Спустя еще пару дней я отдал приказ войскам на отход. Занимаемые ими позиции пришли в негодность, и хотя наши потери не очень большие, но когда нет угрозы атаки, по ходам сообщения бойцов отводят назад. В первой линии остаются только пулеметчики и бойцы в потернах, которые надежно защищены от полевой артиллерии противника. Этим простым действием мы сберегали бойцов. Зачем им было сидеть в окопах под вражеским обстрелом, если можно было просто отвести их на вторую линию окопов в сотне метров от первой по многочисленным ходам сообщений.
Тем не менее за эти дни наши позиции были основательно разбиты немецкой артиллерией, хорошо еще, что в воздухе был относительный паритет. Бомбежки, конечно, есть, но не такие, когда враг полностью господствует в воздухе. Наши истребители гоняют немцев, хотя потери там огромные. Несмотря на то, что новые И-18 практически не уступают мессерам в скорости, а по вооружению даже их превосходят, вот только опыт… Немецкие летчики в основном пока превосходят большинство наших пилотов в мастерстве, но это ненадолго, война учит быстро, и те, кто сейчас выживут, быстро станут опытными пилотами.
Оба мехкорпуса после уничтожения нами 46-го моторизованного корпуса немцев отошли назад к линии укрепрайонов и встали сразу за ними, правда, не вместе. Они разошлись в стороны и стали в оперативном резерве.
А тем временем в Москве приняли самолет с Генрихом фон Фитингхофом, которого сразу после короткого допроса в Минске отправили самолетом дальше в столицу, все же это был первый немецкий генерал, захваченный нами в плен в этой войне.
Вот так к середине июля немцы наконец дошли до линии укрепрайонов, где и встали. В этот раз все укрепления были в полном порядке, полностью вооружены, а приданные им войска заняли свои позиции между дотами. Кроме этого линия обороны была усилена старыми танками, которые просто вкопали в землю, разумеется, перед этим добронировав их башни. Пару дней немцы пробовали то тут, то там прорвать линию укреплений, но везде получили отлуп. Все их атаки были с легкостью отбиты, а когда они попытались поддержать их огнем тяжелой артиллерии, то с ними тут же вступили в контрбатарейную борьбу заранее размещенные здесь дальнобойные гаубицы А-19 и МЛ-20. Новые М-10 и М-30, как имевшие меньшую дальность стрельбы, работали по атакующим немцам, а их более старые, но дальнобойные товарки боролись со своими коллегами с противоположной стороны.
На третий день, подтянув резервы и немного разведав русские позиции, немцы при поддержке артиллерии пошли в атаку. Только и эта попытка с треском провалилась: сначала по ним отработали установки залпового огня, а затем к этому процессу присоединилась и артиллерия с минометами. Через десять минут интенсивного обстрела вперед пошли танки, а сразу за ними – бронетранспортеры. Поскольку в этот раз немцы атаковали на большей площади, то и плотность нашего огня была намного меньше, но и этого хватило, тем более что вслед за ними в контратаку пошла бронетехника. КВ и Т-34 выбивали уцелевшие немецкие танки и подавляли немецкие полевые пушки, а бронетранспортеры и бойцы добивали немецкую пехоту.
В итоге немецкая атака закончилась полным разгромом, но и мы увлекаться не стали, я командиров мехкорпусов с самого начала так накрутил, что они, продвинувшись вперед километров на пять, повернули назад. Главное, что немцы опять основательно получили по своей наглой арийской морде. В принципе я мог бы тут держаться достаточно долго, но обстоятельства сложились так, что не все тут зависело от меня.
Еще в прошлом году на заседании Генштаба я предупреждал о ненадежности прибалтов, но меня не захотели слушать. И вот теперь наступила расплата. На юге у Кирпоноса все складывалось более-менее. Хоть он, как и я, отступал, но не было паники и беспорядочных действий. Под Дубно даже нанесли сильнейший удар по немецким танкам, не в такой ловушке, что я устроил немцам у себя, но тем не менее не намного слабей. Не было той кучи разрозненных ударов разных частей под непрерывными бомбежками немецкой авиации и того катастрофического разгрома, когда немцы с минимальными потерями уничтожили намного большее количество наших танков. Пускай часть из них выбыла по техническим причинам, но ведь главное – результат, а он был в пользу немцев.
