Утро выдалось дождливое. После бессонной ночи подъём даётся мне с большим трудом. Сам себя не узнаю. Никогда и ничего не могло лишить меня сна. Всё чётко. Отбой и подъём в одно и то же время. Это привычку за последние несколько лет успешно привил мне отец. Он всегда был ярым блюстителем порядка, режима сна и питания. И вообще этот властный мужчина любитель устанавливать правила и их у него множество и по любому поводу. В отношении нас с Марком он всегда был излишне строг.

«Всё это ради вас самих же».

Отец позаботился о том, чтобы мы с братом получили лучшее образование, обеспечил нас финансово, но что касается семейного тепла, тут мы явно не дополучили. И если я относился к этому терпимо, ведь у меня жива мама, то Марк, рано оставшись без матери и позже без отцовского внимания, всю свою жизнь бунтовал и делал абсолютно всё наперекор. Я же старался угодить отцу за двоих. Мне хотелось быть самым лучшим в его глазах. Я — сын, рождённый вне брака, от случайной любовной связи. Побочный эффект так сказать. Но я хотел быть признанным. Старался стать первым во всем. И чего добился в итоге? Да, отец бесспорно доверял мне любое дело. Я его правая рука и левая, к слову, тоже, но…личного удовлетворения мне это не приносило. Учёба, упорная работа, я шёл в ногу с родителем не отставая, пока Марк жил в своё удовольствие. Но сыном Лукъяненко меня не называл! Для меня он был Леонид Валериевич. А я для него и всех вокруг — благотворительный проект. Благодетель взявший под своё крыло неблагополучного мальчишку.

А потом неожиданно произошло то, о чём я в тайне мечтал. Отец официально признал меня! Когда я смирился с ролью мальчика на побегушках, Лукъяненко назвал меня сыном. С того момента моя жизнь изменилась.

В первую очередь меня удивила реакция кровного брата. Уж от кого, а от полноправного наследника баснословного состояния искренней радости я не ожидал. Брат принял меня. Он был счастлив тому, что не один. Для Марка на первом месте семейные ценности. Я же гнался за карьерой. В итоге у него прекрасная жена и сынишка. А у меня? С появлением девушки в нашей мужской компании я понял, что очень хочу семью. Свою! Потеряли особую важность успешные сделки и прибыль! Денег много не бывает, но сейчас их у меня более чем достаточно. Нет душевного удовлетворения. И это проблема, порождающая бессонницу.

В Питер я сбежал! Хотел отвлечься, навести порядок в голове. Побыть подальше от семьи брата. Я рад за него, искренне рад. Но мне всё тяжелее наблюдать за семейной идиллией Марка и Валерии. Работа не может меня отвлечь, нужны иные эмоции, и я предположил, что найду их в городе, в котором родился. Предложение Вениамина оказалось, как нельзя кстати и я, недолго думая, согласился. Внутренний голос подсказывал, что я найду, то что ищу, именно здесь.

Поднявшись, потянулся и зевнул от души. Дела не ждут. И тут, в отпуске от работы в топливной компании, я нашёл чем заполнить своё время. Работа меня любит! Факт.

Возня на кухне навевает воспоминания из детства. Мама готовит завтрак. Еще пара минут и она позовёт меня к столу. На душе теплеет. Корка люда в груди немного подтаивает. Как же я привык жить, запрещая себе чувствовать что-то кроме долга перед человеком, сделавшим меня тем, кто я есть. Как же хочется простого человеческого счастья.

Понимаю, в ближайшее время, долг перед фамилией Лукъяненко заставит вернуться к работе, но я постараюсь увезти с собой капельку тепла, которую подарит этот мини отпуск.

— Сынок! Ты встал?! — голос мамы доносится со стороны кухни. Словно и не было этих двадцати лет в дали от дома. — Лёш!

— Да! Мама, я уже иду, — отвечаю ни стразу, много мыслей с самого утра.

— Я приготовила твои любимые сырники! Иди скорее завтракать пока не остыли.

Мама улыбается. Видимся мы крайне редко поэтому каждый мой приезд она отмечает, как праздник.

