– Мне остановиться?

– Зависит, – отвечаю хрипло, – хочешь ты секса на кухонном столе или нет.

Вытягиваю руку, поднимаю ее голову за подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза:

– Ты хочешь меня?

– Мне кажется, ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос, – смеётся, уткнувшись носом мне в шею и вдохнув запах моей кожи.

Пальчики шаловливо проникают под резинку штанов, а ноготки едва ощутимо царапают кожу на бедрах.

Я не смеюсь. Воспринимаю её слова чертовски серьёзно. Я не соврал, я давно не расслаблялся и не искал женщину для снятия напряжения с самого начала работы над проектом с её дядей, а это вот уже несколько месяцев. И я прекрасно слышал её фразу о "первом". Это ставит передо мной не самую простую задачу. Не опростоволоситься, раз. Сделать так, чтоб ей понравилось два. Усложняло и без того непростую задачу то, что у меня не было девственниц. Ни разу, не попадались целомудренные экземпляры на жизненном пути. И я знал, что в первый раз женщинам бывает дискомфортно и даже больно. Меньше всего мне хотелось делать девчонке больно. А к её несчастью, природа меня не обделила там внизу, и партнершам, у которых я не первый, иногда без подготовки бывало дискомфортно. Чёрт.

Слишком много мыслей.

– Мы не будем делать это на кухонном столе, – зачем–то обозначаю сразу, а затем притягиваю девчонку к себе, вжимая в своё тело, и запечатляю на ее губах порочный поцелуй.

Лана тяжело дышит, когда ловко выкручивается из моих объятий. Она берет мою ладонь, скрещивает наши пальцы, слишком горячо смотрит на мои губы и ведёт меня в спальню.

– Ром, я тебя хочу.

Поворачивается и взволнованно пытается развязать поясок на халате.

Беру её руки в свои и снимаю с пояска, сам развязываю поясок её халата и впервые смотрю на ее тело так, как она давно хотела, чтобы смотрел. Как мужчина, который смотрит на женщину, которую хочет. Запоминая каждый изгиб и атлас кожи. В штанах очнулся и уже просится на волю член, который хочет, чтоб его приласкали, но это не один из тех разов, когда все внимание будет уделяться ему.

Я положил руки на ее талию и скользнул выше, ладони погладили молодую, упругую грудь с острыми, как пики, сосками, и скользнули к плечам, где я зацепил ткань халата и отправил его на пол, обнажая девушку. Подошёл ближе, упёрся членом в её подтянутый живот. Чувствую, как рвано она выдохнула и наклоняюсь, чтоб своровать очередной жаркий поцелуй. Пока губы истязают её губы, пальцы касаются её других губ. Влажная, не врала, что хочет. Она шумно выдыхает мне в рот, но я лишь прижимаю ее крепче, углубляю поцелуй, и касаюсь большим пальцем ее клитора, легонько тру и надавливаю.

Разрываю поцелуй и спускаюсь к её шее, дорожкой жарких поцелуев спускаюсь к её груди. Обхватываю губами сосок, втягивая в рот, и стону ей в кожу.

– Какая же ты сладкая, жена, – выдыхаю, обжигая кожу дыханием.

Мой палец активнее трет ее бусинку, активнее увлажняя ее.

Целую ее плоский животик, который она то и дело втягивает, когда жадно вдыхает, и затем спускаюсь с поцелуем к ее нижним губам. Сразу засасываю, наслаждаясь её вкусом.

Лана дрожит в моих руках, даже слишком. В какой–то момент вырывается из моих объятий, медленно пятится к кровати и падает поперек. Смотрит на меня затуманенным взглядом до тех пор, пока глаза конкретно не зацепляются за мой налитый ствол. Кажется, что смущение ещё больше разрослось на покрасневшем личике.

– У меня ноги дрожат, – слетает с ее губ невесело.

– Это ещё цветочки, – улыбаюсь, подходя следом и избавляясь от одежды попутно. – То ли ещё будет. Никакого тебе супермаркета и готовки, полдня будешь нежиться в постельке, когда я закончу с тобой, – бросаю многообещающе и кладу ладони на ее коленки.

Резко развожу её ноги и припадаю губами туда, откуда она меня вырвала своим побегом. Что болтать, делом нужно доказывать свои намерения, а не словами.

