Что касается новых идей, то они сразу понравились начальству. Я лично ездил сначала к Фурцевой, а затем к Месяцеву, рекламируя наши задумки. Оба небожителя обещали полную поддержку. Правда, это не гарантировало отсутствие препон на каждом этапе создания фильмов. От произвола мелких чиновников никто не застрахован.

— Со своей стороны я полностью одобряю кандидатуру Авербаха, — ответил Зельцер, — И его мини-фильм действительно оказался лучше, чем у других соискателей. Твой выбор полностью оправдан. Но ты ведь понимаешь, что Яков Израилевич имеет в виду совершенно иных людей. У одного из них очень сложные отношения с властями, второй не лучше. И где ты нашёл эту киргизку? За что ей такие преференции, тоже никто не понимает.

Здесь такое дело. Раз у нас хорошо пошли исторические и приключенческие фильмы, то я решил выдавать каждый год по одному блокбастеру, а далее, может, увеличим количество. Мне самому подобные проекты не интересны, в ближайшие пару лет уж точно. Поэтому возник вопрос с талантливым режиссёром. Кого мы только не рассматривали, но мне казалось, что мои нынешние коллеги излишне зашорены. Нет у них нужного полёта фантазии, она ограничена специфическим развитием советского кинематографа. И тут Клушанцев попросил обратить внимание на Генриха Габая. В последние годы человека целенаправленно гнобили, поставили на полку два его фильма, и вообще творились совершенно непонятные дела. Дошло до того, что режиссёр решил эмигрировать. Кстати, я его отговорил от столь поспешного и опрометчивого шага. Тот, кто видел «49 дней», поймёт мою настойчивость заполучить столь ценный кадр. Да и сам Генрих был весьма впечатлён масштабом и бюджетом, выделяемым на «Ларису Дубровину». Нам бы ещё сценарий утвердить, ибо всё давно готово к работе.

Вторым сомнительным персонажем являлся Марк Осепьян. В данный момент человека просто смешали с грязью и усиленно выдавливают из профессии. Но те, кто видел «Три дня Виктора Чернышёва» и «Иванов катер» — кстати, оба фильма поставили на полку — поймут, почему я вцепился в этого немного странного и ужасно колючего человека. Ему мы и решили поручить историю про учащихся одного из ВУЗов.

Изначально сериал «Студенты» планировался эдакой копией «Универа». Но затем я подумал и осознал, что снять подобное туповатое и абсолютно бездуховное говно, значит, переступить через себя и стать на один уровень с подлецами, разрушающими духовные основы России моего времени.

Снимать что-то идеологически выверенное — тоже не вариант. Именно сейчас происходит надлом в сознании молодых людей, которые в восьмидесятые равнодушно наблюдали, как уничтожают их страну. Сегодняшние студенты через пятнадцать лет станут тем самым обманутым поколением, поверившим предателям и ворам. А духовное падение целого поколения началась даже не сегодня, а несколько лет назад. Мне удалось немного растормошить местное общество, особенно молодёжь, но дополнительная прививка не помешает. Поэтому, вроде как лёгкий, сериал про студентов и общагу, должен был вылиться в весьма сложный проект, описывающий поиск себя, духовные терзания, проблемы современного общества — с точки зрения совсем юных его членов, вплоть до алкоголизма и ранних абортов. С учётом того, что в «Трёх днях Виктора Чернышёва» сложные социальные вопросы уже поднимались, пусть Осепьян и далее продолжает их озвучивать.

Кстати, я с Марком учился на Высших курсах сценаристов и режиссёров, поэтому прекрасно знаю его сильные стороны. С учётом его умения раскрывать характер людей и даже выворачивать его наизнанку, уверен, что получится масштабный труд, далёкий от развлекаловки. Естественно, мы всё это дело красиво замаскируем, и многие вещи преподнесём при помощи эзопова языка, но так будет даже лучше. Советская публика всё поймёт и добавит ещё отсебятины.

