Я тоже молчу, глядя на неё. Мы с братом не разговаривали год после того, как мой кулак приземлился в скулу этого доморощенного насильника. Ирма до сих пор со мной на ножах. Но мне не стыдно. Если эти двое не в состоянии объяснить сыночку, что можно, а что нельзя, то я вполне в состоянии. И если пацану нужно было неделю ходить с синяком на скуле для уяснения таких простых истин – это его чертов выбор.

– Понятно, – отвечаю без эмоций и сантиментов.

Мы проходим паспортный контроль, и я напоминаю про кафе.

– Ты голодна, пойдем.

– Отличная идея – поесть, уже хоть что–то приятное.

Вырывается вперёд и идет молча, игнорируя меня… но недолго.

– И как поживает твой родственничек? Мозги парит доверчивым дурочкам и дальше?

– Мы не общаемся, – отрезаю негромко, отодвигая для нее стул и приглашая присаживаться.

С тех пор, как я оставил свой след на смазливой мордашке, я для парня умер. И я не сильно горевал.

– Мне жаль, действительно. И ещё, не думала, что когда–нибудь скажу тебе это, но если выпал такой шанс, то слушай: я видимо тогда слишком бурно среагировала на тебя, проявив не скрытую симпатию. Может даже, правильнее сказать, влюбленность, если такова существует с первого взгляда, возможно именно это спровоцировало Сашу, не он один виноват в той дурацкой ситуации. Мне нужно было прислушаться к его словам и не лезть туда, куда не просят. Но я, правда, Роман Евгеньевич, долго не могла поверить, что ты такой же… как Альберт.

Она нервно дёргается и тянется рукой к стакану с водой и делает жадные глотки.

Я смотрю на неё долгим и внимательным взглядом и молчу. Долго молчу. А потом пожимаю плечами и говорю:

– Ну что я могу тебе сказать. Жизнь полна сюрпризов. Ешь, скоро начнётся посадка. Бали ждёт.

Поднимаюсь на ноги и иду заказать кофе. Думал, что возьму Американо, но вместо этого попросил по–ирландски.

– Как долго мы будет греть задницы на Бали? – спрашивает едва не с набитым ртом, как только я подхожу к столу, – ммм, кстати, номер у нас один на двоих или как? К чему мне готовить свою девичью психику?

– Две недели, – отвечаю однозначно. А на следующий вопрос ухмыляюсь, – У нас номер люкс. Там несколько кроватей и комнат. Так что можешь выбрать себе любую.

– Богатый Буратино. Ах да, я же забыла, что вы, муж, очень талантливый архитектор. Кстати, как вас судьба связала с дядей?

Доедает последний кусок яичницы, а потом вытирает губы салфеткой.

– Ты сама все сказала. Я очень талантливый архитектор. А твой дядя коллекционер. Так что очевидно, как нас свела судьба.

После того, как мы на кулаках стали выяснять отношения в семье, мои дела с клиентами, которых ставил брат, стали плохи. И тогда мне пришлось приложить втрое больше усилий, чтобы остаться на плаву. А когда конкуренты прознали, что дела плохи, они стали копать под меня и уводить из–под носа остатки проектов. Так мы познакомились с Арсеном. Он стал моей палочкой выручалочкой, а я – его.

Остаток пути мы практически не разговаривали. Лана сунула наушники в уши и слушала музыку, я был занят перевариванием сложившейся ситуации. Придется уживаться, потому что не время и не та ситуация, чтобы показывать характер.

В номере Люкс меня ждал сюрприз. Из соседней спальни слышу заливистый смех Ланы и звонкий голосок:

– Ты сдурела! Где мои нормальные трусы и лифчики?! Я люблю свои белоснежные трусы, и хватит ржать, а ещё подруга называется. Я замужем, на минуточку, а кто мой муж, тебе известно ещё тыщу лет назад. Да ему как мёртвому припарка...

Дверь захлопывается, и я не слышу окончание фразы. Как мило. Полный чемодан оружия припасла, бедные мои глаза. Впрочем, надеюсь, я этого все же не увижу. Нечего травмировать стариков голубых кровей своими девичьими прелестями.

– Я собираюсь пойти на пляж, ты пойдешь? – я вышел из душа уже переодетый в летнюю футболку, шорты и сланцы и подошел к двери её комнаты.

