Я громко смеюсь.

– Хотел бы я посмотреть на это, малышка.

Наш танец заканчивается, но начинается следующий, и Лану из моих рук перехватывает Тигран, в то время как я, настроенный пошло и похотливо, иду по территории, выглядывая, как выполнить команду своей миссис.

Десять минут танцев, и Лана снова оказывается в моих руках.

– Есть одна подсобка, – тут же шепчу ей на ухо. – Может сгодится...

Она довольно сверкает глазищами, хватает меня за руку и тащит в нужном направлении. У двери она вжимает меня в стену и набрасывается на мои губы с жадным поцелуем. Я беспомощно пытаюсь забрать кучу воздушной ткани, но видимо эту юбку нужно только задирать.

– Ромка, я тебя люблю, возьми меня.

Лана дрожит в моих руках и не даёт мыслить здраво, зацеловывая мою шею.

– Не здесь, – хриплю, – тут могут ходить люди.

Не знаю, как нахожу выдержку. Наверное, мысль о том, что ее дядя сделает мне харакири, если я натяну ее при всех, останавливает.

Отрываюсь от ее порочного ротика и низким голосом говорю:

– Сначала зайдем внутрь, где никто нас не найдет, и там я отлюблю тебя на все двести, жена.

Толкаю ее вперед и открываю дверь, как вдруг слышу громкий и дико пошлый женский стон, которому вторит мужской рык.

Занято?! Кто посмел?!

– Марта? Альберт?!

Моя жена, спешащая в подсобку, резко останавливается, я наваливаюсь на нее и пытаюсь сообразить, что происходит. Перед нами разыгралась довольно горячая сцена. Лана резко разворачивается ко мне и прижимает ладошку к губам.

– Дай мне это развидеть. Я в шоке.

Я в шоке не меньшем. Марта стоит, упираясь ладонями в стену, а мой друг непонятной ориентации берет её сзади как главный альфа самец на деревне.

– Занято, долго пялиться будешь? – бросил мне Альберт, – или присоединиться хотите?!

Я тут же резко захлопнул дверь.

– Ты в порядке? – поцеловал в лоб свою малышку.

– И я так хочу, – лепечет обиженная жена и едва не роняет слезы на красивое белоснежное платье.

Я нервно расхохотался.

– Но кто–то наверху этого не хочет. Хочет, чтоб всё произошло чинно и правильно. И знаешь, я, пожалуй, прислушаюсь к этому.

Решительно беру её за руку и возвращаю к гостям. Еще несколько танцев и к нам за стол вернулись блудные свидетели.

– Ты мне весь секс с мужем обломала, – шипит у меня за спиной на подругу Лана.

– У вас первая брачная ночь и вся жизнь впереди, а мне приходится довольствоваться тем, что дают, – шипит ей Марта в ответ.

– Ну, он же не будет полностью твоим, дурашка, – вижу, что тянется к подруге и уже тише говорит, – или ты готова делить его с другими? Если да, то я никогда и ничем тебя не упрекну и не подколю.

Я начинаю понимать, что разговор девчонок становится слишком интимным и, подмигнув Лане, отхожу к пьющему шампанское Альберту.

– Она не отрастит член, даже если захочет, приятель.

– Я знаю, – бурчит он.

Очень не похоже на него и отнюдь не типичное ему настроение.

– Зачем мучаешь девчонку тогда?

– Я и сам мучаюсь, поверишь.

Смотрю на друга и молча киваю. Поверь. Плавали, знаем.

– Мне нужно разобраться в себе, – вздыхает Альберт, и я киваю. Это точно будет не лишним.

– А теперь, дорогие гости, – торжественно взял слово Арсен, – торт. Ланочка, солнце, все для вас, ребята.

Лана берет меня за руку, и мы видим как на столике ввозят в огромный зал огромный торт.

– Какая прелесть, я тебя люблю дядя!

Моя жена виснет на шее дяди и целует его в счастливое лицо.

– Будь счастлива, Светлана, слушайся мужа.

– Рому? Непременно.

Ловлю ее в свои требовательные объятия, целую. Первым делом нас ждала фотосессия, потом разрезание торта, потом ещё куча мелочей. Но все разом прекратилось в один момент.

– Булат, черт побери, твой сын решил родиться именно сейчас!

Мы с Ланой оба поднимает глаза на Виолу в шоке.

