Виктору-эгоисту поддержка была, конечно же, не нужна. Но тот Виктор, который сидел сейчас перед всеми этими людьми, воспринял услышанное с благодарностью. Ведь больше не было Виктора – сына главы рода, за которым стояла вся фамилия. Теперь был лишь Виктор – святой и сирота, во главе рода которого стоит убийца своего предшественника. Верить кому-то, кто спокойно принял такую смену власти? Увольте: проклятый был не настолько глуп. А это значило, что ресурсы рода Бельвиос для него если не закрыты, то нежелательны к использованию точно. Потому люди, собравшиеся здесь и готовые следовать за ним, воспринимались им как самый ценный из всех возможных ресурсов. И возможно даже, что ресурсов невосполнимых.

– Я услышал вас, и могу сказать лишь одно: спасибо. – Настала очередь Виктора кланяться, что он и сделал. И поклонился он глубоко, так, словно никогда и не было никакого поглощения опыта и памяти реципиента, с рождения стоявшего выше подавляющего большинства других людей. – Я этого не забуду. Но знайте, что планы претерпели некоторые изменения: скорее всего, в столицу мы отправимся уже через две-три недели.

– Так скоро?!

Проклятый кивнул.

– Отряд церкви двигался к нам не напрямик, и особо никуда не торопился. Теперь же есть основания полагать… – Всех передёрнуло, ибо они эти «основания» видели своими глазами. – … что они ускорятся. Соответственно к этому моменту я хочу, чтобы вы все были готовы к долгому переходу в не самых лучших условиях.

– В столицу мы тоже будем торопиться? – Линнет вздела бровь.

– Именно. Потому что я хочу оказаться там как можно скорее…

От того, что на мгновение промелькнуло в глазах проклятого, не по себе стало абсолютно всем. Даже Торан внутренне похолодел, подсознательно задавив это ощущение и «забыв» о нём. Разве может воин бояться своего вождя? То-то и оно… с одним лишь уточнением.

Страх может вызывать не только человек, но и что-то в глуби него. Помыслы, подсознательные стремления – или же сила…

Перед Виктором лежало полтора десятка искуственно окрашенных в алый кристаллов, на каждом из которых имелся характерный, универсальный отпечаток ладони – в такой поместилась бы и ладошка стройной магессы, и лапа матёрого двухметрового мечника. Доктрины. Все, которые он заказал в столице, едва появилась такая возможность, и которые были доставлены только недавно, пережив битву в недрах одного из хранилищ рода. Доктрин тут было куда больше, чем парень мог поглотить без вреда для себя, – чужие воспоминания представляли опасность, в чём Виктор убедился лично на примере памяти реципиента, – но и покупались они с оглядкой на то, что к моменту прибытия этих драгоценных магических предметов потребоваться может совсем не то, что планировалось изначально.

В этих достаточно опасных доктринах не содержались азы владения оружием, финты или что-то подобное. Глуп тот, кто считает, будто доктрина может сделать из обычного крепыша – воина. Ведь передаётся опыт, а он, как известно, уникален. Если не подготовить доктрину соответствующим образом, не удалить из неё движения и стойки, манеру двигаться – после её поглощения воспользовавшийся магическим предметом человек потеряет себя. Он какое-то время не сможет даже ходить, так как в его мозгу окажется механика движений сразу двух человек. И слава небу, если тот, чей опыт был помещён в доктрину, окажется твоей комплекции и пола, ведь в противном случае всё будет ещё хуже!

Виктор знал обо всём этом, и откровенно «грязные» доктрины, порой самые эффективные, не покупал. Да и не дали бы ему это сделать, если говорить совсем честно. Но и то, что проклятый собирался поглотить, безопасным считаться не могло по определению.

Первым на повестке дня был запечатлённый в кристалле опыт старого ветерана-охотника, человека, который провёл жизнь за истреблением самых разных магических существ. Весь его опыт, естественно, в доктрину не поместили, но даже так объём выходил очень приличным. И ценным, что особенно важно. Виктор предполагал, что на пути к становлению сильнейшим ему придётся столкнуться и с магическими тварями в том числе, а довольствоваться в столь щепетильном деле одной лишь теорией из учебников… ненадёжно, мягко говоря.

