К моему удивлению, стоило мне расположиться в моём первом в этом мире поместье, как уже через пол часа сюда прибыл и Мстислав. Всегда меркантильный купец сейчас выражал своим лицом крайнюю степень искреннего страха.

— Саша, что происходит? — Отрешённо спросил он, бледнея. — Почему полк уже седмицу как разбойничает над честными купцами и ремесленным людом?

— Воевода предал нас, Мстислав. — Положив руку на его плечо, произнёс я. — Он продался шведскому королю и сейчас ждёт его войско, чтобы открыть ему ворота города.

— Но… — Мстислав опустил взгляд. — Как же ж так?

— Вот так, дружище. В трудные для страны времена все предатели вылезают из своих щелей. Но главное в этот момент не растеряться и начать давить их одного за другим, понимаешь?

— Да. — Уверенно буркнул он. — Что от меня требуется?

— Для начала расскажи какие новости из Москвы и вообще из других городов. — Остудил его пыл я. — Что говорят купцы с юга?

— Всё худо в Москве, Саша. — Понуро буркнул Мстислав. — Бояре за власть дерутся, как волки за последнего зайца в худой год. Города всё чаще князей новых выбирают и объявляют себя отдельными от Москвы княжествами. Тверь и Владимир уже отделились, выбрав собственных князей. Те говорят, что присягнут только законному Рюриковичу или тому, кого народ сам царëм выберет. В Туле и Рязани народ волнуется и скоро наверняка тоже князей своих изберут. В общем, плохо всё, Саша. — Серьёзно проговорил Мстислав.

— Да уж, нехорошо, — Задумчиво протянул я. — А много ли сейчас купцов с Европы, что на кораблях пришли?

— Да сейчас всего две галеры стоят в порту, — Задумался Мстислав. — И обе из Ганзы.

— А пушки есть на них? — Я припомнил, что в прошлом году на торговых кораблях хоть иногда, но замечал небольшое количество пушек.

— На одной, — Утвердительно произнёс Мстислав. — Всего три штуки. Той галеру мой знакомый купец уж несколько лет в Новгород водит. И только в этом году он не сумел толковых сделок заключить из-за разбоев в Новгороде.

— Отлично, — Обрадованно вскочил с места я. — Вот что, Мстислав. Переправляйся снова на тот берег и скажи ему, что я могу возместить его убытки, если он сдаст мне в аренду пушки со своего корабля и своих пушкарей.

— Боюсь, те пушки для осады негодны, — Покачал головой он. — Малы они, да токмо по другим кораблям из них добро стрелять выходит.

— А я и не по стенам стрелять думаю. — Ухмыльнулся я. — Мстислав, уловив идею, улыбнулся и, конечно, согласился. Мы с ним ещё немного пообсуждали план действий, как вдруг наш разговор прервал настойчивый стук в дверь. Это был Григорий.

— Саша, там перед двором люди собираются. — Растерянно сказал он.

— В каком смысле? — Не понял я.

— Думаю, тебе лучше взглянуть самому. — Я встал из-за стола и быстрым шагом вышел на балкон.

За невысоким забором собирались десятки людей. Причём были там не только мужчины, как я ожидал, но и несколько женщин. Сказать наверняка, как они были настроены, было нельзя. Однако, судя по сплошному гомону, можно наверняка утверждать, что они мягко говоря, взволнованы. Я ещё пару мгновений постоял на балконе второго этажа, рассматривая собравшийся так внезапно возле моего дома народ и уже хотел было спуститься к ним и поинтересоваться, что привело их ко мне, как вдруг шум разговоров стал потихоньку стихать. Люди, один за одним, замолкали или по крайней мере переходили на тихий шёпот, указывая в мою сторону и сверля меня сотнями глаз. Через пол минуты установилась окончательная тишина.

— Коль хотите говорить, люди добрые, — Прокричал я, надрывая голос. — То пускай от вас один человек речь держит, да всё, что вы хотели, со мной обговаривает. — Люди с новой силой зашептались. Я выставил им неожиданное условие, однако из своего опыта я знаю, что говорить с толпой чрезвычайно нелегко, а вот с одним представителем этой самой толпы — в разы проще. Через минуту выставили перед толпой невысокого мужичка средних лет. Он вошёл во двор, где я встретил прямо возле калитки, дабы не терять времени. Солдаты тем временем оцепили территорию и невзначай так держали ружья наготове.

