В итоге, после семи часов заседания, пяти технических перерывов, в том числе на обед, меня отпустили. При этом никакого решения принято не было. Мне пообещали, что будет ещё одно заседание и на нём решится судьба сценария. Через неделю отсутствия новостей я уже собирался привлекать тяжёлую артиллерию, как секретарь обрадовала меня бумагой. Сценарий утверждён, причём почти без изменений.

[1] Институт мировой литературы имени А. М. Горького.

Перед отъездом удалось собрать актив нашего ТО, дабы определиться с текущими планами и разрешить накопившиеся проблемы. Народ, как всегда, переговариваясь и шутя, занял свои места. Прямо-таки местничество, как у русских царей. По правую руку от меня Каплан, далее Зельцер, главбух и девочки Израилича. Я их в шутку называю правоеврейской оппозицией, хотя обычно это крыло возглавляет Пузик. Слева расположился Солодовников, рядом с ним новый зам исполнительного директора Карлен Атаджанов, который согласился работать на «Прогресс». Считаю его привлечение к работе большим успехом, так как толковых администраторов в советском кинематографе явный дефицит. Далее народ сидит вперемежку, в том числе и на специально принесённых стульях, выставленных в три ряда. Из ЛПР не хватает только рыжей, но она редко посещает подобные собрания.

Не успели мы приступить к обсуждению вопросов, которые были розданы всем участникам заранее, как форменную истерику закатила Величкина. Если кратко, то бешеный успех романа «Лариса Дубровина» среди читателей, не стал причиной для редакционной комиссии утвердить сценарий. Мол, обилие эротических и насильственных сцен может смутить неподготовленные умы советского зрителя. При этом в сценарии и близко нет чего-то подобного. По идее, должен получиться лёгкий приключенческий боевик с возможностью снять несколько дополнительных частей. Типа «Анжелики» по-советски, но весьма целомудренно.

— Мне ведь с «Барыней-крестьянкой» все нервы вымотали. Я думала, что хуже не будет, но это были только цветочки, — чуть не плача жаловалась писательница и глава нашей авторской группы.

— Люда, утверждение моего нынешнего проекта превратилось в самую настоящую войну, — прерываю всхлипы девушки, — Поверь, мне там крови выпили в несколько раз больше, чем вам всем, вместе взятым. Но это не отменяет факта, почему тебе не помогают старшие товарищи. Я же не могу уследить за всем.

Перевожу взгляд на Илью, который вдруг как-то сник. Права была Капитонова, что он не руководитель, а просто неплохой исполнитель.

— Карлен Семёнович, — обращаюсь к Атаджанову, — Помогите товарищу Величкиной, иначе у нас горят все сроки.

Лысоватый мужчина с большим носом кивнул и что-то записал в своём в блокноте.

— Что касается противодействия всяким ретроградам, то надо быть хитрее, — это я уже Люде, — Сначала утверждаешь базовый вариант сценария, соглашаешься на изменения, которые требует комиссия, а далее по ходу съёмок вносишь свои дополнения. В любом случае последнее слово за приёмной комиссией и ещё одним человеком. Мне надо повторять прописные истины при каждой встрече? И вообще, ты у нас одна из самых популярных молодых писательниц страны. Дави на чиновников авторитетом. Уж ты точно имеешь на это право. Хватит прятаться в своей скорлупке, бери пример с Пузик, которую только попробуй начни притеснять.

Народ радостно заулыбался и зашептался. Все вспомнили недавний инцидент, когда Оксана дала жёсткую отповедь какому-то идеологу, попытавшемуся критиковать её творчество на одном из заседаний Союза писателей СССР. И это она ещё не была замужем за племянником одного из руководителей БССР. В итоге, рейтинг Пузик в богемных кругах достиг неимоверных высот, а номенклатурщики стараются её не трогать. С учётом того, что, по слухам, её творчество нравится главному читателю страны, то придираться к Оксане вдвойне опасно. Она и за границу теперь катается без проблем, так как её книги вполне себе успешно издаются в странах СЭВ и Западной Европы. Фэнтезийный цикл про принца и дракона стабильно входит в десятку бестселлеров многих стран. А ещё есть новая серия приключенческого детектива, немного политизированная, но оттого не менее интересная. Это такая страховка от собственных властей, дабы те не придирались к отсутствию нужной идеологии в других произведениях молодого классика.

