? Я только разожгу в них ненависть к нам. Разве после такой расправы мне удастся приучить их к овцеводству? Нет, они так навсегда и останутся людоедами!»

Кук твердо решил раздать своих овец новозеландским вождям и поэтому сразу объявил всем своим подчиненным, что отказывается от всякой мести.

На берегу реки напротив кораблей он разложил самые заманчивые для новозеландцев товары: бусы, красные ткани, топоры и ножи — и, стоя на высоком пне, знаками предлагал туземцам приступить к обмену.

Первые два дня новозеландцы не решались подойти к этому месту ближе чем на полмили. Но мало-помалу, ободренные миролюбивым видом англичан, они стали вылезать из лесов, таща на головах корзины с рыбой. Не доходя двадцати шагов до склада товаров, они останавливались и что-то хором кричали, размахивая руками. Потом подходили и спокойно обменивали рыбу на ткани и топоры.

Кук с помощь Омая в конце концов понял, о чем кричат новозеландцы.

— Не мы убивали твоих братьев, — старались они убедить Кука. — Их убил Кагура, кровожадный Кагура, могучий Кагура! Убей Кагуру, и твои братья будут отомщены!

Кук попросил Омая узнать у новозеландцев, кто такой Кагура. На другой день Омай рассказал ему, что Кагура — могучий, бесстрашный, свирепый вождь, владеющий всей этой местностью. Его боятся и ненавидят.

Новозеландцы даже тайком шептали Омаю, что Кук доставит им большую радость, если убьет Кагуру. Омай спросил, почему они сами не убьют своего ненавистного владыку, но те в страхе рассказывали ему, что вот уж пятнадцать лет Кагура правит всей страной и никому еще не удалось убить его.

— Убей Кагуру, — советовал Куку Омай. — Хочешь, я помогу тебе найти его?

— Найди его, Омай, непременно найди, — отвечал Кук. — Мне так нужен Кагура.

Но Кук хотел видеть Кагуру совсем не для того, чтобы убить его. Напротив, Кук хотел с ним подружиться.

«Если я отдам своих овец этим жалким рыболовам, — думал он, — их тотчас же украдут у них и зарежут. А могущественный вождь вроде Кагуры, получив овец, сумеет сохранить свою собственность».

Как-то утром Куку передали, что страшный Кагура стоит на берегу и хочет с ним повидаться.

Кук сейчас же сел в шлюпку и поехал на встречу со своим нежданным гостем.

Кагура был высок, широкоплеч и мускулист. Все его тело было покрыто пестрой, как павлинье перо, татуировкой — красные, лиловые и золотые узоры расползались по его спине, лицу, плечам, животу, бедрам. В руке он держал длинное древко копья, на которое был насажен стальной топор английского производства.

Увидев Кука, Кагура сделал несколько шагов навстречу.

— Здравствуй, великий вождь! — сказал Кук.

— Здравствуй, великий вождь! — сказал Кагура. — Посмотри, какой я тебе приготовил подарок.

Восемнадцать носильщиков поставили перед Куком девять корзин, доверху наполненных рыбой.

— Идем со мной, Кагура, — сказал Кук. — Я хочу угостить тебя в своем плавучем доме. Там я дам тебе столько всякого добра, что ты станешь самым богатым человеком во всей стране.

Кук был уверен, что Кагура откажется ехать на корабль, он побоится, что англичане могут там сделать с ним все, что захотят! И когда, не говоря ни слова, Кагура сел в шлюпку, Кук был глубоко потрясен его необычайной смелостью.

— Кагура, тебя убьют! — крикнул вслед отчаливающей шлюпке один из приближенных вождя.

— Кагура ничего не боится, — последовал спокойный ответ.

В капитанской каюте стояли бутылки вина и блюдо с жареной солониной. Кагура ел, пил и вежливо всему удивлялся. Кук попросил Омая быть переводчиком и стал расспрашивать Кагуру о том, как произошло убийство матросов капитана Фюрно.

Кагура рассказывал охотно и просто. Видно было, что он ничего не скрывает.

Как оказалось, отряд, посланный за фруктами и овощами, остановился в заливе Растений на отдых. Матросы развели костер и принялись жарить рыбу. Увидев дым костра, Кагура вместе со своей свитой подошел к ним и поздоровался. Но матросы, не поняв его, ничего не ответили и продолжали есть, не обратив никакого внимания на новозеландцев. Один из воинов Кагуры был очень голоден и отнял у какого-то матроса недоеденный рыбий хвост. Матрос ударил вора, тот стал защищаться. Матросы вступились за своего, новозеландцы — за своего, началась потасовка. Матросы дали залп в воздух. Но новозеландцы не испугались выстрелов.

Матросы были изрублены в куски раньше, чем успели снова зарядить ружья.

Когда Кагура кончил свой рассказ, Омай протянул Куку свое ружье и сказал:

— Вот убийца! Убей его!

Но Кук отстранил ружье.

— Этот убийца, — сказал он, — единственный человек во всей стране, который может сохранить моих овец. Я дарю ему половину своего стада.

Омай пожал плечами и, возмущенный, вышел из каюты.

Кук передал Кагуре овец и объяснил ему, как их надо кормить. Кагура прислал на корабль груду свежей рыбы.

Но Кука одолевали сомнения. Он не был уверен, что его овцы смогут расплодиться в Новой Зеландии. Кагура, казалось, плохо понял выгоды скотоводства и радовался овцам скорее как заморскому чуду, чем как источнику богатства.

Гуляя по берегу, Кук наткнулся на поле, которое в прошлое свое посещение Новой Зеландии он засадил картошкой. Картошка сильно разрослась. Но было видно, что заботливая человеческая рука никогда не пыталась разрыхлить для нее землю или выполоть сорную траву. А между тем картошка новозеландцам нравилась, и они с удовольствием поедали ее и сырой, и печеной.