Сволочи какие и бестолочи... Какие же идиоты – тоскливо думала я, глядя на солдат, среди которых мелькали знакомые уже лица. Гнать людей на убой, поставив огромный белый крест на груди в виде ремней… чтобы противник не промазал не дай Бог по мишени? А плотно сомкнутый строй для того же? Ну бред же! И где тут ум?

Проезжая по знакомым уже улочкам Безансона, порядком оживившимся, когда по ним двигался полк, я решалась на разговор с Дешамом. До бала, на который я возлагала такие большие надежды, оставалась еще неделя. Время летело быстро и так же быстро и неумолимо я опускалась с небес на землю.

Такой единичный «выход в свет» только в сказках да фантастических романах мог стать судьбоносным и решающим. Но в жизни так не могло быть и не было. Браки между аристократами практически всегда были договорными, при этом обязательно оценивались перспективы и выгода. Так что мне предстояло просто развлечение, причем сомнительного плана. Риски перевешивали плюсы, удовольствия от предстоящего мероприятия я уже не ждала. Но раз уж втянута была в эту заваруху…

Разместив в казарменном лазарете нашего мушкетера и оставив врачу строгие рекомендации по уходу за ним и его питанию, мы с доктором вышли на улицу. Вокруг нас со всех сторон поднимались чуть наклонные стены, сложенные из крупных камней. Виднелись арочные ходы куда-то вглубь, крепкие ворота и постройки жилого типа – крепость и изнутри выглядела огромной. Это был целый город с казармами, конюшнями, укреплениями, складами, огромными цистернами для сбора технической воды, широкими улицами и площадью-плацом. Вокруг сновало множество людей в форме разных цветов, мимо нас проезжали повозки, цокали лошадиными копытами всадники. Все это было непривычно – слишком оживленно и шумно, но рядом с Дешамом я ничего не боялась – абсолютно. Был естественный интерес к новому месту, было любопытство и лёгкое волнение от перемен.

- Она совершенно неприступна, да, Жак? – с легким благоговением рассматривала я циклопические сооружения.

- Скажем так – при строительстве были предусмотрены все варианты атаки противника.

- Честно говоря, - нервно хихикнула я, - при взгляде на крепость с той стороны, мысль о штурме вообще представляется мало реальной. А где буду жить я?

- А вы будете жить в городе, Мари, - огорошил меня доктор.

- Как это? – сразу же струхнула я, проникаясь вдруг пониманием, что ближе и роднее человека, чем он, у меня в этом мире нет. Я знала это и раньше, но так полно почувствовала только сейчас.

- Одно дело – военный лагерь, другое – город. Здесь все на виду, вам следует думать о своей репутации, - «успокоил» он меня, - для вас нашли жильё буквально на соседней улице. Сейчас мы подъедем туда с вещами… я сам посмотрю условия.

Господи… и я ведь ничем не могла отблагодарить его – абсолютно. Только на словах.

Нас продолжала ждать карета с возничим, в которой по моему настоянию и под моим присмотром перевозили послеоперационного больного, а на задке были увязаны мои вещи. Мы сели и экипаж тронулся. Мрачные стены уходили назад…

- Неплохо, - огляделся в маленькой комнатке Дешам, потом заглянул в другую – спальню. Гостиничный номер в персиковом и белом цвете, крохотный и без удобств.

- Чисто, - согласилась я.

- Кормиться будете в лазарете, когда утром придете на службу. Но следует заключить официальный контракт, у вас должна быть уважительная причина для прохода в крепость.

И я поняла, что время пришло. И ничего тут не поделаешь – нужно говорить откровенно.

- Я не буду заключать контракт, дорогой мой, милый и замечательный Дешам, - прошептала я, стараясь не сорваться в слезы: - у меня где-то в По…или Ло есть свой дом, есть крыша над головой… и небольшая сумма денег на первый случай. Дальше стану практиковать, пока станет сил… я беременна, мэтр. Вы были правы.

- Я не смог выяснить имени, - помолчав, тяжело проронил доктор.

- Это и ни к чему – у меня нет на него надежд. Не болен – это главное. Я уеду сразу после бала… поговорив перед этим с су-лейтенантом. Откровенный разговор… как вы считаете – ему можно доверить мою тайну?

