Бегу, не обращая внимания на то, что толком не разбираю дорогу. Оборачиваюсь, понимаю, что не вижу за спиной погоню. Плевать на него. Я должна залечь на дно, только бы не видеть перекошенное лицо сдуревшего Сашки. Он вообще неадекватный. Его понять можно, но я ничего конкретного ему не обещала. Его трудности, что хотел большего. Толкаю первую попавшуюся дверь и захлопываю ее, запираю на замок и прижимаюсь к стене, беззвучно рыдая от нервного перенапряжения.

– Открой эту сраную дверь, иначе я вынесу её!

Мое сердце замирает, когда слышу стук. Он ломится, активно и агрессивно, и если замок здесь слабый – мне конец. Судорожно вспоминаю уроки самообороны от братьев.

– Сашенька, ты чего шумишь и ломаешь дверь комнаты Романа Евгеньевича? – слышу голос экономки.

– Не ваше дело, уйдите, – рычит он на женщину.

– Сашенька! Да что ты такое говоришь!

– Зоя Павловна, есть ли кто из взрослых? Если да, то позовите. Сашка сошел с ума! – ору истерично, косясь на полу распахнутое балконное окно, если что, мне плевать, что голову сверну, сигая в кусты.

– Ого, – слышу, как выдохнула женщина. – Александр, уйди, пожалуйста. Не заставляй меня расстраивать твоего отца.

Слышу, как Саша громко выругался матом, а затем тяжелые шаги в сторону по коридору, а затем дверь спальни хлопнула.

– Открывай, девочка. Тебе ничего не угрожает. Как тебя в спальню Романа Евгеньевича занесло?

Что ей сказать? Правду? Я в растерянности. Но мой внешний вид ей скажет о многом. Да плевать. Трясущимися пальцами делаю поворот ключом и позволяю женщине войти в комнату. Смотрю на нее затравлено, обнимая себя руками. Я не знаю, что сказать. Я просто на эмоциях обнимаю ее и реву, как сумасшедшая.

– Пойдём со мной, – тут же обнимает она меня и уводит на кухню.

Там усаживает меня на кресло, протягивает стакан воды и говорит.

– Пей. Я поставлю чайник и заварю тебе ромашку. Я собираюсь готовить обед, это надолго, будь тут со мной. Я готова слушать, если ты захочешь поговорить. И мне жаль, что вы повздорили.

– Спасибо, я просто помолчу.

И я именно этим занята все то время, пока мы находимся на кухне. Несколько раз в дверном проеме я видела мелькавшего Сашку. Я уеду на такси сразу же, как только появятся на пороге дома его родители.

– У вас вкусные маффины, – отрываю глаза от кусочка десерта, который любезно подсунула мне женщина.

Дверь на кухню открылась, и вошёл Роман Евгеньевич.

– Как вкусно пахнет, – улыбнулся женщине у плиты, а затем его улыбка погасла, когда заприметил меня.

Кивнул молча и намылился на выход из кухни.

– Роман Евгеньевич, мне нужно с вами поговорить, – срываюсь с места и иду к нему.

Он поднимает взгляд, укоризненный и недовольный. Переводит его на экономку, которая с тревогой смотрит на меня.

Он молча показывает мне на выход и пропускает вперёд.

– Мы всё обговорили вчера, – отрезает сразу, как только выходим из кухни.

– Я о Саше, мы недавно сильно повздорили, и он вел себя некрасиво. Вы можете отвезти меня в город?

Его взгляд настораживается, затем суровеет. Он видит наливающийся синяк на моей руке.

– Его рук дело? – кивает туда, а во взгляде сталь.

Я не знаю, что именно сказать. Я растеряна.

– Я не помню, может, когда убегала, ударилась. Вы отвезете меня?

– Собирай вещи. До комнаты проводить?

– Буду благодарна, – бегу впереди, чтобы уж поскорее убраться из стен этого дома.

– Я не сильно вас отвлекаю от дел? – спрашиваю сразу же, как только распахнула дверь в свою спальню.

Черт, на кровати погром, телефон валяется на полу, там же и сумочка с косметикой. Мудак.

– Нет, – отвечает, окинув взглядом погром, и наклоняется, помогая мне собирать вещи. Поднимает косметику и рандомно бросает ее в косметичку, как вдруг замирает.

