— А чего ему бунтовать? — Отмахнулся старый плотник. — Он же ведь хитро придумал: вроде и можно с бородою ходить, однако ж удовольствие то не дешëвое. Только священнику и разрешил не выплачивать. Правда, бают, дал добро замещающий твой на коротенькую бороденку. Чтобы, значится, пол вершка и не больше. Да к тому же всех, кто обриться хочет, один день прямо здесь за так бреют, да усы, как пожелаешь, ровняют. — Вот же Макс! Вот же сукин сын, а! Нет, ну это же надо додуматься! Один только вопрос: чего он с этими идеями раньше ко мне не подходил? Ведь я задумывался над тем, чтобы избавиться от лишней растительности среди населения, но всё никак руки не доходили. Да и народ не хотелось злить. А он вон как хитро придумал. Всё гениальное просто, не иначе.

Мы наконец вышли на задний двор мануфактуры, огороженный отдельно и дополнительно трëхметровым забором. Здесь, на площадке десять на десять уже стояло, ожидая своего часа, чудо современной техники. Максим был рядом и, заметив меня, тут же подскочил.

— Здорово, Сань, — Бегло и взволнованно пожал он руку мне, приветственно улыбнувшись. — Чего же ты так рано из отпуска вышел?

— А мне доложили, что ты в Борках бреешь всех направо и налево. Причём бесплатно! Вот, приехал на зов халявы. — И мы дружно рассмеялись, хлопнув друг друга по плечам. Всё же как иногда приятно перейти на привычный современный диалект, не утруждая себя составление предложений из местных слов и выражений.

— Господа, я просить вас сесть подальше, для сохранность и целость ваш тела, — Смешно ставя ударение на последние слоги, прокартавил Жак. — Батист, помочь мне, — Он указал на парнишку из числа своих ассистентов.

— Да не Батист он, а Борис! — Ворчливо махнул ему Тихон и посеменил за ними. Я тоже решил не обделять себя возможностью как можно скорее узнать о конкретном устройстве, спроектированном французским инженером.

— Итак, шьер Александр, посмотрите сюда, — Жак, открв дверцу, высотой себе по грудь, вошёл в квадратную корзину площадью полтора на полтора, в которой на высоте полуметра от пола, крепясь к диагональным деревянным доскам, идущим с четырёх сторон от углов корзины на уровне пояса находилась продолговатая печь. — Сюда засыпаться уголь, — Жак указал на дверцу в нижней части печи. — А сюда, — Он открыл вторую дверцу уже в верхней части. — Топливо из сена и шерсти, как вы, шьер, рассказывать. Далее мы нагревать уголь и дуть на него сими мехами, — Француз обошёл печь с торца, где прятались громоздкие кузнечные меха. — Тот поджигать топливо, которое мы добавлять и добавлять. Уголь нужен, чтобы каждый раз не поджигать топливо. Потом мы открывать отдушина наверху печи и, как шьер Александр говорить, горячий воздух идти вверх и вверх, прямо в наш гранд мешок… В смысле шар.

— Достаточно, Жак, — Благодарно кивнул я, — Устройство мне понятно. Теперь давай перейдём к практике. Как высоко вы поднимали его в первый раз?

— Не больше, чем в три человека вверх, — Задумчиво почесал затылок инженер. — Честно сказать, он был готов подняться выше, но мы держать его за много верëвок.

— Опасались, что улетит? — Хохотнул я. Все в ответ лишь серьёзно закивали. — А чего ж не посадили никого внутрь, чтобы он, случись чего, верхнюю отдушину закрыл?

— Мы пока плохо знать, как шар работать, — Оправдался он. — Но, говорить честно, шьер Максим хотел сесть в корзина, однако мы суметь его отговорить.

— А вот и зря суметь! — Отозвался Макс. — Там же ничего мудрëного!

— Так, господа, — Наконец перебил я разгорающийся спор. — Мы сейчас поступим вот как. Жак, мы можем увеличить длину тросов, которые держат шар?

— Можно переставить колья близко к корзина, — Задумчиво протянул он.

— И какова длина тросов?

— Аршинов десять будет, — Ответил знающий Тихон, деловито поглаживая свои усы.

