– Ого, ты на что намекаешь? Приучишь меня спать до обеда? Не будешь давать готовить самостоятельно? Или привяжешь к батарее, потому что ты ревнивый собственник и красоту нужно держать на привязи? – удивленно приподнимаю одну бровь.

– Я не ревнивый, разочарую здесь. Я считаю, что верность и преданность это что–то само собой разумеющееся. Как дыхание. А если человеку плохо и нужен кто–то другой, значит, его нужно отпустить, – пожимает плечами.

– Очень и очень занятно, муж, ты ответил только на последний вопрос. Всё, что было выше – правда? – смеюсь.

– Э нет, от домашней еды я не откажусь, больше я на эти грабли не наступлю. Будешь кормить меня, жена. Спать можешь до обеда, конечно, но по утрам секс самый сладкий, – пожимает плечами и смотрит с бесовщиной в глазах.

У меня все защекотало внутри от услышанного. Смотрю ему на губы и понимаю, что хочу вновь и вновь целовать его. Мне этого так не хватало. Все эти долгие годы я только и занималась тем, что вспоминала его поцелуй, его горячие ладони и мечтала. Теперь моя мечта стоит передо мной в доступной близости.

Тянусь к Роме с единственной целью: хочу его чувствовать вновь и вновь.

– Кусок в горло не лезет, когда ты так на меня смотришь.

Ласкаю его губы своими и понимаю, что вновь всё ноет внизу.

– Это ты сейчас щебечешь, птичка, а станет больно опять и снова будет драма, которой я не хочу, – гладит меня по волосам и целует в нос.

Я вижу, что полотенце натянулось от того, что его член снова напрягся. Тоже хочет меня, но осторожничает.

– Давай перекусим. Ты итак тощая трещотка, тебе нужно питаться. А то я итак уже в черном списке твоего дяди, если ещё и кормить тебя не буду, будет совсем печально.

Он что–то там говорит, а я толком не слушаю. Встаю со стула и тянусь пальцами к его ожившему члену. Тугой и горячий. Немного пугает, но больше интригует. Я буду прилежной ученицей, и сделаю всё, чтобы он думал только обо мне. Кончиком языка касаюсь к шелковистой головке, черчу круговыми движениями узоры и сжимаю ствол сильнее. Понимаю, а может даже остро чувствую, что ему это в кайф, поэтому стараюсь делать это уверенно и без лишнего девчоночьего стеснения.

Мужчина кладёт ладонь на мою голову, поощряя к дальнейшим действиям. Плавится под моими не самыми умелыми ласками.

– Ты же понимаешь, что я тебя уже назад дяде не отдам, жена?

– А ты хотел меня отдать? – нервно сглатываю и понимаю, что нужно меньше думать о глупостях, но блин никак не получается.

– Нет. Но надо это дяде объяснить. А то он до сих пор уверен что брак фиктивный и я не должен к тебе прикасаться, – Рома криво ухмыляется и я вижу, что он подобным положением дел не доволен.

– Мужчины!

Соскакиваю с коленей и подавляю зарождающийся в гортани поток брани. Дядя решил. Его понять можно, отдавал в фиктивный брак ценное, хотел обезопасить меня. Правильно. Не спорю. Но теперь я не позволю дяде влезть туда, куда его не просят.

– Я его возьму на себя. И если я тебе нужна, то никто нас не разлучит.

Смотрю на Рому пытливо, потому что должна быть уверена хотя бы в чем–то.

– Ты меня слышала, – повторяет спокойно. – Повоюем, малышка.

Лана

Я прижимаюсь к Роме, смотрю в его серьезное лицо и млею от нашей близости. Нужно что–то к ужину приготовить, а я вся в нем растворилась. До сих пор не верю, что стоим, вот так интимно прижимаясь друг к другу, среди кухни. Мой взгляд иногда скользит на флакон со смазкой, и хочу это сделать в ближайшие дни и немного опасаюсь. Впрочем, ему очень понравилось то, что я ему сделала только что. И это довольно возбуждает, мне понравилось видеть блаженство на его красивом лице.

– Курица к ужину уже общипана, просится на противень. Ускорим ее приготовление или у тебя есть более занимательные планы на меня, муж?

– Не отлынивай от работы, дорогая женушка, – нахально усмехается. – От того, насколько вкусной будет птичка, будут зависеть мои планы на тебя.

