Под внимательные взгляды близнецов, Марвина, Маски и Дженнифер, я подошёл к духу и встал прямо перед ним. Он возвышался, как гора. Огромная, неприступная, готовая раздавить.

В его наглухо закрытом шлеме не было видно глаз. Лишь чернота, будто провалы в бездну. И тем не менее, я чувствовал на себе его взгляд. Страж наблюдал за мной, оценивал и словно всматривался.

Рискнуть или нет? А если окажусь прав, то… Что? Я не Малефик, а значит и подобные воины мне недоступны. И всё же, любопытство распирало меня, ведь когда-то, ещё будучи Беррадой, я уже встречал рыцарей Турс’Анбара. Достойнейшие из людей. Даже Артурия с её манией справедливости и желанием защитить, нелепо стояла в стороне на фоне этих ребят. И да, я был должен одному из них. Жизнь за Кровь. Кровь за Кровь.

Моё лицо преобразилось, являя суть вампира и вызывая у зрителей разнообразную реакцию. Но мне было на них насрать. Сейчас меня интересовал лишь этот дух, и вот от него реакции не было никакой.

— Парниш, ты что задумал? — напрягся Чёрная Маска.

— Всё нормально, — махнул я рукой и всмотрелся в прорези шлема, где должны быть глаза. А дальше, с моих уст сорвались слова на языке, который этот мир никогда ранее не слышал. — Mors Mirim Lucrum…

Да, рыцари Турс’Анбара являлись защитниками. Идеальными образцами добродетелей. Но среди них отчётливо проповедовалась идеология смерти. И сейчас я произнёс часть их лозунга, с которым они всегда шли в бой.

Во тьме глухого рыцарского шлема вспыхнули ярко золотые глазницы, отчего Чёрная Маска с матом свалился со стула.

— Что за херня⁈ — в шоке промямлил он. — Ты мне духа сломал⁈

— Никогда такого не видела… — прошептала Дженнифер.

— Во даёт, шкет… — вторил Марвин, находясь под впечатлением.

Я не слушал их и смотрел в глаза этого… существа. Странно и одновременно интересно то, что информации-то об этих духах, вообще, ноль. Помню, как пытался нарыть её не только в интернете, но и в базе наёмников Конторы. Люди этого мира просто знают, что эти духи подчиняются Малефикам. Но… А что дальше-то? Кто они?

—… Et sequemur eam, accipientes primum gradum, — проскрежетал металический и чужеродный голос, от которого у всех присутствующих подскочило сердце.

«Смерть — достойная награда. И мы последуем за ней, сделав первый шаг. — всплыли в голове слова Галахада, произнёсшего эту фразу полностью. Того самого рыцаря, который однажды укрыл меня от погони Архонтов и помог сбежать, повесив долг. — Так мы живём, Беррада.Таков наш путь…»

Рыцарь неожиданно для всех, отпустил булаву и щит, которые сразу же растаяли чёрным туманом. Он сжал кулаки и ударил ими себя крест-накрест по плечам.

Сказать, что я от этого поворота знатно охренел, не сказать ничего. Мало того, что он ответил мне, так ещё и приветствие своего ордена отдал.

— Это мир не перестаёт меня удивлять… — тихо прошептал я и на всё том же языке обратился к духу. — Как твоё имя?

— Магнус аор Робальд, — проскрежетал рыцарь.

Твою мать…

— Да кто-нибудь мне объяснит, что, вообще, здесь происходит⁈ — взвыл Чёрная Маска.

Хороший вопрос, старик. Очень хороший… Я бы и сам хотел знать, каким хером у тебя в подчинении находится дух самого магистра ордена Турс’Анбара.

— Может нужно было остаться? — спокойно спросил Марвин, поворачивая руль и заходя в поворот, как только светофор показал зелёный.

Я бросил на него ленивый взгляд и опять уставился на туманные улицы Нордхейма. Люди здесь одевались по своей моде, и сохраняли более традиционный средневековой стиль. Мужчины в пальто и фраках. Женщины в шубах, длинных платьях и меховых накидках. Чувствовал в этом месте нечто родное. Будто домой попал.

— Может и нужно было, — подпёр кулаком подбородок. — Но мне надоело слушать их галдёж и нерешительность. Командиры групп, а ведут себя, как идиоты.

— Сорас был согласен с твоим планом, — заметил Марвин.