Как оказалось, народ собрался не по причине всеобщего недовольства моими действиями, как я сначала подумал. Напротив — люди пришли за помощью. Несколько минут назад из детинца выехал очередной отряд и дружинники принялись за привычный грабёж. Народу за второй стеной почти не осталось, однако те, кто всё же не решился покидать свои дома, сейчас находились под угрозой. Люди, припомнив мне те дни, когда я получил шефство над армией, находящейся в нокдауне и то, как я буквально вывел людей из захлопывающегося капкана, стали просить вновь повести их в бой. И я не мог им отказать.

— Лейтенант, поднимай гвардию, — Скомандовал я Ивану, готовясь к первому серьёзному боестолкновению. — Ширина построения — десять человек. Глубина — три. — Узкие городские улицы просто не позволяли ещё сильнее растянуть построение.

— А ополчение? — Озадаченно спросил лейтенант.

— Они пойдут разрозненным строем в двадцати шагах от гвардейцев. Сотня Григория будет замыкающей. Задача ясна?

— Так точно! — Спешно отчеканил он. — Вопросов не имею.

— Выполнять! — Иван убежал исполнять мои указания, а я остался наедине с представителем от горожан.

— Мы тоже хотим помочь. — Уверенно заявил он. — У многих за второй стеной родня и друзья. Они вельми натерпелись разбоя от Михайловых татей и хотят возмездия. — Мужчина говорил твëрдо и уверенно.

— Спокойно, — Остудил его пыл я. — У вас ещё будет шанс отомстить. А сейчас иди к людям и скажи, чтобы покамест по домам расходились, да к битве готовились. Женщин я воевать не отправлю, но вот мужчины нам не помешают. Только скажи, что каждый при себе должен иметь еды, потому как кормить всех желающих я не смогу. Ещë копьё и хоть какой-то щит. Хорошо бы, конечно, и бронь какую, да ещё чего, но ежели копья со щитом не будет, то уж не серчай, не пущу я вас сражаться.

— У меня на складе, — Вклинился в разговор внезапно вышедший из дома Мстислав. — Под сотню самострелов лежит, что должны были в Ригу идти, но из-за Михаила я всё никак не могу корабль отправить.

— Отлично! — Радостно воскликнул я. — Давай на торговый берег. Грузи самострелы на галеру того купца с пушками и на всех вёслах плывите обратно.

— Добре, Саша. — Серьёзно кивнул Мстислав и стремглав устремился к берегу реки Волхов.

— А ты, — Вновь обратился я к Мужику, которого выставили горожане для разговора со мной. — Как я понял, человек не глупый. Чем в городе занимаешься?

— Так ведь, — Он замялся от внезапного вопроса. — Я до всего этого разбоя несколько кузниц имел, одну даже в детинце. Там и оружье и сбрую ковал для полка. Правда, когда всё это началось, я в другой своей кузнице был, за второй стеной. Тогда ко мне один из десятков, что грабить вышли, прискакал, да всё железо вывез. Подчистую. — Мужик грустно опустил взгляд.

— Это ничего, — Я сочувствующе положил руку на плечо некогда богатого владельца сети кузниц. — Вот выбьем предателей и тогда наступят для Новгорода светлые времена.

— Надеюсь, Александр. — Поднял он взгляд.

— А сейчас иди и организуй ополчение. Помнишь, да? Копьё и щит. — Мы пожали руки и кузнец удалился. Я же седлал коня и, когда настроенные самым радикальным образом горожане разошлись по домам, повёл гвардейцев на улицу.

Моё поместье стояло прямо на той улице, которая вела к воротам второй стены и далее — к главным воротам детинца. Мы без труда прошли стальным маршем до ворот, где нам, опасливо поглядывая на донельзя стройные ряды, ворота открыли ополченцы-горожане. Да уж, если бы Михаил хотел, он легко взял бы под свой контроль весь город. Однако контролировать такое количество людей для людей, численность которых менее тысячи человек, задача, мягко скажем, нетривиальная.

Шагнув за ворота, мы как будто попали в другой мир. Если между первой и второй стеной жизнь била ключом даже в условиях очень ограниченной торговли, то за второй линией крепости мы обнаружили полнейшее запустение. Не было людей, постоянно снующих по улицам. Дым шёл лишь из пары-тройки печных труб, а скотины не было слышно вовсе. Уже отсюда дальше по относительно прямой улице виднелись массивные красные стены детинца.