– К черту булки! Я хочу тебя, Ром, – ставит поднос на столик и тут же возвращается и виснет на моей шее, – мне кажется, я медленно, но уверенно вхожу во вкус. А знаешь, что мне больше всего теперь нравится?

Смотрит с хитринкой, кусает игриво свои губы и смеется, когда я носом проезжаю по ее щеке.

– Когда твой член упирается мне в копчик, когда ты спишь. Он утром такой активный. Я проснулась от того, что почувствовала кожей что–то горячее и тугое. Мне казалось, что он ночью слишком устал, но не тут–то было. Ммм, он даже сейчас пульсирует внизу моего живота, – краснеет внезапно, вижу, что смущается, но всё равно продолжает шаловливыми пальчиками пробираться мне в штаны.

– Расскажу Альберту, что тебя не воодушевило его предложение провести с ним время, и он очень огорчится, – дразню ее, хотя мой член уже давно в ее власти и с готовностью откликается на ласки.

– И кстати, приличной одежды мы тебе так и не купили. В чём ты поедешь, моя юная, – мой нос скользит по ее щеке, а палец по коже живота, – развратная, – палец скользит к горячему треугольнику и дразнит клитор, – жена, – проникает внутрь, украв с ее губ громкий стон.

– Укутаешь меня в простыню...мммм, Ромка , я же тебя не выпущу из своего плена, – протяжно стонет в мое ухо и ноготками царапает кожу на моих бедрах, – черт, я просто без ума от тебя.

Набрасывается на мои губы пылко и требовательно, пятится к кровати и заставляет меня упасть на нее сверху. Изгибается, черкаясь грудью о мой торс, и я понимаю, что поплыла окончательно и бесповоротно моя девчонка.

Смешная. Будто я её выпущу. Моя теперь и точка.

– Вот теперь мы настоящие молодожёны, малыш. Которые не хотят выбираться из койки ни за какие коврижки. Сейчас бы на Бали, да?

Озадачиваю ее болтовнёй, в то время как пальцы делают свое черное дело и выбивают и ее славной светлой головушки последние крупицы здравого смысла.

Мы выбрались из постели лишь час спустя, и разогревать остывшее, похоже, наша первая семейная традиция.

– Так что с одеждой делать будем? – смотрю на девчонку, которая уплетает булку. – Посрамишь взгляд Альберта своим полуголым телом и засосами, или заедем сперва в торговый центр и сделаем из тебя приличную женщину?

Едва прожевывает кусок булки и с полунабитыми щеками пытается что–то сказать внятное:

– А чем тебе мое вчерашнее маленькое чёрное платье не нравится?

А глаза хитрющие, смеются и стреляют молнии соблазна. А сама взъерошенная, довольная и счастливая вновь забралась на стул с ногами и довольно поглощает наш завтрак.

– Хочешь, чтоб оно понравилось всем в булочной? Я сильный парень, но такой напор непрошенных кавалеров не отобью, дорогая.

– А я буду делать так, как меня учил один умный и чертовски харизматичный мужчина: одним видом показывать, что занята, и при этом не нужно будет светить вот это,– играет пальчиками правой руки, на которой блестит обручальное кольцо.

– Чертовка, – усмехаюсь, глядя на неё. Бьет меня моим же оружием. – Нет уж, никакой обнаженки на людях. Давай всё же порадуешь мужа и потратишь его деньги? Обычно вы, женщины, это обожаете.

План наметили быстро: собираемся, едем в торговый центр и оттуда на встречу с Альбертом.

В торговом центре всё прошло довольно занятно. Моя драгоценная женушка решила окончательно распрощаться со своей девичьей скромностью и примеряла тряпицы похлеще тех, что у неё уже были, заставляя кровь в очередной раз приливать к члену.

– Ты издеваешься? – выдохнул у примерочной, когда она показалась, демонстрируя очередное дерзкое и сексуальное платье.

– Да, почти, но его я буду надевать только для твоих глаз, которые в это момент я обожаю, – вновь вжимается в меня и протяжно выдыхает, целуя мою шею.

Когда получает шлепок по заднице, убегает обратно и в это раз выходит в ярком летнем платье с юбкой клёш, в аккурат по колено. Расцветка этого шедевра по последней моде, с цветочным принтом, и ей эта модель очень идёт.

– Альберт к оценит вкус твоей жены? – кружится, словно юла, вокруг своей оси и смеётся.