Он поднимается на ноги, заглядывает в пакеты и поворачивается ко мне.

– А где бумажный пакетик? И что в нем было?

– Тогда у тебя есть два часа, чтобы проветриться. А лучше, если ты потратишь это время на себя и на покупку шампанского. Хотя... Я бы от водки не отказалась, – смотрю насмешливо на Ромку.

– Шампанское так шампанское, – словил на слове. Потом посмотрел на меня с любопытством. – За что ты любишь водку?

– Жадина? Или боишься, что буду тебя домогаться? – веселюсь безудержно.

– Я люблю коньяк, – усмехается, – и шампанское. Хотя напиток и считается женским. Ты не пойми неправильно, я не осуждаю, мне просто любопытно. В книгах Ремарка все хлещут стаканами водку, мои друзья в Штатах тоже. Я просто не пойму, что я упускаю?

– Эффект не тот что от пузырьков. Какой можно объяснить, если это нужно раз прочувствовать? Может, водочки на ужин? – улыбаюсь хитро.

Он веселится ещё больше

– Думаешь, я её не пил? Детка, я пробовал её, когда ты под стол пешком ходила!

– Ммм, звучит так, словно я совратила деда подруги,– хохочу я.

– А ты могла? – играет бровью, подтрунивая в ответ.

Гляделки быстро становятся взрывоопасными, и Рома капитулирует первым.

– Всё, пошёл в магазин. А то мы с тобой тут не закончим готовить друг друга.

Рома вовремя сбежал из дому, потому что мои мысли рядом с ним просто превратились клубок белиберды в голове. Естественно не о еде я думала, ой не о ней. Этот мужчина столько лет будоражил мою кровь, а теперь я могу не только стоять в стороне и смотреть на него. Я могу любить его и наслаждаться его близостью.

Как бабочка порхала по кухне, пока готовила ужин. По радио крутили хиты, которым я подпевала и, довольно улыбаясь, украшала наш романтический ужин. А когда всё было готово, умчалась в ванную с тем пакетиком, зажатым ладошкой. Теперь на мне красовалось настоящий, выбранный только мною комплектик нижнего белья… и чулки. Из другого пакета извлекла на волю тонкое черное платье, оно сидело на мне, как влитое, едва прикрывая бедра. В таком не выйдешь на люди. По крайней мере, не я уж точно. А вот полет фантазии для Ромы очень большой.

Дверь в квартиру тихо открылась, слышу, как вошел Рома. А я дрожу от волнения словно девчонка. Хочу видеть в его глазах желание, оно меня окрыляет.

– Наш ужин готов, – говорю мужу, как только выхожу из ванной. – Как я тебе?

Он так и застыл с пакетом на пороге, во все глаза глядя на меня. То, каким порочным взглядом он окинул мое тело, сразу заставило кровь гонять быстрее, и не было сомнений, что моим видом он доволен.

А затем его нос дёрнул ароматы с кухни. Ромка довольно ухнул.

– Обычно если женщина встречает тебя в таком виде, ужин она решила не готовить и отвлекает внимание голодного мужика на себя, а ты у меня неправильная женщина, и тут и там успела. Пахнет обалденно. Жалко, что разогревать придётся.

Он сбрасывает обувь, ставит пакет с продуктами, подходит ко мне, резко подхватывает на руки, заставляя опоясать свою талию ногами, и несёт в спальню, горячо целуя по пути. Бросает на кровать и наваливается сверху, как дикий кот. Его ладони скользят по моим бёдрам, задирают платье, которое сбивается на талии. Трется промежностью о мой низ живота, красноречиво демонстрируя реакцию своего тела на меня.

– Я хочу тебя, – хрипит у уха. Приподнимает голову, что–то бегло ищет взглядом, усмехается довольно, зацепившись за тюбик со смазкой на прикроватной тумбе, и снова склоняется ко мне, припадая к шее с жадным поцелуем, таким, что наверное метки останутся.

Он целовал и плавил меня в своих руках долго и уверенно, не давая торопить себя и не позволяя вмешиваться в процесс. Словно его главной целью было пустить ток по всему организму так мощно, чтобы аж искрило.

Медленно стянул платье, бельё, а когда настал черед чулок, пошло улыбнулся:

– Это мы оставим, – склонился к внутренней стороне бедра и поцеловал.