– Хьюстон, у нас проблема,– распахивает двери и хватает меня за руку, вытаскивая в спальню, – ты посмотри, что Марта мне припасла?!

Перед моим носом появляется куча красивого дамского тончайшего кружева, которое с натяжкой можно назвать комплектом. Оно скорее невесомое и полупрозрачное, чем практичное.

– Кстати, купальники не лучше. Если не хочешь, чтобы местные аборигены меня украли, тебе лучше сводить меня в нормальный магазин.

Ну, слава богу, она это тряпье на кровати демонстрирует, а не на своих телесах. Уже легче.

– Магазин так магазин. Поехали, сделаем из тебя приличную женщину в закрытых купальниках.

– Ой, а ещё я хочу купить что–то из одежды, все приличное было на мне. А теперь вот видишь, что пришлось надеть?

И только сейчас обращаю внимание на то, что Лана оделась в тонкие розовые шортики и короткий топ.

– Та–дам, кукла Барби отдыхает. Хорошо, что лифчик на мне приличный, иначе вся эта прелесть не удержалась в этой тряпке.

Лана как–то слишком быстро тараторит, поглаживая себя по груди.

– На что она рассчитывала? – возмущается сама себе, сбрасывая ненужное белье в чемодан. – Хотя да, она до сих пор считает, что я непременно должна найти себе любовника и не терять времени зря.

– Гм.

Слишком много информации. Глупой, девчоночьей. Перед шоппингом нужно обговорить все нюансы этого брака.

– Присядь, – бесцеремонно усаживаю полуголую девчонку на кровать, сам сажусь в кресло напротив. – Твоя сексуальная жизнь меня не касается и я не посягаюсь, но кое–какие нюансы мы должны обговорить. Брак временный, ты в курсе, нам с твоим дядей нужны эти инвесторы, а у них пунктик на семейных. Я понимаю, что три месяца это немало. Но был бы признателен, если бы ты не искала полуголая любовника на курорте, будучи счастливым молодоженом. Я не знаю, не проверяют ли нас сейчас. И на публике мы должны казаться влюбленной парой. Понимаешь, о чем я?

– Не парься, муж, я буду верной женой.

Встаёт и направляется ко мне, садится мне на колени и скрещивает руки на моей шее.

– А ты точно уверен, что гей? Просто мы могли бы отлично провести эти каникулы здесь, как настоящие муж и жена. Никто не узнает, что было между нами.

Носом скользит по моей щеке.

Беру ее за талию и снимаю с себя, ставлю на расстоянии вытянутых рук.

– Завязывай с этим, непонятливая. Не заставляй меня портить нам обоим настроение в первый же день нашего медового месяца.

Бросаю взгляд на кровать, и глаз цепляется за какую–то тряпку. Подхожу, поднимаю, вижу вполне приличное летнее платье. Коротковатое, но всяк лучше, чем ее наряд.

– Тут приличное случайно нашлось. Может, в нем будет комфортнее?

Она иронично смеётся и выхватывает тряпку из моих рук, крутит и согласно качает головой.

– Годнота, нам же лучше.

Бросает сарафан на кровать и молниеносно стягивает топ с себя. Он летит к её ногам, туда же падают розовые шортики.

– Без проблем? Я тебя не смущаю? Или ты органически не переносить женское тело?

– У тебя какие–то странные представления о нетрадиционной ориентации. Красивое тело. Глупо светить им перед мужиками так нелепо, вне зависимости от ориентации.

Выхожу из ее комнаты и отправляюсь на балкон. Стою несколько минут, сверля взглядом море и пытаюсь унять бушующую кровь. Что за глупое дитя мне попалось? Арсен ее вообще воспитывал? Смотришь на этого сурового мужика и рот при нем лишний раз открыть не решаешься, а тут... Влюбилась, нарядила в костюм рыцаря голубых кровей и прыгает на шею. Дурочка. Эти три месяца вряд ли будут легкими. А еще если подруга с арсеналом будоражащего тряпья подключится – так и вовсе.

Черт. Не пожалеть бы, что в это ввязался. Нужно учиться ладить с новоиспеченной миссис, не уходя в касания и обнаженку.

Я не услышал, как она подошла.

– Готова? Едем?

– Давай жить мирно, Ром, – обнимает меня за талию, вжимаясь всем телом в мою спину, – ты мне все равно нравишься, и всегда нравился, не смотря ни на что.