– Альберт давно его оценил, иначе не назначил бы встречу. Ты же помнишь, что он у нас парень специфичный и категорически занятой. А тут резко позвонил и потребовал миссис.

– Эй, я что–то сорока – ворона упустила? Чтобы это значило?

– Что ты ему нравишься, глупышка, ничего криминального, – широко ухмыляюсь.

Альберт всегда собирал полное досье на всех моих баб. И Лана первая, кого он заочно одобряет.

– Одевайся, некрасиво заставлять нашего импозантного мужчину ждать.

– Тогда я обязана увидеть Альберта сейчас же.

Моя юла быстро впрыгивает в свое самое привлекательное платье, босоножки, пока я оплачивал покупки. А потом, схватив меня под руку, увела из бутика.

– Вау, как приятно вновь вас встретить, – Лана довольно радостно влетает в объятия Альберта и получает порцию поцелуев в щёки,– я так рада новой встрече. Как ваши успехи?

Именно сейчас моя жена возвращается ко мне и вжимается в меня ещё откровеннее.

– А мне–то как приятно, Светлана, видеть вас в таком неприличном амплуа, – улыбнулся Альберт, скользнул взглядом по её шее и укоризненно повернулся ко мне, – варвар! Ты бы ещё пописал на неё, чтоб свои права заявить!

С моих губ срывается хохот, и я жму плечами, не отвечая на выпад. Мне можно. Я влюблён.

– Ой, мой тональный смазался? – хлопает себя по шее и ошарашено смотрит на меня, едва не икнув.

– Остался на кипе платьев, которые ты перемерила, – хмыкаю, глядя на неё.

– Ответь мне ты, потому что твой муж упрямится, – перехватил Альберт ее ладони в свои, перебивая и игнорируя меня, – почему твой муж такой жлобяра и зажал нормальную свадьбу?

Лана как–то сразу напряглась, но это длилось мгновение. Почти сразу рассмеялась и пожала плечами, указывая на свои засосы.

– Просто кто–то сильно хотел сделать меня своей. Ой, это романтическая история, пусть он сам расскажет.

Стрелки перевела, и я понимаю, что она не знает, что толком говорит моему другу и можно ли лишнее болтать.

Умница девочка.

– Правду говорит. Свербело. Увидел ее и потерял голову, – беру ладонь Ланы в свою ладонь, целую пальцы.

– Или просто боялся из–за Миши?

Я вмиг посуровел и растерял настроение шутить и в принципе находиться здесь.

– Вы о чем, Альберт?

– Ты не знаешь? – удивлённо смотрит на меня.

– И не надо об этом говорить, – добавляю тут же, потому что не хочу поднимать эту тему, точно не сейчас.

– Он с братом не общается с того самого лета, как вы познакомились.

– Ром, что случилось? – Лана напряглась, сильнее сжимая мое запястье.

Хмуро смотрю на Альберта. Вот на кой поднял эту тему.

– Ну, когда ты бьешь племянника кулаком в лицо, общение слегка омрачается, – сказал нехотя, а Альберт прыснул.

– Ты это из–за того случая со мной сделал? Но зачем? Мне кажется, что всё уже тогда было всё не важно. Тогда зачем портил отношения с роднёй? – Лана ошарашена, нервно сжимает моё запястье и слишком пытливо смотрит мне в лицо.

– Неважно то, что тебя пытались изнасиловать? Интересное кино.

Теперь и я, опешив, смотрю на девчонку.

Альберт в это время внимательно изучает наши лица, а затем довольно улыбается.

– Ты чего скалишься? – раздраженно спрашиваю, бросив взгляд на друга.

– Вижу то, что мне нравится.

Он поворачивается к Лане и говорит:

– Правильно сделал, что ударил. Мальца нужно было воспитать, а то зарвался. А вот рвать отношения с братом из–за одного скандала – глупо, – это уже мне.

– Не я их рвал. Он почти уничтожил мой бизнес. Если бы не Арсен, я был бы в полной заднице.

– То есть Михаилу Евгеньевичу ты не рассказал об истинном положении дел? Ввалил Сашке, скрыв правду от брата? Ром! – Лана пошатнулась, побледнела, присев на стул. – Мне кажется, ты должен наладить отношения с братом и рассказать всё как можно мягче. Прости, – поднимает лицо, и я понимаю, что еще немного и слёзы брызнут из ее глаз, – если бы не я…