Ну и что мне ответить ему? Пусть похожий на горца мужик и был согласен со мной, но к общему знаменателю мы все равно не пришли. Андерсон разработал сразу несколько планов для групп ликвидации, но подразумевали они либо игру в долгую, либо с наскока. Ни то, ни другое, мне не подходит. Партизанить я умею, и очень хорошо, но времени на это нет. Бить по уязвимым точкам, лишать врага преимущества на его же поле, заняться дестабилизацией внутренней системы управления, ликвидацией важных столпов машины империи. Я работал так. Я знаю, как это делать, благодаря науке Валекора. Но опять же… Время. Оно играет против меня и тянуть нельзя. Проблема в том, что убить императора с наскока, вышибив двери дворца, тоже не вариант. Слишком много условностей. Слишком много нюансов. В Аркадии, когда я встретил Марвина и близнецов с самолёта, мой план был собран на коленке. Да, дестабилизация внутренней системы. Удар по важным стратегическим точкам и артериям Орлеонтана. Иными словами, я хотел растянуть силы врага. Заставить его нервничать и совершать ошибки.

«Запомни, малец, избегание столкновения с большими силами свидетельствует не о трусости, а о мудрости, ибо принесение себя в жертву никогда и нигде не является преимуществом. И даже то, что мы бессмертны, не позволяет нам совершать подобных ошибок»

Да, Валекор был гением войны. Будь он на моём месте и император Орлеонтана уже бы валялся в зассаной канаве без башки. Но, я не Валекор. Да и не допустил бы тот подобного, будь реально здесь. Он всегда видел ситуацию иначе. Под другим углом. Порой, пары его слов, сказанных в нужном месте, хватало, чтобы противник уже проиграл.

Именно поэтому я думал. Планировал и раскладывал по полочкам всё, что можно использовать и по чему ударить. У меня на руках были стратегически важные объекты столицы и те, что находились за её пределами. Спасибо змее Андерсону, конечно же. И раз уж сложились два плюс два, то сейчас мы и направлялись в одно из таких мест. Точнее, нам — мне, близнецам, сидящим на задних сидениях, и Марвину нужно добраться до южного порта острова и отплыть на пароме. Наш путь лежал в Томирис. Город на соседнем острове, в котором процветала алюминиевая промышленность. Ехали мы, разумеется, не за алюминиевыми ложками, а за человеком, которого Марвин желает найти и убить.

Какой мне с этого толк? Да всё просто. В тандеме Марвин/Вальц, один был главным по взрывам, а другой специализировался на ядах. Суть же в том, что его опыт и знания заметили в Орлеонтане, куда он сбежал. Сейчас этот ублюдок, вместе с учёными, создает новые разновидности ядов, вирусов и прочей херни, убивающей людей. Забавно, что разобрался я в этом только тогда, когда вник в данные Андерсона. Вальц конкретно засветился и очень ценен. Его протекцией выступает один из влиятельных кланов Орлеонтана, именуемый — Гонт.

Отвернувшись, взглянул на Марвина и увидел, что тот находился в неком возбуждении. Пальцы стучали по рулю, глаза бегали, а спина прямая. Старик горел желанием поскорее добраться до предавшего его лучшего друга.

— Меня всё мучает вопрос, на который ты отвечать не хотел, — заговорил Марвин, чтобы хоть как-то отвлечься. — Что же случилось с духом Чёрной Маски? Я такое никогда ранее не видел. Что ты сделал, шкет?

— Сложно объяснить, старик, — вздохнул я и коротко бросил взгляд на близнецов. Те рубились в телефоны и играли в какие-то игры. — Может когда-нибудь расскажу. Но не сейчас.

— Это как-то связано с твоей… — запнулся он. — Необычностью?

— Частично, — хмыкнул я, дав уклончивый ответ.

— Понятно, — пожевал старик губы и врубил радио.

Я вновь упёр взгляд на улицы и задумался. После того, как мне удалось добиться слов и приветствия магистра ордена Турс’Анбара, начался настоящий хаос. Вопросами меня засыпали без остановок, но ответов никто не получил. Не только потому, что это информация не для каждого, но и потому что я сам не знал.

Призраки, Духи, Неупокоенные, Ходящие в сумраке, Выходцы с того света. У них множество имён, и за свою жизнь в Брилии я достаточно навидался такого, отчего волосы вставали дыбом. Единственное, что я, действительно, знал так это то, что они оставшиеся после смерти души. Те, кто не желая уйти за грань, своей силой воли остаются в мире, обреченные на вечное скитание. Причиной подобного может стать что угодно, начиная от нежелания покидать своих родных, до банальной мести обидчику. Помнится, граф Бертольд рассказывал мне об одном Призраке, который из-за своей злобы, ненависти и желания отомстить превратился в Скитальца. Чудовище, обретающее физическое воплощение и сеющее только смерть с разрушением. И какова же должна быть эта ненависть, чтобы в подобное существо превратился мальчишка-призрак семи лет? Умерев, он желал остаться со своими матерью и отцом, которых убили разбойники, разграбившие деревню. Обычный мальчишка с сильной волей… Ставший чудовищем из-за потери.