Третий выбор более всего злил именно Зельцера. Ведь получилось, что ему придётся выступать в качестве второго режиссёра и помогать вчерашней студентке. Ну не доверяю я более Моисеичу самостоятельных проектов. А вот выпускница ВГИКА, ещё и одна из любимых учениц Ромма, сразу обратила на себя внимание. Её фильм «Рудольфио» весьма провокационен даже для моего времени. Просто в СССР его не очень поняли, но от греха поставили на полку. Потому меня и посетила идея отдать Динаре Асановой «Барыню-крестьянку». Понятно, что девушка весьма далека от сериалов, но для этого есть опытный консультант Зельцер. Все три моих решения весьма спорные, но есть какая-то чуйка. Вот не вижу я других режиссёров, и всё тут.

Также мы уже запустили очередной детский блокбастер «Царевна-лягушка» с мощными спецэффектами. Кандидатура Магитона в качестве постановщика ни у кого не вызвала нареканий. А сам фильм был на ура встречен даже сценарной комиссией. Нам даже звонили из Госкино и обещали всяческую помощь. Понятно, ведь товарищи помнят ошеломляющий успех «Принца и дракона», особенно валютную выручку от проката в Европе и США. Думаю, здесь есть тоже хорошие шансы на повторение успеха. С учётом бюджета, и кучи инноваций от Клушанцева, нам есть чем поразить зрителя. И буквально неделю назад нам утвердили «Иван царевич и Серый Волк». Это будет не менее масштабный проект, чем «Царевна», но выйдет он уже в следующем году. Режиссёра мы нашли тут же на Горького, и пока не пожалели. Михаил Юзовский особо себя ещё не проявил, но быстро вписался в нашу команду и осознал, как ему предоставляется шанс. Пока он помогал нашим документалистам и набирался опыта.

В общем, тишь да гладь, да божья благодать. Если не учитывать, что два выбранных моим волюнтаристским решением режиссёра находятся в опале, третья креатура — просто тёмная лошадка из киргизских степей, а я сам в вечно подвешенном состоянии. Мой проект вызывал, кстати, наибольшие опасения. Уж очень не любили номенклатурщики тему ПМВ, ещё и в весьма своеобразной трактовке. Но ничего, прорвёмся!

— Да, войдите.

Что-то я закопался в бумагах и совершенно выпал из реальности. Помню, что секретарь попрощалась, и перед уходом принесла чай с сушками. Но было что-то странное в этом стуке. Понятно, он раздался уже внутри кабинета, а гость, вернее, гостья некоторое время наблюдала за мной. Чего-то я совсем расслабился, мог бы почувствовать её по тонкому аромату французских духов, которые сам и дарил на 8 Марта.

— Здравствуйте, Алексей Анатольевич, — произнесено с явной усмешкой, а гостья строит из себя эдакую паиньку, — У меня назрело несколько срочных вопросов. Сами вы никогда не позвоните, вот и пришлось ехать самостоятельно после тяжёлого трудового дня.

Серый деловой костюм с излишне короткой юбкой, тёмные чулки и чёрные туфли на высоком каблуке. А ещё умопомрачительные ноги, грудь третьего размера усиленно пытающаяся выпрыгнуть из узкой блузы и насмешливые голубые глаза. Явно отработанной походкой танцовщицы, Капитонова подходит к столу для переговоров и скромно усаживается справа.

— Есть ряд вопросов, которые требуют срочного обсуждения, — не глядя на меня, Светочка начинает доставать из своей модной сумки какие-то бумаги, — Вы скоро уезжаете и никак не можете найти время для нашего совместного проекта. Я слышала, что вы весьма удачно съездили даже на какой-то завод. И более того, Алексей Мещерский пользовался там просто бешеной популярностью среди женской части коллектива.

А вот теперь явно запахло жареным, поэтому я сразу подобрался. Спокойный тон главного редактора «Культуры» и звезды отечественной журналистики, не обещал ничего хорошего. И этот взгляд, недавно такой наивный, вдруг стал ледяным.

— Я значит, три недели ночами не сплю, всё пытаюсь разобраться в поставленной задаче. Так сказать, как скрестить ежа и ужа. У меня скоро хроническая мигрень начнётся и нервный тик, когда я услышу слово «Прогресс». А кое-кто развлекается, по встречам ездит и ещё глупые песенки разучивает. Лёшенька, может, ты меня с кем-то перепутал? В твои персональные рабыни я точно не нанималась, и уж точно не заслужила очередной порции игнорирования.