— Вы сохранили прежний экстравагантный взгляд на вещи.

— Да, я циничнее этого дока, которого с того дня начинают терзать угрызения совести. Он теряет сон и аппетит. Готов наделать кучу ошибок. И даже совершает одну, которую мне, к счастью, удается исправить. Я имею в виду бесподобный прием, который он оказал в тот вечер нам, ворвавшимся к нему в дом. Позднее он признался мне: когда слуга доложил обо мне и об инспекторе полиции, он решил, что мне все известно и мы пришли его арестовывать.

— И сделал попытку искупить... вину, спасая жизнь дочери своей жертвы?

— Да. Если бы это ему не удалось, он, мне кажется, наложил бы на себя руки. Зато теперь его не узнать... Извините.

Мы проходили мимо цветочного магазина. Я заглянул в него.

— Это для мадемуазель Парри? — спросила Элен, увидев меня с букетом.

— Да.

Она взяла меня за руку и погрузила взгляд своих серых глаз, с пляшущими в них лукавыми искорками, в мои.

— Нестор Бюрма, — проговорила она с наигранным упреком. — Неужели...

— Нет-нет, — ответил я, высвобождая руку. — Да и потом: частный детектив и дочь гангстера...

— ...составят прелестную супружескую пару. А главное, произведут на свет презабавное потомство.