Пока я получал образование в штатах мы только созванивались и первое время это было настоящим испытанием для нас двоих. Я слышал, как она тихо всхлипывает в трубку, но держался ни разу не проявив слабость. Слёзы были позже, ночью. Со временем я привык и перестал плакать. Потом подрос и вовсе изменился. Даже очерствел.

Решение мамы отдать меня под крыло отца далось ей с большим трудом. В то время она не могла обеспечить сыну будущее, лучше, чем предлагал Лукъяненко. Справиться в одиночку с мальчишкой, который третировал всю школу было очень сложно. Конкурировать с богатым мужчиной одинокая девушка не могла. Замуж ей никто не предлагал изначально, обмана не было! А вот помочь внебрачному сыну с образованием и обеспечить ему блестящее будущее, молодой миллионер мог. Выбор оказался очевидным.

Я никогда не осуждал её, даже и мысли не было в чём-то обвинить. Мама, итак, многого лишилась, я не вправе судить. Благодаря её решению я тот, кто есть. Она гордится успехами сына и это главное.

Усаживаюсь за обеденный стол и получаю поцелуй в макушку.

— Сынок, как спалось?

— Всё нормально.

— Ты же не скажешь, даже если что-то не так, — заглядывая в глаза произнесла мама с доброй улыбкой. Ей красивые выразительные глаза хитро блеснули. — Судя по темным кругам под глазами ты не выспался. Зачем тогда так рано поднялся. Ты же в отпуске?

— Я обещал Вениамину помочь.

— Ну если это стоит твоего сна, значит действительно важно. Обещал, выполняй, — передо мной опускается чашка с ароматным травяным чаем.

— Мам, — покосившись на сырники, неожиданно принимаю не свойственное мне решение. Сегодня я обязательно должен позавтракать совсем в другом месте.

— Ммм… — мурлычет моя красавица, удивлённо выгибая светлую бровь.

— А ты можешь завернуть мне это с собой?

— Что совсем нет времени? Даже чай с мамой не попьёшь?

— Я признаться опаздываю, — вру от чего становится немного стыдно, но отступать некуда, поздно.

— Ну хорошо. Но вечером ужин за тобой! Я буду ждать. Ты обещал.

— Раз обещал, значит обязательно выполню.

Катя.

На свою же кухню вхожу чуть ли не крадучись. На столе стоят две кружки с горячим чаем. Содержимое пакета, который принёс с собой Лекс, выгружено в не глубокую порционную тарелку. Надо же, сам нашел нужную посуду. Хозяйственный парень.

— Что это? — киваю в сторону выпечки.

— Сырники, — отвечает мужчина с лёгкой улыбкой. — Мама приготовила. Она предпочитает выпекать их в духовке, а не жарить в масле на сковороде. Считает, что так полезнее.

— Мама? — Я удивленно перевожу взгляд на собеседника. — На пакете было написано…

— Она просто сложила их для меня в бумажный пакет, самая подходящая упаковка для горячей выпечки. Ты расстроена? Ты, кажется, хотела булочки? Давай схожу…

— Нет, что ты! Не нужно. Просто я удивлена, что они домашние. Странно немного. Ты у меня в гостях и с гостинцами от мамы.

— Почему странно?

— Ну не знаю…я не ожидала, что ты вот так просто придёшь в гости и с домашними э — э — э… — я не могу подобрать нужных слов что бы выразить свои чувства. Из вредности хочется напомнить ему о другой девушке, но не решаюсь. Почему он не поехал к ней? Почему так настойчиво напрашивается ко мне в гости? На чай? В чём дело? Ну не в искренней же симпатии. Где я и где та красотка с огненной шевелюрой! — Лекс, скажи прямо что тебе от меня нужно?

— Ну… всё не так просто. Я бы сказал, что в двух словах не объяснишь. Я сам пока не совсем разобрался с чего именно нужно начать…

— А если коротко?

— Выходи за меня замуж.

У меня отваливается челюсть. Опускаюсь на стул и плотнее запахиваю полы своего теплого розового халатика. Несколько раз медленно моргаю. Мужчина, напротив, с совершенно с беспристрастным видом, тянется за сырником и почти целиком заталкивает его в рот.

— Не смешно, — выдавливаю я, немного придя в себя.

Лекс поднимает на меня золотистые глаза и медленно прожевывая вскидывает брови. Минута тишины.