Из-за того, что обратился он в принадлежавшей моему тогдашнему ковену дальней деревне, которую они не сумели защитить, им и пришлось вмешаться. Шесть. Ровно шесть подобных деревень он опустошил, убивая всех и вся, как только разобрался с бандой головорезов.

Могли ли духи здешних Малефиков превращаться в такую тварь — неизвестно. Статистика и слухи Брилии к этому миру отнести можно, но с натяжкой. В любом случае, ответ Духа дал мне пищу для размышления и теперь в голове роилось столько теорий, что просто жуть.

Известно, что Малефики призывают своих духов-защитников благодаря энергии. Берётся она из их тел посредством специальных клеток, которые её накапливают. Но что это за энергия? Эфир? Нет, точно нет. Будь это он, я бы сразу почувствовал, ведь тоже обладаю подобными клетками. В Брилии основную энергию называли Маной. Общее название, что к вампирам не относилось. Мы использовали свою кровь. Наша кровь — наша магия. Она являлась энергией, катализатором, активатором. Её насыщенность и плотность определяла возможности вампира. И чем вампир старше, тем сильнее его кровь. Святоши, Герои и Архонты применяли энергию Чистого Света. По мифам Брилии, её людям даровали сами боги, но как по мне, это всё хрень. Богов не существует… Кхм… Так я думаю. Граф Бертольд на вопросы об их существовании всегда мрачнел и уходил от ответа. Люди же как раз использовали Ману. Синего окраса энергия, струящаяся по Брилии. Но здесь… Я не вижу её цвет. Может ли быть так, что на самом деле энергия берётся не из этого мира, а из другого? Что, если эсперы это своего рода проводники и заёмщики? Если это так, то и явление Магнуса аор Робальда можно объяснить. Дерзко, непонятно, и безумно, но может здешние эсперы используют энергию моего мира? Космос ещё не исследован, и будет забавно, если мой мир висит где-то неподалёку.

Т-а-а-к… Беррада, вдох-выдох, что-то тебя понесло. Самое то с такой теорией отправляться на местный канал «ТайныТВ».

— Красивый рассвет, — с улыбкой произнёс Марвин.

Отвлекшись от мыслей, я посмотрел на лобовое стекло и открывшийся глазам вид. Мы как раз проезжали горный серпантин. Туман частично развеялся из-за вышедшего солнца, осветившего своими лучами всё вокруг.

— Останови, — напряженно сказал я, не отрывая взгляд от вида.

Марвин пожал плечами и замедлил ход, остановив машину у заградительного забора.

Я резко открыл дверь и вышел наружу, сразу же почувствовав кожей влажный промерзлый воздух. Подойдя к заграждению, услышал за спиной звуки захлопнувшихся дверей — близнецы со стариком тоже вылезли насладиться.

Вот только я не разделял их настроения, продолжая напряжённо осматривать открывшийся вид горной долины. Высокие деревья устилали землю. Их кроны торчали из оврагов и пригорков. Высокая трава покрылась ночной изморосью, а на дальних горных хребтах виднелся снег. Вдоль долины тянулась змеевидная бурная река, уходящая за горизонт.

Именно через эту долину мы должны были проехать, чтобы добраться до нужного порта. И именно от её, я не мог отвести взгляд, с силой сжимая железное заграждение. Металл скрипел и гнулся под моими руками, а я ощущал, как сильно бьётся сердце.

— Парень, всё нормально? — подошёл ко мне Марвин.

— Да… — неуверенно ответил я.

Близнецы напряглись и заозирались вокруг, но не видя наличия врагов — расслабились.

Это невозможно… Нет-нет… Быть этого не может.

Перед глазами будто пелена образовалась, а воспоминания понесли меня в прошлое.

— Разве может быть что-то прекраснее? — с улыбкой проговорил граф Бертольд, одетый в бордовый фрак и такого же цвета плащ. Он полной грудью вдыхал воздух и смотрел на восходящее солнце. — Рассвет, Беррада, это начало жизни. Час пробуждения и нового начала.

— Но разве Солнце не наш враг, учитель? — глупо спросил я его тогда, будучи ещё ребёнком, пнув камень, улетевший в обрыв.

— Враг? — взглянул граф на меня ясными голубыми глазами. — Нет, ученик, Солнце нам не враг. Его лучи согревают не только смертных, даровав им начало нового дня и жизни. Оно также сияет и для бессмертных. В древних мифах, именно Солнце стало спасением Брилии. Вступив в войну с Тьмой, оно внесло равновесие, ставшее рождением каждого существа нашего мира.

