– Ну как, Дмитрий Григорьевич, нравится?

– Просто нет слов, Виталий Андреевич. Вы молодец, сделали именно то, что я хотел. Кстати, хочу вас обрадовать: похоже, скоро вам придется переделывать всю технику под новое шасси.

– Получилось с новыми заводами?

– Насколько я слышал, да, но пока не знаю, когда их построят, и что именно будут выпускать, но как только узнаю, сразу вам сообщу А что слышно по ЯГ-12?

– Сама машина, оказывается, уже списана и утилизирована в прошлом году, а документация на нее потеряна[9].

Правда, я нашел главного разработчика грузовика, товарища Литвинова. Переходить на мой завод для работы по его грузовику он отказался, но помог восстановить по нему техническую документацию. Сейчас я как раз приступаю к работам по нему, раньше просто не было времени, был сильно занят созданием обычных бронемашин.

Ждать Грачеву пришлось недолго, буквально на следующий день меня вызвал к себе Сталин.

– Добрый день, товарищ Павлов, проходите, у меня для вас хорошие новости.

– Добрый день, товарищ Сталин. Вы насчет автозаводов?

– Да, переговоры в Америке увенчались успехом. Американцы построят нам четыре автомобильных завода. В Ярославле, Сталинграде, Горьком и Челябинске.

– А какая фирма? Или их несколько?

– Мы договорились с фирмой White, у них большой выбор техники, и ее охотно использует американская армия. А у вас есть новости для меня?

– Да, товарищ Сталин, есть, как раз хотел сам проситься к вам на прием.

– И что за новости?

– Буквально позавчера в Москву приехал товарищ Грачев, автоконструктор Горьковского автомобильного завода. Он по моему заданию проектировал колесную бронетехнику и привез первые экземпляры, сделанные на базе отечественных ЗИС-5 и ЗИС-6.

– Это не создаст проблем при переходе на американские грузовики?

– Нет, товарищ Сталин, не создаст. Просто бронекорпус будет изменен под размеры американских моделей, там нет ничего особо сложного.

– А где сейчас экспериментальные модели?

– На полигоне в Кубинке.

– А давайте съездим туда и посмотрим, их ведь по вашим наброскам делали?

– Да, товарищ Сталин.

В Кубинку мы приехали уже вечером, но было еще светло и ничто не помешало нам осмотреть бронемашины. Они стояли в ряд, а рядом с ними – их экипажи, которые их испытывали. Сталин сначала не торопясь прошелся вдоль всего ряда бронемашин, а затем стал осматривать их изнутри, тем более что Грачев сделал удобный доступ в машины. После этого экипажи, заняв свои места, поехали по полигону, показывая проходимость своих машин. Они достаточно уверенно преодолевали все препятствия. Полный привод и широкие колеса обеспечивали хорошую проходимость, и все машины без особых проблем прошли весь участок на наших глазах. Сталин остался очень доволен как проходимостью, так и внешним видом. Все же они сильно отличались в лучшую сторону от ныне существующих бронеавтомобилей. В Кремль мы возвращались тоже вместе.

– Спасибо вам, товарищ Павлов, под вашим руководством сделали отличные бронеавтомобили. Кстати, немцы, похоже, все же согласятся на наше предложение. Мы предложили им построить заводы в Харькове и Николаеве, там развитая промышленность и транспорт. Думаю, до осени этот вопрос окончательно решится.

– Товарищ Сталин, можно заказать в Америке грузовики фирмы White?

– Зачем? Мы ведь скоро построим их заводы.

– Не хочу терять время зря. Пока еще построят, думаю, что пройдет не меньше года, а пока товарищ Грачев сможет изменить бронекорпуса под новую ходовую. Зато, как только заводы будут построены, так сразу можно будет приступить к производству бронеавтомобилей.

– Хорошо, товарищ Павлов, вам нужны образцы всех моделей?

– Нет, на тонну, три и шесть.

– Закажем.

– И, пожалуйста, сразу товарищу Грачеву в Горький.

Я поехал из Кремля сразу домой, уже было достаточно поздно, и возвращаться в управление не имело никакого смысла.

– Папка!

Маленький вихрь повис на моей шее, а я подхватил и закрутил маленькую Аду. За прошедшее время я окончательно вжился в свою новую жизнь и в это время.

17 марта 1938 года, Москва

– Дмитрий Григорьевич, – раздалось в телефонной трубке. – Звонил товарищ Кошкин, он хочет приехать и показать чертежи, говорит, что черновой набросок танка готов.