– Потому эту доктрину я и поглощу первой. А остальные… – Опыт командира отряда рыцарей в одном из недавних пограничных конфликтов, опыт «простого» наёмника – боевого мага третьего круга, опыт управленца в одном из пограничных южных крепостей – Виктору было, из чего выбирать, но не всему могло найтись применение здесь и сейчас. А в случае с такими объёмами даже проклятый не собирался рисковать, поглощая алые доктрины чаще, чем раз в три месяца. – … когда-нибудь потом.

С этими словами он вернул «невостребованные» кристаллы в специальные шкатулки-хранилища, перезапечатав те на свою кровь. Не зря, ох не зря Виктор не планировал сильно далеко наперёд, и заказывал все доктрины, какие только могли пригодиться. Ведь то, чего он опасался и правда случилось: за время, прошедшее со дня заказа до момента прибытия доктрин Виктор ван Бельвиос успел стать святым, осиротеть и даже обрести чуть более полное понимание того, каким должен быть его боевой стиль.

И основным катализатором обретения понимания стало появление лишних «конечностей», которые крайне эффективно себя показывали на дистанции до трёх метров. С одной стороны – хорошо, так как обычно такая дистанция принадлежала копейщикам или тем, кто орудовал гигантскими мечами. С другой – Кларисса, что б ей пусто было, натаскивала «ученичка» на рукопашно-кинжальный бой на сверхблизких дистанциях. И даже с учётом длины рук Виктора, кинжалы не покрывали и половины от расстояния эффективной работы крыльев, отчего в бою могли оказаться натуральной обузой.

А ещё они были очень маленькими, и вместить в них структуру артефакта едва ли представлялось возможным, в отличии от, скажем, меча, для обучения владению которым у проклятого был полный карт-бланш.

Во-первых, его собственные люди были мечниками – и Грат, и Торан. Оба занимались с клинком много лет, и достигли в том немалых успехов. В плане навыков что рыцарь, что варвар не уступали матёрым ветеранам рода Бельвиос, а это какая-никакая, но планка. Во-вторых, соответствующего наставника обещал предоставить Артур Наом, а уж в профессионализме паладинов церкви проклятому сомневаться не приходилось. Раз уж они весьма успешно борются с тёмными магами, способными разве что не раком, – уж простите за выражение, – поставить род сильнейших магов королевства, то и навыками обладают соответствующими. А кривить рожу из-за собственной нелюбви к церкви… признаем честно, сейчас Виктор куда сильнее «не любил» тёмного мага, сотворившего это с его семьёй.

Бросать тренировки в направлении использования в бою рук и ног проклятый, естественно, не собирался, но к кинжалам его душа больше не лежала. Не только из-за Клариссы, но из-за собственных выводов «святого», так или иначе.

Сложив все шкатулки вместе с небольшими книжицами, описывающими содержимое доктрин в большой сундук, Виктор, тем не менее, не стал спешить с началом поглощения выбранной им «охотничьей» доктрины. Перво-наперво он решил подвести краткие итоги уже проделанной работы, дабы точно понимать, чему и в какой последовательности уделять внимание в дальнейшем.

Не планирование, но осознанная расстановка приоритетов.

Запущена «эстафета» была с ничем не примечательного внешне плоского артефакта-многоугольника, здесь и сейчас абсолютно для проклятого бесполезного. И, как бы странно это ни звучало, его же гордость: потенциальная замена луку, помогающая владельцу с формированием вирфортских магических стрел.

Среди его положительных качеств, которыми Виктор небезосновательно гордился, отметились простота конструкции и использования. Даже посредственный вирфорт второго ранга мог научиться пользоваться таким артефактом с минимумом механических органов управления, а огневая мощь по итогу выходила совсем нешуточная, и превосходящая все существующие в этом мире аналоги. С компактным, помещающимся в ладонь многоугольником можно было и на магических зверей поохотиться, и преступников разогнать, и даже армию такими артефактами снабдить, ради разнообразия и расширения тактических возможностей подразделений.