Голос Йехара был спокойным, усталым и пониже, чем обычно, а голос Веслава, который ему отозвался, — более высоким и нервным.
— Ужасное слово «туалет» можешь оставить при себе. Как и свое чувство юмора. Налей кипятку.
— Ты не спал. Несмотря на то, что принял снотворное со всеми. Антидот?
— Да, черт возьми, антидот! Если ты думал, что я буду спать перед… перед…
Послышалось мелодическое звяканье ложечки в чашке Йехара.
— Ты зря не уснул. Совершенно напрасно было взвинчивать себя — говорю тебе как светлый странник. Тебе придется нас вести…
— Распоряжаться будешь ты, — отрезал Веслав. — Я сам не знаю, кем стану в Небиросе, так что пока вы не будете уверены…
Йехар промолчал. Теперь кухню наполнял стук ложечки Веслава. Похоже, он вознамерился взбить кофе вместе с кружкой в однородную массу.
— Ты хоть понимаешь, сколько всего должно сойтись воедино? Сколько переменных в моем уравнении? Как идеально все нужно сделать? Если Арка… если я… или Великие… да что там — если мы все в самом начале…
— Брат мой, — ответил Йехар еще спокойнее, чем раньше, — можешь быть уверен: я понимаю это лучше, чем кто-либо.
— Ты камикадзе, — безнадежно заметил Веслав. — Или это спокойствие идиота?
— Отнюдь. Просто видя, как ты… психуешь, будем пользоваться словами твоего мира… я знаю, что в нужный момент ты соберешься и будешь точно знать, что делать. Позволь сказать… я уважаю тебя как человека, и если я в чем-то уверен — это в тебе.
Короткое молчание.
— Прозвучало неправдоподобно, да?
— Дурной вопрос. Теперь валяй правду.
— Я знаю, кто ты и по какой стезе идешь. Я знаю, что Тень проросла в твое сердце, и то, что ты хочешь сделать… Мне страшно за тебя и за нас. Но я светлый странник. Мне положено верить в лучшее.
Ложечка звякнула в последний раз и замолкла. Йехар не спеша и довольно шумно прихлебывал кофе. Отрывается напоследок. Хотя манеры светлого странника ухудшились в последнее время. Мир действует.
— Возможно, мне не следует упоминать об этом. Но вчера ты странно говорил о том, что хочешь сделать. Ты понимаешь, о чем я? Первая реакция… повторение…
— Понял. Тебе, стало быть, не понравилось отсутствие дрожи в моем голосе?
Странник поставил чашку.
— Ты говорил так, будто это легко. Но мы знаем, что в Небиросе тяжесть твоего бремени возрастет стократ и…
— И это всё меняет. Потому что раньше я просто не считал это бременем. Йехар, я действительно думаю, что смогу. В последний месяц Тень давит на меня сильнее… ты б свои глаза сейчас видел, что с тобой? А, это моя откровенность?
До меня донесся кашель поперхнувшегося Йехара. Веслав хмыкнул и продолжил:
— Да, давит сильнее. Но противостоять ей стало легче. Такой вот парадокс.
Хватит подслушивать, в самом деле. Я сделала шаг в кухню как раз во время вопроса рыцаря:
— И знаешь, почему?
— Да бегает тут одна такая причина, — фыркнул алхимик, поднимаясь навстречу мне из-за стола. — Мелкая, но жутко надоедливая…
— Посмотри на свои габариты, — огрызнулась я тут же. — «Надоедливая» — это ты не про Эдмуса, нет?
Веслав коротко развел руками и взглянул на Йехара.
— Вы воистину предназначены друг для друга, — подвел итог светлый странник, обращаясь к недопитой кружке кофе. — Чаю, Ольга?
Я осмотрела стол, утащила кусок рафинада из сахарницы и заявила, как мне показалось, бодро:
— Обойдусь. Небирос же не электричка, чтобы меня там тошнило натощак.
С тоном получилось. Странник уважительно покивал, пробормотал пару обычных фраз насчет боевого настроя и поднялся из-за стола сам.
— Кажется, все проснулись и уже вполне…
Поводырь как-то странно мялся, глядя на Веслава. Всё ясно — до Йехара так и не дошло, кто должен руководить операцией. Хотя бы пока мы еще в этом мире.
— Затягивать опасно, — согласился алхимик. — Выдвигаемся.