Я не отрываюсь от её промежности, пока она не достигает оргазма. Чувствую, что тянуть не стоит, ведь сейчас она максимально расслаблена и увлажнена. Пока девчонка пытается совладать с дыханием, я достаю из прикроватной тумбочки презерватив, раскатываю по возбужденному стволу и нависаю над ней. Жадно целую ключицу, шею, губы, тыкаясь головкой в девственное лоно. Скольжу по клитору, дразня, ловлю её стоны губами, понимая, что в данный момент она в моих руках, как пластилин.

– Я постараюсь нежнее, – выдыхаю у ее губ и вхожу в неё, совсем неглубоко, замираю ненадолго, давая привыкнуть.

У самого от того, какая она тугая, того и гляди искры из ушей пойдут.

Делаю медленное движение вперёд, назад, и слежу за её реакцией.

– Ты в порядке, тыковка?

– Нет, я не в порядке, Ром, – впивается ногтями в кожу на плечах и всхлипывает, кусая губы, – просто поцелуй и сделай это.

Поддается вперёд, прикасаясь губами к моим губам, нежно ласкает меня, ещё сильнее дрожа подо мной.

Делаю то, что она сказала. Обнимаю её, максимально прижимая к себе, глубоко целую и делаю своей, не спеша, чтобы не травмировать ещё больше. Я уже не был уверен в том, что получится расслабить её во второй раз, но все равно делал то, что знаю, что любят все женщины – страстно целовал шею и губы, и массировал клитор, помогая ей вернуть бабочек в живот после болезненного разрыва девственной плевы. Её всхлип прозвучал вовремя и слегка остудил мой пыл, не дав мне опростоволоситься.

Я понимаю, насколько щедрый подарок мне достался – чистая, нежная, никем не тронутая девочка, но так же понимаю, что это не для меня. Я хочу делать женщине приятно, а не больно своим членом. И я обязательно научу ее получать удовольствие, как только она восстановится после этого раза.

Чувствую, как в теле скопилось слишком много напряжения, словно ее стенки стали сжимать и сдавливать ещё больше, и разрываю поцелуй, приподнимаю голову и смотрю в ее красивые глаза.

– Ты невероятная, малышка, я сейчас... – слова застывают в глотке, когда тело сотрясает мощный и слишком обильный оргазм.

На несколько секунд забываю, как дышать, затем даю себе мысленного пинка и тру ее клитор, массирую, поддразниваю, надеясь, что она успеет таки финишировать.

– Кончи для меня, сладкая.

– Не надо, Ром…прости, – убирает мою руку и сталкивает меня с себя, сворачивается клубочком, подтягивая ноги к подбородку и кусает костяшки пальцев.

Меня словно окатили ведром ледяной воды. Сажусь на кровати, рвано выдыхаю, и не сразу соображаю даже, как себя вести. Смотрю на скрутившуюся, как котёнок, девчонку, которая всем видом показывает, что мне лучше уйти, и понимаю, что так и стоит поступить. Наверное, ей надо побыть одной. Встаю и ухожу в ванную.

Захожу в туалет, снимаю презерватив и иду в прохладный душ. Нужно успокоить нервы, но сомневаюсь в том, что вода поможет смыть напряжение.

Не надо было ее трогать. Надо было слушать её дядю, а не её. Он был прав. Она не знает, чего хочет, и уж точно не меня.

Становлюсь под струи прохладной воды, не помогает. Голова кипит и тело горит. Чувствую себя, как кусок дерьма, который надругался над женщиной. Не зря всю жизнь выбирал опытных и знающих чего хотят – вот чтобы в такую трясину не встрять. Однако встрял. Только утонуть в ней теперь не хватало.

Душ решительно не помогает. Меньше всего хочу возвращаться в спальню, но нужно взять одежду.

Захожу, бросаю мимолетный взгляд на лежащую на кровати девушку, и негромко говорю:

– Я съезжу за продуктами, отдыхай.

Беру свои вещи и спешу на выход из комнаты, в которой словно нет кислорода для меня.

– Ром, прости, пожалуйста, – Лана сползает с кровати и кутается в плед, – я переволновалась, ты ни в чем не виноват.

Я останавливаюсь в дверном проёме, словно кто поставил подсечку, напрягаюсь от звука ее голоса, потому что окончательно не знаю, чего от нее ожидать.

– Не бери в голову, отдыхай, – бросаю на автомате, заставляя себя задержаться.

Не оборачиваюсь, потому что слишком уязвлен и не хочу этого показывать. Все итак плохо, не хочу усугублять.