На этот раз 4-й мехкорпус в полном составе, как паровой каток, прошелся по вермахту, размазав в тонкий блин все, что ему попалось на пути, и теперь Кирпонос уверенно держал фронт, а вот в Прибалтике наши дела шли отвратительно. Пусть и с небольшой задержкой, но немцы уверенно наступали там. Большая часть наших бойцов, набранных в Прибалтике, в лучшем случае просто дезертировала, а некоторые из них даже пошли на службу немцам, видимо все никак не могли забыть своих немецких хозяев[39].
Проблемы в Прибалтике создали угрозу моему Западному флангу, а кроме этого угрожали и Ленинграду. Но все же в итоге мои действия повлияли очень благотворно на командный состав нашей армии, ничем другим я не мог объяснить происшедшее.
6 июля 1941 года, Ленинград
– Добрый день, Маркиан Михайлович. Проходите, садитесь, что вы хотели?
– Добрый день, Андрей Андреевич, я, собственно говоря, пришел к вам за помощью. Вот, посмотрите сами. – С этими словами Маркиан Михайлович Попов, командующий Северным фронтом, разложил на столе Жданова карту. – Здесь отображена последняя обстановка на фронте. Сами видите, Южный и Западный фронты держатся, пускай они отошли от границы, но сейчас достаточно уверенно держатся на линии укрепрайонов. Там все пока достаточно стабильно и нас практически не касается, но вот Прибалтика – другое дело. Немцы там уверенно идут вперед и скоро начнут представлять для нас большую угрозу. Пока не поздно, надо срочно организовывать по реке Нарва укрепрайон, и, кстати, не только там, а и на бывшей линии Маннергейма тоже. Я пока отдал приказ 5-му мехкорпусу из-под Луги передислоцироваться на Карельский перешеек и там на бывшей линии Маннергейма начать устраивать оборону. Про угрозу с финской стороны тоже не следует забывать, а 6-й мехкорпус из Пскова сейчас готовит позиции вдоль реки Нарва.
– Понятно, а я тогда вам зачем?
– Насколько я знаю, ленинградские заводы изготавливают бронекапониры по заказу генерала Павлова, вернее изготавливали, вот и мне они нужны для организации обороны. Я уже реквизировал на Кировском заводе бронированные инженерно-строительные машины, их отправили помогать строить укрепления. Кроме того, мне необходима помощь горожан в строительстве укреплений. В первую очередь – профессиональных строителей, но и просто от крепких рабочих рук я тоже не откажусь.
Жданов не стал раздумывать, угроза Ленинграду вырисовывалась прямо на глазах, а потому лучше заранее постараться ее минимизировать, к тому же от него не требовалось что-то экстраординарное.
– Маркиан Михайлович, я сделаю все, что только в моих силах, вы правы, лучше побеспокоиться заранее. Прямо сейчас я свяжусь со всеми Ленинградскими заводами, которые смогут производить бронекапониры, и прикажу им немедленно приступать к их производству днем и ночью. Также по радио объявим о создании строительных батальонов для строительства укреплений. Думаю, уже завтра народ потянется к сборным пунктам.
– Благодарю вас, Андрей Андреевич, рад, что вы поняли все правильно.
Обрадованный Попов вышел из кабинета Жданова и направился к себе в штаб[40].
Начальственный пендель может творить чудеса, уже через день к месту создания укрепрайонов стали отправляться первые бронекапониры, а кроме них – пиломатериалы и цемент. Строительные батальоны были сформированы в течение трех дней, после чего тоже отправились строить укрепления.
Буквально за пару недель вдоль реки Нарвы, от Балтийского моря до Чудского озера были выстроены оборонительные сооружения. Четыре линии полевой обороны с противотанковыми рвами, а также деревоземляными огневыми точками и бронекапонирами. В строительстве этих укреплений принял непосредственное участие и 6-й мехкорпус. Он занял оборону на всем 60-километровом участке от моря до озера. В местах, наиболее подходящих для переправ, сосредоточили артиллерию, пехота заняла окопы, а техника была организована в подвижные группы, которые должны были помогать атакованным противником участкам. Специально для этого одновременно со строительством укреплений строили и дороги вдоль них, правда на некотором отдалении, но все равно техника по ним могла в считаные часы достичь любого места, а танки и бронетранспортеры – своим огнем поддержать пехоту.