— Слишком сложно, учитель… — протянул тогдашний я и почесал затылок. — Тьма, Солнце, Рассвет. Зачем мы здесь?

Граф по-отцовски улыбнулся и потрепал меня по волосам. Я надулся и попытался сбросить его тяжёлую ладонь, украшенную перстнями.

Убрав руку, учитель присел рядом со мной на колени и будто самый обычный человек, зачерпнул ладонью грязную землю. Он всегда был таким. Странным, сильным, мудрым.

— Именно здесь, Беррада, зародился наш род, — начал он медленно переворачивать руку. Земля посыпалась комьями. — Именно на этой земле, умирая от жажды, голода и опасных хищников, древнейшие поселенцы пытались построить свой новый дом. Они были обычными людьми…

— Людьми⁈ — в шоке вскинулся я, не контролируя показав клыки. — Смертными⁈ Кусками мяса⁈ Этим мусором, недостойным жизни⁈

— Тебе надо поменьше общаться с Валекором и Ламией, — хохотнул граф. — Да, они были людьми. Их земли погрязли в войне, от которой они бежали сюда, к берегам островов Тана. На их головы свалилось множество невзгод. Болезни, враги, хищники… Сама земля не принимала их, а Солнце несло лишь беды. Ведь именно с ним приходили те, кто не терпел новых соседей на своих землях.

Захваченный историей, как бывало не единожды, я с раскрытым ртом слушал учителя, внимая каждому слову. Он умел увлечь историей… Рассказать так, как ни у кого не получалось.

— А что было потом⁈ — в нетерпении спросил я, поморщившись от прохладного горного ветра.

— Потом… — вздохнул граф и с затаенной болью дал ответ: — Они совершили ошибку, совершив запретный ритуал их народа. Солнце стало для них врагом и знамением смерти… И поэтому, они обратились ко Тьме. Она изменила их, сделав сильнее. Взамен же, они отдали свою человечность. Голод и жажда смертной пищи более не были страшны им, но на их место пришло нечто иное. Иной голод, иная жажда. Лик их преобразился и явил собой ужасающий оскал, пробуждающий в живом существе только страх и ужас. Ночь стала их временем. Стала часом…

— Часом чего? — с вылупленными, как у филина, глазами, я смотрел на учителя.

— Часом, когда первые вампиры отомстили за боль и завоевали свой новый дом, — он со вздохом поднялся, выпрямился и окинул долину рукой. — Вся эта земля, Беррада, обагрена кровью и усыпана телами, давшими всходы новой жизни. И Солнце, которое наш род считает врагом, освещает их могилу в этой долине…

Тяжело задышав и чувствуя, как всё тело покрыл слой липкого пота, я отпустил сжатую и покорёженную перегородку.

— Ну что, насмотрелся? Едем уже! Паром скоро отходит! — Марвин сидел за рулём и поторапливал меня.

Не спеша, я подошёл к машине и обернулся к долине.

Перед глазами будто опять появились пелена и морок. Силуэт мелкого мальчишки с чёрными волосами и красными глазами, одетого в тёмные одежды. И статного мужчины в бордовом фраке и плаще, низ которого плыл от лёгкого ветра. Он с улыбкой трепал мальчишку по волосам, а тот нахохлился, как воробей, пытаясь сбросить ладонь.

Помотав головой, я залез в тачку, и Марвин дал газ в пол.

— Парень, ты весь бледный, будто призрака увидел, — как бы невзначай произнёс он. — Точно всё нормально?

— Не знаю, — покачал я головой.

— Ну, тебя понять можно, — пожал старик плечами. — Если ты раньше в долине Тана не бывал, то такая реакция понятна. Всё же, здесь очень кр… Ты чего?

— Как ты сказал называется это место? — мои глаза вспыхнули кровавым светом, а сердце совершило удар.

— Эм… Долина Тана. А что?

Безумие. Это просто безумие, иначе это никак не назвать. Наименование долины, сказанное Марвином, звучало для него обыденно и не имела никакого значения. Просто земля. Просто горы и деревья. Я же не мог осознать того, что мне открылось. Впервые за годы новой жизни, я чувствовал себя потерянным. Полная неуверенность, непонимание сути происходящего. Выглядело это так, будто мой разум вывернули наизнанку и теперь предстояло собрать его вновь в одно целое.