– Как это здесь оказалось?

Спрашивает голосом, который не предвещает ничего хорошего.

– Что именно,– не понимаю сути вопроса, поворачиваясь к мужчине и отрывая себя от сбрасывания вещей в сумку.

Он поворачивается, держа в руках какую–то флешку.

– Моя флешка с проектом дома. Как она здесь оказалась?

– Я откуда знаю?! В этой комнате я была не одна, а с твоим племянником! – я застываю на месте, пялясь на небольшую стильную черную флешку, которая лежит на огромной ладони Романа.

– Племяннику она не нужна, – протянул негромко и поднялся на ноги. – Зато многие уравнения вдруг решились. Кто тебя подослал? Отвечай честно, если хочешь решить вопрос мирно.

Это просто пиздец какой–то! Я не брала эту флешку! Да я вообще впервые попала в ту комнату, где он обитал. Да я даже не успела там все рассмотреть.

– Меня никто не подсылал, потому что мне делать больше нечего, чтобы воровством заниматься! Это наказуемо!

Меня сейчас разорвет от гнева. Это Сашка, это он и никто другой. Марзь мстительная. Решил окончательно меня втоптать в грязь?

Смотрит на меня, прожигая взглядом. Понимаю, что взвешивает что–то. Чувствую, что не в мою пользу.

– Я вызову тебе такси и надеюсь, что мы больше никогда не услышим друг о друге. Это в твоих интересах.

В его голосе лед и ни намёка на доброжелательность.

– Ром, просто поверь мне, пожалуйста, и не смотри так, словно ненавидишь меня! – бросаюсь к нему навстречу, плевав на то, что он может вышвырнуть меня взашей из этой комнаты, из этого дома и вообще из своей жизни. Не так все должно закончиться! Он теперь будет считать, что я малолетняя вертихвостка, которая липнет к нему по чем зря, а потом выясняется, что ценная вещь в моих руках. Да это глупо до банальности. На что рассчитывал Сашка, делая это западло? Разве так крадут материалы? Их максимум закачивают себе на флешку, а чужое не трогают. Он надеялся, что разразится скандал. О да! Тогда Саша форменный дебил. Хочу верить, что Роман не из этой когорты.

– Назови мне хоть одну причину, почему я должен тебе поверить.

– Саша вчера видел, как мы целовались, слышал, как я говорила о том, что не его девушка и все остальное. А сегодня он решил заявить свои права на меня, доказав, что он мужчина, а ты гей, которому пофиг на женщин. Но ведь он врет, правда же? Я же тебе нравлюсь?!

Смотрю ему в глаза с мольбой, я хочу услышать только то, что он мне верит и готов поговорить начистоту.

Он ничего не отвечает, достаёт телефон и что–то там клацает.

– Я заказал такси. У тебя сорок минут на сборы. Затем такси увезет тебя и твои подростковые фантазии в город. Прощай, – он разворачивается и оставляет меня одну.

Я не стала больше что–то доказывать, догонять. Я выпотрошена до последней капли. Уезжать. Да уезжать. Далеко. Надолго. Туда, где душа перестанет ныть от странного чувства, которое теперь больно раздирали внутренности.

Ещё в такси я в трубку плакала Марте. Выслушала тонну успокоительных слов, предложила побыстрее купить путевки на море и укатить в закат. Да хоть на все лето. И мы так сделали. К черту любовь. Это очень больно. Если это она была – первая влюбленность, которая накрыла внезапно, но не состоялась по воле судьбы, то к черту эти страдания.

Роман

Прошло 2 года, июль

Стою в ЗАГСе и жду звонка, как приговора. Трель телефона глушит словно вечность спустя.

– Все в силе, она в пути.

Мне показалось, что я выдохнул так шумно, что вся пыль со статуй и рамок картин слетела. Слава богу, всё решилось.

Стою и жду, заправив руки в карманы костюма. Вырядился, хотя понять не могу зачем. Дядя предупредил, что она летит в чём есть. Да и не важно. Как есть, так есть.

В кармане лежит справка, которую выдала знакомая медсестра. О том, что моя невеста беременна, и нас нужно срочно расписать.

И да, расписать, либо конец всему. Инвесторам нужны только семейные люди, и я обязан стать семейным человеком слишком быстро.