Ящер, впрочем, и не настаивал — уточнив у Павла, как долго продлится их очередная остановка, он уселся на землю, подогнув под себя задние лапы, и привычно принялся за полировку своей глефы. В последнее время инопланетянин стал еще более неразговорчивым, он равнодушно тащился вслед за остальными, дожидаясь, когда они доберутся к обещанной цели.

А вот кто не отличался терпением и пониманием, так это Тиф. Дождавшись, пока пассажиры покинут ее загривок, гидра встала прямо напротив входа, напряглась и с отвратительным чавканьем разобралась на полуфабрикаты, загадив отвратно выглядящими биологическими отходами огромную площадь аккуратной зеленой лужайки. Сам Тиф, полностью собой довольный, выбрался из кокона-кабины в головной части упокоившейся с миром оболочки и присоединился к остальным.

Естественно, вид и запах произведенной диверсии мало кого оставили равнодушным, и Тиф получил в свой адрес много теплых слов. Он, разумеется, всё проигнорировал — за исключением подзатыльника от Миледи, перед которой шутливо извинился.

С тихим шелестом из-под земли вытянулись несколько десятков щупалец, увенчанных зубастыми соцветиями. Они принялись за уборку, заглатывая результаты перфоманса и постепенно возвращая лужайку к исходному состоянию. Судя по всему, это должно было занять не так много времени. Тиф лишь презрительно фыркнул на этот подлый удар в спину художника и направился внутрь замка. Остальные направились следом.

Изнутри замок выглядел… как новенькая больница, только что отстроенная в областном центре перед очередными выборами. Обшитые белым пластиком стены, лампы дневного света, лестничные пролеты, ведущие вниз и вверх, двери и ворота разных размеров — ничто из внутреннего убранства не напоминало о том, что гости находятся внутри огромного живого существа.

Герцог встретил их на развилке коридоров, вертя в руках свою привычную курительную трубку. Пробежавшись глазами по их нестройной толпе, он заглянул в соседнюю дверь и окликнул кого-то, за этой дверью скрывавшегося. На зов явился сонный взъерошенный субъект, в котором Павел с некоторым трудом опознал одного из тех, кого он встретил в свите Герцога при их первой встрече в лесу.

— Тебе, я смотрю, нечем заняться, — с ходу ошарашил Герцог ничего не понимающего парня. — Проводи наших новых друзей, покажи, что у нас тут интересного. А мы пока кое-что обсудим.

Прежде чем их свежеиспеченный экскурсовод опомнился, Герцог в сопровождении Миледи, Крыса и Тифа нырнул в следующую по коридору дверь и был таков.

Парень потоптался, пытаясь решить, бежать ли ему следом в попытке опротестовать назначение или попросту смыться обратно в свое убежище. В конце концов он обернулся к озадаченным не меньше чем он "самоубийцам" и пробурчал:

— Идемте, что ли. Отведу вас к Анжелке, пусть она разбирается. А то нашли крайнего…

Тут он наконец разглядел скромно стоящего за спинами людей жука и замер, открыв рот. Беспомощно обернулся вслед сбежавшему боссу, но уточнить, распространяется ли приказ на инопланетянина, было не у кого.

— А он… с вами? — наконец выдавил из себя парень.

— Черт его знает, — честно ответил Павел. — На самом деле его вроде никто не звал, но он тащится за нами зачем-то.

— Ага. Понятно… — протянул парень, обернулся еще раз, убедился, что за спиной все по-прежнему и зло махнул рукой: — А, хрен с ним. Идемте. Что мне, больше всех надо, что ли?

***

Коридоры были бесконечны — они петляли в теле замка по абсолютно причудливым траекториям, поднимаясь вверх, опускаясь вниз, переплетаясь с множеством абсолютно таких же. Заблудиться тут было раз плюнуть, но их проводник уверенно вел их вперед, не то по памяти, не то еще как-то ориентируясь по разноцветным блокам пометок, периодически встречающихся на стенах. Павлу было интересно, чем хозяев не устроили обычные надписи обычными буквами, и для чего понадобилась эта радужная кодировка. Запутывать врагов во время штурма, что ли?

Если как проводник ведущий их парень был еще ничего, то экскурсоводом он оказался отвратительным. Все, чего от него удалось добиться, так это того, что он ведет их к лабораториям, потому что "в душе не представляет, что тут еще можно показать интересного".

