— Отсюда до городской стены чуть больше километра, — недоумевала Тиринэс, — неужели стража ничего не может с этим сделать? Вы им хоть жаловались?

Хозяин заведения подошел к окну и тяжело вздохнул, смотря на улицу.

— Никому нет дела до нас, мисс. В других деревнях то же самое. Члены банды творят, что вздумается.

— Но ведь вы кормите город! — возмущенно прошипела Каскад.

— Наместника интересуют только поставки зерна. До тех пор, пока с ними порядок, он будет оставаться в своем особняке в центре города. А если вдруг поставки прекратятся — спросит с нас, конечно же.

Джон скрестил руки. Он не раз читал о том, что крестьянам в средневековье жилось несладко, но он думал, что обычно все их проблемы были от слишком жадного либо сурового лорда, который, несмотря на все свои плохие качества, все же защищал свои земли от грабителей.

— Месяц назад, правда, наш глава с главой соседней деревни все же выпросили по небольшому отряду. Но в тот вечер разбойники не пришли, будто их предупредили.

— Они только буянят и народ распугивают?

— Нет, конечно, — горько усмехнулся мужчина, — насилуют девушек, убивают тех, кто за них вступается. Ну и трясут с нас монеты. Короне — заплати, бандам — заплати. Теперь вот еще и вы их рассердили!

— Сколько примерно человек в банде? — спросил Джон.

— Они мне не докладывают. Наверное, около сотни, они же по всем деревням шатаются.

— И скоро они придут сюда? — Джон переглядывался с девушками.

— Да. Скоро, не сомневайтесь.

— Хорошо.

— Чего же в этом хорошего, скажите на милость?

Скрипели отодвигаемые из-за стола стулья.

— Скоро они к вам ходить перестанут.

Воздух на улице стал совсем свежим, луг, начинавшийся через дорогу от харчевни, освещала луна и звезды. Джон медленно водил пальцем по деревянному забору, символично отделявшему последний дом деревни от просторов дикой земли. Щербатый, но крепкий. Высокая трава колыхалась от ветра, но даже так в ней отчетливо виднелись прогалины от недавно прошедших людей. Минуя небольшой холм, луг упирался в лес.

— Если они приходят в деревни ближе к ночи, а днем их никто не видит, — рассуждала Тиринэс, тоже смотря на следы, — полагаю, их база должна быть где-то неподалеку. Где-то, где рыцарям, если тем взбредет в голову их искать, будет их сложно найти.

— В лесу, например, — подытожил Джон, — скорее всего, они там.

— Я их всех перебью, — гневно сказала ассасин.

— Нет, это сделаю я. Вы без брони.

— Так ты тоже.

— Вот только броня никогда не нужна была мне для защиты. Если не вернусь через полчаса — снаряжайтесь и выдвигайтесь на поиски. Если захотите, конечно.

Брови Тиринэс вздернулись вверх.

— Ты сам пойдешь к ним? Прямо в логово?

— А что еще делать? Посмотри, деревенские уже начали собираться. Не хочу изображать из себя воина, не хочу сдерживаться с этими ублюдками. Понимаешь?

Девушка оглянулась. Возле харчевни в самом деле собирался народ. Люди входили внутрь, чтобы увидеть тело, и выходили. Кто не изменившись в лице, кто плача. В центре всеобщего внимания стояли те немногие посетители, что присутствовали при конфликте. Старые трепачи.

— Они собрались не поглазеть… — прошептала ассасин, — они хотят узнать, что будет дальше. Как же эти твари их запугали. Уроды.

Джон увидел, как в темной полосе леса замелькали огни.

— Все, пора. Помните — полчаса.

Он вошел в шелестящий зеленый океан, ласкавший любого, кто отважится по нему плыть. Трава была такая высокая, что Джаэль терялся в ней с головой. Одежда промокла от росы и липла к телу. Была в этой вылазке и еще одна цель, о которой девушки вряд ли догадывались. До сих пор Джон убивал людей лишь тогда, когда те сами собирались его убить. Минотавр был монстром, а не человеком, а вождь гоблинов погиб от кровопотери, атаки Джона были ни при чем. Так что разумных существ, не угрожавших его жизни, он еще не убивал. Конечно, они попытаются его убить, но, если в банде не окажется сильных, то это будет совсем другое. А ведь здесь, если он правильно помнил, наказанием за разбой была виселица. То есть, пойманный преступник все равно умрет, так зачем же продлевать его мерзкую жизнь? Это выглядело вполне логичным, но Джон понимал, что это всего лишь очередной механизм самоубеждения. Еще одно «за», чтобы кого-то убить. У сестер, да и Каскад тоже наверняка все было гораздо проще. Этот человек хочет меня убить — он должен умереть. Тиринэс и глазом не моргнула, зарезав того стрелка. Что ж, пора и ему взрослеть.