— Предлагаю перейти к текущим задачам. Всё-таки я уезжаю более чем на два месяца, поэтому давайте сверим часы.

— Илья, что по нашим основным сериалам?

— Четвёртый сезон «Терешко» и второй сезон «Соседей» с «Сельским детективом» уже в работе. Но, думаю, что по последним двум надо начинать писать сценарий на следующий период, — прокашлявшись, начал перечислять Солодовников, — «Студенты» полностью готовы к началу съёмок, так же, как и «Скорая помощь» с «Дачниками», но последние ещё в подвешенном состоянии. У нас наметилась некоторая проблема — не хватает телевизионной сетки вещания. Первый и второй канал не хотят ставить наши проекты в прайм-тайм, и остаётся только третья программа. Но она охватывает только Москву с областью, Ленинград и ряд крупных городов. Спасает ваша задумка, по которой все новые серии демонстрируются в обычных кинотеатрах, но и здесь есть проблемы с рядом республиканских прокатов. С нами не хотят делиться прибылью.

— Хорошо. Я переговорю с Месяцевым, чтобы нам выделили больше времени на первых двух каналах. Что касается махинаторов из республик, то пиши официальное письмо в Госкинопрокат. Если оно не возымеет действия, то будем действовать через Народный контроль. Сейчас его боятся и стараются лишний раз не попадаться на глаза, особенно на окраинах.

— Мы поссоримся со многими республиканскими и областными властями, — вступил в разговор Каплан, — Давайте сначала попробуем договориться, а затем напишем жалобу.

— Тогда вопрос с прокатчиками на тебе, Израилич. Инициатива наказуема, — произношу под смех коллег, — Ссориться лишний раз не будем, хватит мне уже врагов всех рангов.

— По планируемым проектам есть какие-то сложности? — опять обращаюсь к Каплану.

— Нет. Но меня смущает твой выбор режиссёров. Это попахивает волюнтаризмом, — серьёзно произнёс мой зам, — Мы же обсуждали несколько кандидатур, люди старались и сняли весьма интересные короткометражки. Только ты выбрал людей, которых наметил изначально. К чему вся эта профанация? А ещё твои креатуры с весьма сомнительной репутацией. Как бы нам дополнительно ни прилетело из отдела культуры при ЦК и идеологов. Они и так под микроскопом рассматривают все наши действия.

Судя по кивкам части актива, подобное мнение поддерживает не только наш завхоз.

— Творческая сторона — тот самый вопрос, где нельзя просто объяснить мой выбор. Здесь эмоции, предчувствие, восхищение и удивление некоторыми ходами коллег, — пытаюсь сформулировать ответ и подтягиваю к разговору Зельцера, — Вот скажи, Моисеич? Ты видел «Монолог» Авербаха?

Мой старый соратник сразу кивнул. Судя по кивку, режиссёр понял, к чему я клоню. Фильм недавно вышел в прокат, но мы смотрели закрытый показ ещё в январе. В прошлой жизни я не воспринимал всерьёз актёра Глузского. А здесь я увидел всю глубину таланта актёра, раскрытого весьма неординарным, но неопытным режиссёром. У Авербаха, несмотря на тридцать восемь прожитых лет, это была всего лишь третья полнометражная работа. Зато какая! Да и предыдущие работы Ильи впечатляли. Но то, как они с Глузским изобразили успешного учёного, при этом несчастного по жизни, единственной отрадой которого осталась внучка — шедевр! Поэтому, когда у нас встал вопрос о съёмках «Игрока» Достоевского, я сразу понял, кому надо доверить столь сложный сюжет.

С серьёзными картинами вообще получилось забавно. Думаю, наши недоброжелатели никак не могут успокоиться и при этом заставляют нас прогрессировать. Оказывается, ТО «Прогресс» излишне увлеклось созданием детских и развлекательных фильмов, в ущерб серьёзным и идеологически правильным картинам, призванным воспитывать подрастающее поколение, неся культуру в массы. Что за кретины пишут подобные жалобы — не знаю. Но, немного подумав, собственно, возникла идея снять русскую классику, а также мой проект про ПМВ. Ещё мы ускорили написание сценариев и подготовку к съёмке сериала «Спасатели», о нелёгкой работе пожарных. Здесь обещали помочь мой старый знакомый полковник Худобин, давно перешедший в городское управление.