Я прихватила еще пару кусочков сахара на дорожку. Эх, сейчас бы какую-нибудь термоядерно мятную жвачку, потому что во рту стоит непонятная горечь, и ничем этот вкус не отобьешь. Но у Веслава я ничего просить не буду. Знаем мы алхимическую братию: после его варианта «Орбит» я вполне могу начать выдыхать пламя. И хорошо, если это случится в Небиросе, а не в Питере.
У подъезда ждал микроавтобус. Водитель из нейтралов дружески поздоровался с Андрием и кивнул остальным. Если не ошибаюсь, это не официальная помощь Канцелярии — стихийник земли задействовал какие-то связи. Андрий, у которого есть друзья-нейтралы? Даже Виола округлила глаза, а Эдмус бочком подобрался к Йехару и начал вкручивать:
— А ну-ка, настройся на его волны, это точно Андрий? Если какие-нибудь злодеи его подменили — то нужно же их найти, хотя бы чтобы им сказать «спасибо!» Так, а где подзатыльник?
Мы погрузились в микроавтобус. Маршрут, видимо, был обговорен заранее, да маршрутом никто и не интересовался. У всех вдруг нашлась масса мелочей, которые во что бы то ни стало нужно было обсудить: от способов чистки рыцарской кольчуги до семейного положения Эдмуса.
Нервное. Водитель косился на нас в зеркало, а минут через пять — установил какую-то заглушку, а мы разливались соловьями. При этом никто никого не слушал, да и себя мы тоже слушали едва ли. Хотя смутно осознавали, что ведем себя не как всегда.
— Мы похожи на крякодуглов, — прокомментировал Эдмус, когда мы пересекали Неву. — Или нет — вот если бы нас напоили словесной «Ниагарой»…
Но стоило машине остановиться, как в салоне установилось молчание. Абсолютное. Пугающее. Несколько секунд призывники Дружины и Повелитель сидели так, будто приросли к сидениям и передвигаться могут только с ними.
Потом поднялся Поводырь.
И дальше разговоры просто кончились. Покинув салон, мы начали вдруг общаться исключительно по делу, а поскольку до этого все было обговорено — мы не общались вовсе.
Дом Евментьева. Он же «Ротонда на Гороховой», обитель легенд и охочих до этих легенд туристов. Чем только это место не было в брошюрках экскурсоводов — и обителью масонов, и любимым домом Распутина… Теперь понятно, почему. Жаль, в экскурсиях не написали, что время от времени из этого старинного здания еще кое-что и выползает.
Дверь распахнулась после прикосновения разрыв-травы. Йехар достал Глэрион, чтобы было посветлее. А может, чтобы подбодрить.
И дальше как всегда случился перекос.
Мы ожидали, что не увидим ровно ничего: пространство на месте щели просто должно быть истончено, и его легче разорвать Повелителю Тени. Но она ждала нас.
Старая, каменная и обшарпанная. Невинно затесавшаяся между колонн ротонды. Пока что не открывшаяся. По-моему, символы на ее верхней кромке мерцали приветственно и слегка насмешливо — мол, что, Дружинники? Не ждали, а?
— Ах ты… ошибка строителей! — вырвалось у Веслава невольно. Остальные позволили перевести себе дыхание, а в Андрии проснулась любознательность.
— Она всё время была тут?
— Нет, — ответила Виола. — Появилась только что. Иначе Канцелярия бы ее засекла.
— Она появилась, потому что пришли мы, — низким, благоговейным шепотом заметил Йехар.
Веслав же стоял перед Аркой, проводя пальцами по ее поверхности. На секунду показалось — вот он, первый призыв, Исаакиевский собор, алхимик рассматривает символы…
— Значит, я всё же был прав? — спросил он вдруг, ни к кому не обращаясь, нет, обращаясь к Арке. — С самого начала всё вело к этому. Мы должны будем…
В ответ она открылась.
Впервые за тысячелетия Арка, врата, которые удерживали Черный Мир, сама открыла в него проход.
Облегчая Повелителю работу — потому что не хотела, чтобы он до времени применял свои способности и терял драгоценные искры человечности.
Она открылась в мир, которого было не видно, но из которого несло тьмой и холодом. Это был тот самый холод, который заставлял Веслава в тридцатиградусную греческую жару кутаться в плотный плащ. Почти наяву представились невидимые щупальца, которые начали выползать из Арки.
