— Шутишь? — пренебрежительно фыркнула голова, для лучшей аэродинамики плотно прижатая к туловищу. — Этот коронованный пижон на своих двух ходулях еле ползает.

— Кстати о двух ногах… — вспомнил вдруг Павел. — Ты вроде бы говорил, что гуманоидные платформы — это отстой и их никто не использует?

Вторая голова, лежащая неподалеку от него, недовольно покосилась назад.

— И сейчас повторю — никто из нормальных людей их не использует, одни извращенцы. Гуманоидная платформа слаба сама про себе — медленная, неустойчивая, без хороших средств поражения. Чтобы что-то из себя представлять, ей нужно оружие. А пилоту нужны очень хорошие навыки по обращению с этим оружием, чтобы вдобавок ко всему делать поправки на новые размеры и массу тела.

— И Герцог все это умеет?

— Умеет, — неохотно признал Тиф. — Вот в чем-чем, а в махании своими железками этот парень хорош. Что есть, то есть. Но остальных недостатков это не убирает, прошу заметить, только лишь ооочень частично компенсирует.

— Завидуешь, Малыш? — спросила Миледи, почесывая страхолюдный костяной череп будто щенка.

— Было бы чему, — отозвался тот. — Фехтование, доспехи эти… Все это конечно жутко красиво и пафосно, но для здешних мест — нет, не то совсем. Чтобы выживать здесь, оставаясь человеком, нужно то, что и определяет человека как царя природы — нормальный огнестрел, а лучше — нормальная бронетехника. Пока этого у нас нет — мы не люди, а плохо приспособленные для жизни животные. И цепляться за неизменный внешний облик в таких условиях — это довольно глупо. Герцог просто слишком заморочен на тему того, как его видят окружающие, и все такое… Если бы не это, и он давным-давно бегал на четырех ногах. А лучше — на шести.

— Но остаешься ли ты представителем своего вида, так легко отказываясь от его облика? — неожиданно подал голос жук, висящий в хвосте транспорта и мотыляющийся из стороны сторону так, что, казалось, его голова вот-вот оторвется от шеи. Ан нет — жук чувствовал себя нормально и даже прислушивался к разговору.

— А ты вообще молчи, расист хитиновый, — фыркнул Тиф. — Скажи спасибо, что я вообще переступил через себя и взял с собой. Главное не то, как ты выглядишь снаружи, а кто ты есть внутри.

— Они рядом! — невпопад выкрикнул Алекс, сидящий рядом с жуком. Вот ему-то как раз было нехорошо — парень позеленел и выглядел готовым вот-вот свалиться вниз. — Впереди, пара километров!

— Отлично! — обрадовался Тиф, прибавляя шаг. Вскоре они вылетели на открытое пространство, надежно вытоптанное метавшейся по нему исполинской тушей. Неуязвимый мутант пытался вырваться из окружения, но бордовые гончие под управлением своих поводырей раз за разом перехватывали беднягу и пугали его громким ревом, удивительно мощным для таких маленьких тел. Гигант мог бы задавить гончую и не заметить, просто наступив на нее, но их голоса оказались удивительно действенным и неотразимым оружием против него. Судя по всему, Герцог не зря потратил месяцы охоты и подобрал ключик к своей отлично защищенной цели.

Гигант наконец утомился и замер в центре вытоптанного поля, настороженно фыркая и оглядываясь по сторонам. Кажется, зрение не было его сильной стороной — на тупой бронированной морде не было видно даже намека на глаза, и теперь узкая специализация органов чувств стала ахиллесовой пятой мутанта. Воспользовавшись затишьем, вперед шагнул Герцог, до того стоявший в стороне. В его руках была не та исполинская алебарда, с которой он позировал не так давно, а что-то другое, видимо, также изготовленное специально против сложного специфического противника — узкий трехгранный шип, горизонтально закрепленной на средних размеров рукоятке.

Гончие, распределившиеся по периметру поляны, синхронно зарычали, видимо, пытаясь скрыть шаги белоснежного рыцаря. Увы — слух зверя был слишком чуток, и спустя секунду он уже несся на Герцога, намереваясь втоптать его в землю.