– Петр Николаевич, назначьте ему на 21 марта.

– Хорошо, Дмитрий Григорьевич.

Кошкин приехал с предварительными чертежами, и мы вместе стали их изучать, вернее это я изучал, а Кошкин и так прекрасно их знал.

– Михаил Ильич, я смотрю, у вас тут люк мехвода находится в лобовой плите, но это ослабляет ее, делает ахиллесовой пятой. Конечно, попасть в люк достаточно сложно, но тем не менее вполне возможно. Благодаря тому, что поперечное расположение двигателя уменьшило моторный отсек, башня сдвинулась к середине, и теперь вполне возможно сделать люк мехвода сверху.

– Хорошо, люк перенесем, а в остальном?

– Только не делайте его прямо под орудием, сдвиньте его вбок, а больше вроде никаких нареканий я не нашел. Разве что добавьте еще одну вещь: надо в обязательном порядке изнутри на всю броню наваривать лист обычного железа миллиметровой толщины.

– Зачем?

– Для защиты экипажа и оборудования от сколов собственной брони. При попадании снаряда, даже если нет пробития броневой плиты, вполне возможны сколы внутренней брони, вот этот тонкий лист обычного железа, который наварят изнутри, и защитит экипаж и оборудование танка. Скажите, Михаил Ильич, вы не общались с танкистами?

– Нет.

– Зря, пообщавшись с ними, вы смогли бы многое узнать. Знаете, когда я понял, что нам нужны новые танки с противоснарядной броней, дизельным двигателем и мощным орудием?

– Нет, Дмитрий Григорьевич?

– После моей командировки в Испанию. Когда я там покомандовал и увидел, что наши танки горят как спички. Именно тогда я понял, что они устарели и будущее за средними танками, они непременно должны составить основу нашей бронетанковой мощи.

– А тяжелые танки?

– Они тоже нужны, но в гораздо меньшем количестве.

– Не буду спорить. На внесение изменений мне потребуется максимум неделя, и потом я готов приступить к производству опытных образцов.

– Это хорошо, сделайте пять экземпляров. И еще, чуть не забыл: что с орудием?

– Согласно нашему заказу, товарищ Грабин адаптировал свое орудие Ф-22 под танковую версию.

– Длина ствола?

– Пятьдесят калибров.

– Отлично, тогда жду вас через два месяца вместе с опытными экземплярами, и не забудьте сделать еще противотанковую самоходку, пока с этим орудием, но позже необходима пушка калибра 90-100 миллиметров.

– Хорошо, Дмитрий Григорьевич, сделаю.

А спустя неделю отзвонился Гинзбург с сообщением, что он не только закончил с разработкой порученной ему техники, но даже произвел ее в двух экземплярах каждую.

2 апреля 1938 года, Москва

– Здравствуйте, товарищ Сталин, комкор Павлов беспокоит. Товарищ Гинзбург из Ленинграда привез на показ сделанные им самоходки, их вчера разгрузили с эшелона и перегнали в Кубинку.

– Здравствуйте, товарищ Павлов, это хорошо. Как вы смотрите, если мы с вами туда сегодня съездим посмотреть их?

– Крайне положительно. Товарищ Гинзбург сейчас как раз ждет меня, чтобы лично все показать и рассказать.

– Вот и хорошо, подъезжайте в Кремль, вместе и поедем.

– Выезжаю, товарищ Сталин.

Положив трубку телефона, я вышел в приемную, где в этот момент кроме Петра Николаевича, моего секретаря, сидел и Валера Левашов, мой ординарец.

– Валера, машину к подъезду, сейчас срочно едем сначала в Кремль, а там присоединяемся к товарищу Сталину и едем в Кубинку.

К тому моменту, как я спустился вниз, у подъезда уже стояла моя машина, причем не старая «эмка», а уже новая БКМ, бронированная командирская машина. После того как Грачев привез на показ свои машины, я, пользуясь своим служебным положением, самым наглым образом отжал ее в свое пользование. Ее все равно ведь испытывать надо, вот и испытаю, а внешне она очень сильно напоминала наш «Тигр», правда, мощность и начинка гораздо хуже, а что вы хотели, все согласно нынешним технологиям. Сев на заднее сиденье, закрыл дверь, а в это время Валера заскочил на переднее, рядом с водителем, и мы тронулись. Езды буквально пять минут, если просто на доклад к товарищу Сталину, то лучше было прогуляться пешком, но поскольку надо ехать в Кубинку, то тут без вариантов, только на своей машине.