- Ожаро? Безусловно… тайна умрет вместе с ним. Но при таком раскладе в успех вашего разговора я не верю, - честно ответил он, - он увлечен вами – безусловно, но безоглядно не влюблен - вы не дали ему и шанса. Ваш титул… боюсь, что ребенок неизвестно от кого не устроит его родственников. Вас и его не ждет там ничего хорошего, даже если Эжен согласится принять ваше дитя.

Капец, доктор, как вы меня утешили – думалось тоскливо… я просто сидела и смотрела на него.

- В крайнем случае поедете к моим… но это в крайнем. Мы еще подумаем… Дайте мне документы на ваш дом, я посмотрю их. Надеюсь, вы доверяете мне? – криво улыбнулся он, - но запомните – это только в виде исключения, слепо доверять не стоит никому. Я – приятное исключение. Гоните бумаги, Мари, и не спрашивайте пока… ни о чем.

Я ждала, пока он просматривал документы, думал, глядя в окно и постукивая пальцами по столу, за который присел. Потом посмотрел на меня – внимательно, пристально. Хотя он почти всегда так смотрел.

- Пойдемте ужинать, док… я уже знаю здесь недалеко неплохую харчевню, - зашевелилась я, - разрешите мне угостить вас. И еще… те чертежи инструментов – у мастера, они не единственные в моей голове. Подождем немного, пока он найдет на них покупателей… и я сделаю для вас другие – их можно будет продать ему и неплохо. Я уверена, что купит – интерес был и большой.

Вкусно поужинав в том же кабачке, где меня угощал шевалье и поговорив на темы – что можно и что нельзя одинокой даме в городе, мы спокойно прогулялись по широкой улице до моего дома.

- Улица считается цитадельной, и даже вечерами она очень оживлена – много военных возвращается из города. Но я не стал бы на вашем месте выходить в такое время, - распрощался со мной Дешам у входной двери, показательно поцеловав руку под взглядом хозяина дома – сухого старика в очках.

Молодая служанка внесла вслед за мной двойной подсвечник.

- Меня зовут Плакайд, мадам. Вам достаточно будет двух свечей? Помочь разложить одежду?

- Пока хватит, дальше будет видно. Благодарю вас, Плакайд, помощь не нужна.

Оставшись в комнатах одна, я заперлась на засов, проверила наличие горшка и таза, кувшина с водой… Села в кресло и задумалась. Взгляд упал на стол – старый письменный стол с удобным даже на первый взгляд полу-креслом возле него.

Кроме него, в комнате стоял столик с двумя стульями и уже занятое мной кресло. У стены – темный шкаф, но не для одежды – слишком узкий. Платяной обнаружился в спальне, где кроме него была только кровать. И странная высокая конструкция, в которой я разгадала подставку, на которой можно оставить одежду, раздеваясь на ночь.

Вывалив на кровать содержимое баулов, я сделала ревизию. Когда мы с Алэйн наскоро заполняли их, утаптывая, я не особо рассматривала… Теперь знала точно, чем располагаю. Разложив все в шкафу, оставила в баулах только обувь. Засунула их под кровать…

Ну… хотя бы быт обещал быть лёгким, уютным и приятным.

Глядя на несколько листов бумаги и грифели, которые выложила на стол, опять задумалась… но желания чертить сейчас не было. Хотелось думать о приятном и глупо мечтать, прогоняя вдруг подступивший вплотную страх перед будущим. Раздевшись, я улеглась в постель, наметив себе узнать у служанки завтра утром, где можно вымыться полностью.

И принялась думать о единственно приятном на этот момент – о платье. Нежная и легкая ткань жемчужно-серого цвета, настоящий шелк, была дорогой, дороже того черного бархата… С влажным эффектом, переливчатая – муар. Корсета у меня не было, да и в голову теперь не пришло бы… Изюминкой наряда стал щадящий корсаж – привычная уже для меня деталь одежды. Он должен был стягивался красивым серебристым шнуром спереди и быть полностью покрытым плотным серебряным кружевом. На вышивку не было времени и пришлось пойти на лишние траты – на шаль денег уже не хватало. Но вполне подходила одна из моих – белая, крупного плетения. Дойти до зала хватит…