По мере того, как текло время, порывы ветра все больше смывали продавленный в траве след, но огни впереди безошибочно подсказывали Джону нужное направление. Интересно, зачем бандиты их жгли? Ведь не боялись же они промахнуться мимо деревни, в которую ходили каждую ночь? Скорее всего, ублюдки делали это ради деревенских — чтобы те осознавали всю неотвратимость предстоящего нападения.

Джон вынырнул из луговой травы и двинулся по холму такому пологому, что наклон его определялся лишь по раскинувшемуся впереди лесу, который был чуть выше, чем все остальное. Огни становились все ближе и ярче. Если среди разбойников окажется кто-то, по силе не уступающий золотому рангу, у Джона будут проблемы. А если среди них окажется кто-то сильней… хотя Джон все же сомневался, что обладающий такой силой станет проводить ночи в холодном лесу, ютясь в какой-нибудь берлоге в компании насильников и убийц. Обладай хоть кто-то из них достаточной силой, то наверняка подался бы в авантюристы или в городскую стражу. Так бы сделал он сам.

Из сплошного пятна темноты лес наконец превратился в отчетливые деревья. Блуждающие огни давно выстроились в одну линию, и теперь он увидел, что это были вовсе не факелы. Это были маги. Они стояли у самого края опушки, меж могучих древесных стволов, все в капюшонах и куртках, с мечами на поясах и посохами в руках. Снаряжение достойное, насколько он мог судить в темноте. Рядом с ними, выступив из чащи, стояли воины. Никого в полных доспехах и с двуручником здесь не было — сплошь составные обноски, в которых были и те, в деревне. Кираса с кольчугой ни к чему, когда воюешь с девушками и стариками, тем более, что бегству от действительно опасных противников они не способствовали. Были здесь и стрелки. Почти все стояли расслабленно, но парочка держала лук наготове. Видимо, с той же целью и пироманты не прекращали поддерживать слабое пламя. Всего Джон насчитал тридцать семь человек. Неслабый скачок в убийствах после золотой троицы, но делать было нечего. Джон прислушивался к себе и находил лишь тишину. Нежить она и есть нежить.

Он продолжал идти вперед, пока один из лучников не сделал упредительный выстрел в метре от его ног. От разношерстной толпы отделился человек. У него была аккуратная фигурная бородка, обрамлявшая губы и полосой уходившая вниз, на шею, куртка из грубой кожи и штаны с декоративными лентами, болтавшимися возле колен. Щеголь, каких поискать. Джон поймал себя на мысли, что подобных одежд не видел даже в столице. Что там, мужчина мог бы органично смотреться и в его родном мире.

— Ты, видать, посланник от этой жалкой деревушки? — самодовольным, почти напевным голосом спросил бандит, видимо, не посчитав нужным представиться. Неужели Джон без брони выглядел так ничтожно?

— Сир… — тут же подбежал к нему один из разбойников. Джон быстро признал в нем того самого.

— Как палец? — спросил Джон, криво улыбаясь.

Вожак — а это, судя по всему, был именно он, — жестом отослал мужчину и нахмурился.

— Твоя группа ведь здесь не местные, верно? Ты знаешь, что дал нам повод этой ночью как следует оттянуться? Жаль, конечно, палец Бороха… да и Лайала жаль, но поверь, сегодня мы погуляем так, что даже нашим мертвецам на том свете перепадет. Ты уж не сомневайся. Ну да ладно. Зачем пришел?

— Убить вас, конечно.

Толпа бандитов взорвалась оглушительным хохотом. Звенели мечи и одежда воинов, играло, то ярко вспыхивая, то почти угасая пламя в руках пиромантов, даже напряженные лучники отняли стрелы от тетивы, поддавшись всеобщему настроению и едва не сгибаясь пополам. Не смеялись лишь двое — Джон и человек напротив него.