Поход их окончился у кабинки лифта самого обычного, непримечательного вида — точно такой можно было встретить в любом подъезде многоэтажки. Проводник потыкал кнопку вызова и смылся, напоследок велев им грузиться в лифт, "а там разберетесь".

Изнутри лифт выглядел уже не так интересно — обычная голая коробка, ни тебе зеркал, ни музыки. Да даже кнопок с этажами не было. К сожалению, гости обнаружили этот печальный факт уже после того, как зашли внутрь и лифт сам собой отправился куда-то вниз, не забыв предварительно закрыть двери.

— Я надеюсь, это не рейс к желудку? — нервно пошутил Алекс, прижатый к задней стенке жестким жучиным боком.

— Не нагнетай, и без тебя страшно, — буркнула Анна, пытаясь развернуть свое копье острием к выходу. Получалось не очень — тесная кабинка совершенно точно не предназначалась для подобных упражнений.

Лифт наконец остановился и распахнул створки, приглашая своих пассажиров на выход. Снаружи было темно. Слабая лампочка, вмурованная в потолок лифтовой кабинки, освещала маленький пятачок серого каменного пола, оставляя лишь догадываться о том, что же таится во мраке за его пределами.

— Может быть, не будем туда выходить? — предложила Анна, стоявшая с краю, вжимаясь вглубь кабинки.

Все молча согласились с этим предложением, но, к сожалению, коварный лифт вовсе не разделял их мнения. После десяти минут нервного топтания в тесной коробке "самоубийцы" убедились, что везти назад их никто не собирается, и были вынуждены покинуть кабинку, чтобы хотя бы размять затекшие конечности. Почувствовав, что пассажиры его покинули, проклятый лифт ловко захлопнул створки, оставив людей и жука в полной темноте и радостно рванул наверх.

После короткой вспышки паники, в процессе которой напуганные разумные пытались нащупать кнопку вызова, разжать створки или выломать их — с равным отсутствующим успехом — они замерли, встав полукругом и ощетинившись в темноту обнаженным оружием.

— Так, стойте, — громко прошептал Алекс. — Жук же может видеть в темноте, так?

— Конечно, нет, — металлический голос жука, даже не подумавшего понижать голос, заставил всех вздрогнуть. — У меня довольно чувствительные органы чувств, но в полной темноте они так же бесполезны, как и ваши.

— Отлично, — буркнул Павел. — И что будем делать?

— Нет, ну вряд ли нас направили куда-то в опасное место, верно? — с надеждой прошептала Анна, пытаясь убедить саму себя.

— Да это тот козел лифты перепутал, вот сто процентов! — прошипел Алекс. — И еще вопрос, не специально ли.

— Так, стоп. У нас же есть сенсор, — внезапно осознал Павел. — Зоркий глаз, ты чего паникуешь, а не делом занимаешься?

— Потому что эта хреновина глушит меня наглухо!

— Плохо…

— Да ясно, чего ж хорошего…

— А почему вы так странно разговариваете? — проскрипел жук, вновь заставив всех подскочить на месте.

— Чтобы нас никто не услышал! — зло зашипел Павел. — Что за тупой вопрос!

— Но рядом никого нет, — жук, казалось, издевался… или его живой динамик не предусматривал регулировку громкости звука.

— А тебе-то откуда знать? Ты же не видишь в темноте?

— Я не вижу особенностей местности, это верно, но других существ я бы не пропустил — мои глаза работают в том числе в тепловом диапазоне. Рядом никого нет.

— Да ты издеваешься, членистоногий, — прорычал Алекс.

— Вовсе нет, — удивился жук. — Отчего ты так решил?

В этот момент в воздухе с тихим шипением возник маленький огонек, осветивший бледные лица с выпученными глазами. Огонек держал в руках виновато улыбающийся старик.

— Вот, забыл совсем про него, — пояснил он. — На полчаса хватит…

При свете тускло светящегося кристалла, добытого Аркадием на сдачу у алхимика при покупке заменителя пороха, они изучили ближайшие окрестности. Ничего интересного, впрочем, они не увидели — все тот же коридор, только стены не пластиковые, а грубо обработанные каменные. Направлений для движения было ровно два, и путем открытого голосования был выбран правый. Результат этот вновь вверг жука в состояние глубокого недоумения — направления были совершенно одинаковыми, а концепция "предчувствия" была ему недоступна.