– Сладкоежка лезет, увидел торт и спешит продегустировать, – не нервной почве схохмил я.

Стоило ли в подробностях описывать то, что было совершенно за последние полчаса? Думаю, что нет. Но могу сказать уверенно: к утру у Булата на руках орал четырех килограммовый бутуз. И нам не дали толком отоспаться после бурной ночи, прислали снимки малыша. Лежим в кровати и улыбаемся другу другу. Сонные, счастливые и рассматривающие малыша.

– У него такие крошечные пальчики, – мило шепчет жена.

– Хочешь себе такого? – улыбаюсь, глядя на свою любовь.

– В далёком будущем хочу, но сейчас ты моя прелесть. Я эгоистка? – хлопает сонными глазками.

– Тогда и я эгоист, потому что я с тобой согласен, как никогда, моя любимая горячая женушка.

Целую ее, чувствуя, как член в очередной раз наливается от желания к ней. Интересно, когда получится сбить аскому и перестать так реагировать на это желанное тело? Видимо никогда.

– Иди ко мне, хочу тебя, – я подмял жену под себя, в очередной раз делая ее своей.

прошло 9 месяцев

– У него такие крошечные пальчики, – шепчет Лана, прижимая к себе малыша, смотря на меня ошарашено.

– Я бы сказал – это чертовски красивый ребенок, – улыбаюсь, разглядывая розовощекого малыша.

– Носик, как у папы, а губки мамины, да, малыш?

Лана носит мелкого по комнате и нежно щебечет к спящему комку счастья.

– Ром, ещё только вчера сын Булата таким был, а теперь такой щекастый бутуз. Я в восторге от Армана. Ты видел его зубы? Вилка фотку прислала.

Одной рукой моя девочка ищет фото в телефоне и улыбается, показывая свежее фото племянника.

– Весь в папку.

– Да, копия отца. Ничего, надеюсь, их девчонка пойдет в мать. Когда Виоле рожать, она не говорила?

– Ещё два месяца. Возможно к нашей годовщин...

И тут мы встречаемся взглядом и стараемся ржать как можно тише.

– Ты же понял, на что я намекаю?

– О да, – прыскаю негромко, чтобы не разбудить ребенка, – давай не будем их приглашать, а?

– Это почему же, мне кажется, наша свадьба богата приплодом. Вот ещё один главный трофей, – салютует Лана и показывает мне язычок, ох, что это за язычок.

– С этим не поспоришь, – ухмыляюсь, подхожу к кроватке, в которую Лана положила мальчонку, внимательно смотрю и спрашиваю, – на кого похож: на папу или на маму?

– Дениска? Да мы же уже решили, что это сборная копия, – щиплет меня за живот жена и похотливо пальчиками спускается к моей ширинке.

– Извращееенка, – пою, дразнясь, и шлепаю её про руке. – Никакого больше петтинга и секса при детях. Это чудо, что нам их еще доверяют после того раза с Арманом...

Телефон Ланы оживает сообщением. Она что–то рыщет в нем и негромко присвистывает.

– Ромка, у меня брат родился!

Вижу, как из глаз жены брызгают слезы.

– Ты посмотри какие у него крошечные пальчики! Эрих его одной левой на ладони держит. Три двести пацан. Маркусом назвали.

Тараторит моя сорока.

Подхожу, внимательно смотрю на фото, тепло улыбаюсь, глядя на ребенка. Поворачиваюсь к ней:

– Уверена, что не хочешь обзавестись таким же?

– Тебе мало племяшки и будущего крестника? Смотри, какой бутуз кулачок сжимает?

– Мало, – отвечаю уверенно.

Эта детская лихорадка расплавила мои мозги к чертям. И когда я сидел в машине с пьющим виски Альбертом, пока эти сороки рожали, я думал о том, что завидую ему.

О чём думал счастливый папаша не могу знать, но когда Марта в слезах, соплях и с тестом приехала к нам, не забуду никогда. Как и лицо Альберта, когда он впервые увидел сына. Его родители прилетели из Финляндии на следующие сутки, и они теперь боготворят Марту, подарившую им такое чудо – родного внука, наследника.

Лана недоверчиво смотрит на меня. Резко отстраняется и гладит нервно себя руками.

– Ты хочешь ребенка? – наконец–то слышу ее тихий шепот.

Я молча киваю и серьезно смотрю на нее.