В последний момент рыцарь плавным, танцующим движением сместился в сторону, пропуская мимо пыхтящую гору брони. Монстр уперся всеми лапами и принялся тормозить, пытаясь поскорее развернуться для следующего захода. Герцог не дал ему времени на это — догнав противника, он прыгнул, уцепился за выступающие костяные наплывы и спустя секунду уже был на спине гиганта. Тот почувствовал неладное и заметался из стороны в сторону, пытаясь сбросить незваного наездника. Большинство животных в такой ситуации не колеблясь опрокинулись бы на спину, но мутант давно пожертвовал этой возможностью в обмен на защиту — многотонный костяной панцирь надежно прижимал его к земле, сковывая движения и не позволяя слишком усердствовать с гимнастическими фокусами. Все, что оставалось мутанту — это совершать хаотические рывки в разных направлениях, пытаясь заставить врага потерять равновесие.

Но Герцога было не смутить такой мелочью — он легко удерживался верхом на брыкающемся мутанте, постепенно приближаясь к его передней части невесомым "танцующим" шагом.

— Видишь, как отплясывает? — насмешливо спросил Тиф, с интересом наблюдающий за происходящим тремя парами глаз с трех разных направлений. — А все из-за отсутствия лишней пары ног. Сейчас полз бы себе спокойно и не мучился.

Герцог ползти не хотел. Он спокойно "довальсировал" до головы мутанта, примерился и с размаху залепил острием штыка по его загривку. Брызнул фонтан костяных крошек, но броня выдержала, отразив удар. Гигант почувствовал неладное и пошел на крайние меры — неуклюже подпрыгнул на месте. Земля дрогнула, Герцог опасно накренился, едва не полетев кубарем. Кажется, такой прыти от своего скакуна он не ожидал. Поймав равновесие, рыцарь примерился и ударил снова — с тем же успехом. Мутант фыркнул и перешел на неуклюжий галоп, встряхивая передней частью на каждом прыжке.

Для очередного удара Герцог ловил момент довольно долго — несколько минут, пожалуй. Но когда он наконец ударил, коррида быстро и неожиданно закончилась. Движения мутанта резко замедлились, он зарыскал из стороны в сторону, а потом и вовсе устало опустился на брюхо, вытянув в стороны мощные лапы.

Белый рыцарь картинно отбросил свое оружие в сторону, спрыгнул со спины мутанта и направился к стоящим на окраине поляны зрителям. За его спиной к поверженному гиганту уже направлялись неуклюжие "бочонки", на ходу доставая откуда-то изнутри себя щупальца, увенчанные устрашающего вида бурами и лезвиями.

Тиф изогнул тело, освобождая переднюю пару лап, и насмешливо поаплодировал приближающемуся Герцогу.

— Красиво! — крикнул он. — Вот только если бы ты еще без читов играл — запарился бы искать мозги этой крошки. Весь день бы на нем танцевал.

— Уж извини, что я предпочитаю сначала хорошенько разведывать, а потом, как ты выражаешься, "танцевать". Экономит уйму времени.

Герцог остановился рядом с ними и оглянулся в сторону своей добычи. Его подручные уже приступили к вскрытию — с противным визгом буры пытались вскрыть панцирь, так и не защитивший своего хозяина при жизни. Пока, впрочем, без особого успеха.

— А что такого в этом мутанте? Зачем он вам? — задал Павел давно напрашивавшийся вопрос.

— Как зачем? — удивился Герцог. — Из-за брони, конечно!

Поймав озадаченные взгляды "самоубийц", рыцарь рассмеялся и пояснил:

— Нет, я не буду носить его панцирь, конечно же. Я использую его органы, чтобы усилить свой собственный. — он щелкнул по поверхности своих белых доспехов. — Что ж, охота закончена, вернемся же к интригующей меня теме. Миледи, что там насчет моих кладовых? Я не люблю таких намеков, сразу начинаю нервничать и делать глупости.

— Ты-то? — улыбнулась Миледи. — Вот уж кто бы говорил насчет глупостей, но не ты. Тут на самом деле такое дело… Я немного задолжала этим молодым людям за свое спасение. А им предстоит в скором времени долгое и небезопасное путешествие, вот я и подумала — не выручит ли нас мой старый приятель? В конце концов, кто, если не он?

— Сразу бы так и говорила, а то — кладовые разорим. Нехорошо пугать людей, — Герцог направился в заросли, порылся там и достал свою алебарду, вновь водрузив ее на плечо. — А молодым людям поможем, как не помочь. Насколько небезопасное приключение им предстоит, смею поинтересоваться?