— Значит переносим колья к корзине, грузим её так, как будто в неë два боярина после пира забрались, заправляем печь и поджигаем топливо.

Так и сделали. Ещё пять минут назад лежащая бесформенной кучей ткань вдруг начала распрямляться и вскоре обрела форму немного неровного, с заплатками из разного цвета парусины, но всё же шар. Четыре мощные верëвки, крепящие корзину к шару, натянулись и та через несколько мгновений начала отрываться от земли. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Почти все, кроме нас с Максом и Жаком, осенили крестным знамением сначала шар, а потом и себя. Корзина же без особых проблем взмыла в небо на добрых семь метров. И выше бы улетела, если бы её не держало множество страховочных тросов. Я же отметил, что вдруг перестал звучать монотонный стук металла о металл, присущий кузница мануфактуры. М-да, пришлось малость попугать народ, не без этого.

— Пали! — Отдал я кипятящую кровь команду уже в пятый раз за пять минут. Раздался очередной хлопок и длинный ствол мушкета вместе с огнëм пороховых газов выплюнул тяжëлую пулю, которая с внушительной скоростью пролетела все четыре десятка шагов и выбила щепу из самого края одиноко стоящей ростовой мишени. Гвардейцы, пополнившие ряды отряда менее месяца назад в очередной раз вздрогнули, но уже не так, как в первые разы. «Старожилы» же и вовсе не подали виду, лишь с нескрываемым интересом наблюдая за происходящим. Стоящий невдалеке от мишени гвардеец рванул к поражëнной цели и подтвердил попадание. Второе из пяти выстрелов, да и то, скорее всего, по большому везению.

— М-да, вот тебе и чудо Европейской мысли, — Небрежно протянул Макс. — И это ещё его на станок установили!

— Вы не понимать, шьер Максим, — Раздражённо оправдывался Жак. — Мушкет не есть точен, но он обладать много мощи! Ни один доспех, способный носить человек, не есть способен сдержать его выстрел.

— Огневую мощь оставьте артиллерии, господин инженер, — Пояснил я недовольство Макса, — А пехотное оружие должно быть точным, мобильным и надëжным. А этот примитив не обладает ни одним из этих свойств. — Я призывно махнул рукой, подзывая двух гвардейцев с крупным прямоугольным ящиком, формой напоминающий кейс. Дабы не пугать людей, для испытаний мы выбрались в лес, где на просторной поляне, возле пологого берега реки, расположили небольшой лагерь со всеми удобствами. Бойцы услужливо положили кейс на стол рядом с нами. — Освободите станок, — Попросил их я, а сам, открыв ящик, вынул из него ружьё уже нашего производства. Целую неделю кузнецы, конструкторы и плотники работали над тем, чтобы реализовать мою задумку. Десятки отбраковок и вот, нечто похожее на нормальный огнестрел у меня в руках. Внешне казалось, что это просто уменьшенная раза в два копия громоздкого мушкета, который сейчас откручивают от намертво фиксирующего станка гвардейцы. Ствол нашей пищали длинной около метра, так что вместе с прикладом и казëнной частью выходило чуть больше полутора метров в длину. У нашего образца, помимо длины, существенно сократился калибр. Теперь диметр ствола составляет всего около пятнадцати миллиметров. По моей дилетантской оценке, полученное ружьë напоминало скорее карабин, более лëгкую и короткую версию, чем классику восемнадцатых-девятнадцатых веков, к которой мы изначально стремились. А вот сделать полноценный кремневый замок пока не получалось. Хотя вроде и кремня было в достатке, и отлив большинства деталей проблемой не стоял, однако сама идея механизма пока что была в стадии глубокой разработки, витая где-то в наших головах. Существенно тормозило процесс создания и неумение местных кузнецов создавать так необходимые для задумки пружины. Нет, сам Жак имел примерное представление об их производстве, однако кузнецом француз не был, а потому пока что у покорителей металла получались лишь смешные, мало похожие на нормальные спиральные пружины, подобия. Всё же, помимо сложной технологии производства свою сложность добавлял и совсем небольшой размер предполагаемой конструкции.

Аккуратно взяв ружьë в руки, я ощутил его приятный, но отнюдь не отягощающий вес. Оно, наверное, раза в два легче мушкета, что является несомненным плюсом.