Иду к двери и тихо стучу в уже открытую створку. Тишина. Аккуратно заглядываю внутрь. Не сразу замечаю у окна коляску Петровского. Он сидит со стаканом в руках и смотрит перед собой.

— Вы серьезные лекарства пьёте! Нельзя алкоголь! — воскликнула я, не успев подумать.

Пётр резко поворачивает голову в мою сторону.

— Иди сюда, мать Тереза! — говорит довольно громко.

На ватных ногах подхожу к начальнику, ожидая очередного возмущения тем, что я лезу куда на следует, но Пётр молча протягивает мне стакан. Секунду смотрю на стакан, а потом беру его в руку, при этом, слегка соприкоснувшись пальцами с пальцами Петровского.

— Глотни. — предлагает.

С сомнением смотрю на жидкость в стакане. Коньяк? Он велит мне выпить коньяк?

— Пей! — уже громче.

Делаю несмелый глоток. Сладко и пахнет яблоком, сок обычный. Возвращаю стакан в руку хозяина.

— Очень вкусно, спасибо. — говорю, пряча улыбку.

Мне вдруг стало легко-легко, словно груз с плеч свалился. Не ожидала, что страдающий Пётр вызовет во мне такие чувства. Верно он сказал — мать Тереза. Но без права лезть к людям со своими советами.

— Петр Андреевич, у вас встреча через час на другом конце города. Я и зашла, чтобы напомнить. — придумываю я причину.

Петровский допивает сок в один глоток и ставит громко ставит стакан на стол.

— Вызови машину и возьми документы в синей папке, Лена все приготовила ещё на прошлой неделе. — Пётр разворачивает коляску и едет к смежной комнате. — Ты со мной едешь. Собирайся!

Вот и узнаю знакомые интонации. А то, было, подумала, что у мистера Хама есть сердце и он собрался страдать после расставания с любимой. Но всё в порядке, Пётру страдать нечем.

Настроение опять вниз ушло. Только я увижу в Петровском что-то человеческое, как он мгновенно все портит. Прячется, как мышь в норку. Нет, не мышь, на нее он не похож. Скорее тигр или волк, вечно рычит и кусается.

— Готова? — мои зоологические мысли прервал голос начальника.

Оборачиваюсь и вижу его уже у двери. Беру в руки папку и сумочку, шагаю следом.

— Какова моя роль на этой встрече? Только папку держать в руках? — спрашиваю Петра, как только двери лифта закрылись.

Петровский поднимает на меня голову.

— Ты папку смотрела? — спрашивает.

— Да. Я успела ознакомиться немного. — отвечаю тихо.

— Вот и хорошо. Значит сможешь по ходу встречи делать пометки. — Пётр отворачивается от меня, но продолжает говорить. — Тополев Сергей. Фото есть в папке. Все его слова, взгляды, ухмылки — твоя работа. — я удивленно поднимаю брови. — Да! Записывай все его реакции, именно, в контексте беседы. Потом отчитаешься, когда вернёмся.

Лифт плавно осел на первом этаже и мы вышли в холл, а затем к парковке. В машине начальник мой сел вместе со мной на заднее сиденье, там было просторнее. А кроме этого, Пётр явно в дороге собрался работать — ноутбук лежал в машине.

— То есть мне шпионить? — обескураженно спросила я, ее только мы уселись.

Петровский сморщился.

— Лия, ты просто удивляешь меня. Тебя просят внимательно фиксировать реакции человека во время переговоров, а не следить за его окнами с подзорной трубой.

— Но вы́ же сами там будете. И увидите все движения и слова этого Тополева. — не отстаю я.

Петровский вздыхает и уже поворачивается ко мне, смотрит в глаза. Синие льдинки в такой близи даже как-то обжигают. Понимаю, что сейчас начну краснеть — кровь устремились к щекам.

— Там ещё шесть мужчин будет, поэтому даю тебе шпионить только за Тополевым, — улыбается Пётр, щуря голубые глаза, — остальных беру на себя.

— Ага, значит, вы с шестью справится можете, а семеро — уже много? — меня уже несёт куда-то, куда — сама не знаю. Людка бы сразу мне сказала, что я флиртую. Но я, пока, не могу себе в этом признаться.

А Петровский это понял. Зрачки расширил и губы в улыбке растянул. Вот же, кот чеширский, тигр, вернее. Слопает он любого и не подавится. Что уж про меня говорить, меня и есть не нужно, я просто от страха копытца отбросить могу.

— Семеро не много. — усмехается тигр. — Но самых важных я всегда беру на себя, а остальные на Лене. Но ты ещё котенок, поэтому даю задание полегче. Понятно?

Котёнок? Я сижу ни жива ни мертва, влезла я в разговор, а теперь сама не рада. Сидим с Петром слишком близко, это меня и нервирует и будоражит. Поэтому оставшийся путь решаю молчать, так безопаснее. Тем более, у меня есть возможность получше изучить синюю папку.

Отворачиваюсь от начальника и углубляюсь в суть встречи, которая предстоит нам через час, но периодически ощущаю кожей щеки, как Пётр сканирует меня своим взглядом, словно ультрафиолетовым лучом.

Боже, что в моей голове? Вернее, как сохранить голову? Ну и все остальное.

Поездка прошла в тишине. Я читала документы, а Петровский уткнулся в ноутбук. Когда машина привезла на место, я с удивлением увидела, что мы оказались в конном клубе. Мне стало интересно, что за встреча такая будет, если она проходит у конюшен.

Однако, я ошиблась, конюшни были далеко, а нас провели в очень дорогой комплекс, состоящий из гостиницы и нескольких ресторанов. Имелись площадки для отдыха на свежем воздухе. Все было продумано — мангалы, беседки, озеленение.

Вокруг росли очень красивые деревья, явно высаженные уже довольно большими, кустарник создавал очень уютные тихие уголки, в которых прятались деревянные скамейки и небольшие верандочки с причудливыми крышами.

Обстановка явно очень дорогая и предназначенная только для взрослых — ни одной детской площадки я не заметила. Пока мы шли по территории я успела заметить большое количество наблюдения и несколько мужчин, словно безмятежно прогуливающиеся по территории. Однако, было заметно, что это охрана, а не отдыхающие.

Пётр ехал на коляске, а я семенила рядом, с папкой под мышкой и с растерянностью в голове. Меня ждало очередное испытание, вновь я оказываюсь среди целого отряда мужчин, что мне, мягко говоря, непривычно. Но уже не так, как вчера, когда совещание было ещё более многочисленным.

Тихонько вздыхаю, глядя на затылок начальника. Он-то ничего не боится, ничего не смущается. Но тут замечаю, что на затылке волосы у Петра взлохмаченны, словно он спал и потом не до конца расчесался.

У меня даже настроение опять улучшилось. Пётр сразу стал казаться живым и нормальным человеком, а не идеальным роботом. Пряча улыбку, захожу следом за начальником в здание, словно все состоящее из тёмно-коричневого стекла.

Нас встречает мужчина, который после очень вежливого приветствия провожает в помещение, где будет проходить встреча. Пётр и я пока оказываемся там одни.

— За той дверью туалетные комнаты и небольшая кухонная зона, где всегда есть закуски и напитки на любой вкус. У нас есть минут десять. — обращается ко мне Петровский.

Я радостно киваю и складываю документы на стол. Мне становится комфортнее, спокойнее и я решаюсь помочь Петру привести себя в порядок. Вынимаю расческу и подхожу к нему.

— Петр Андреевич, у вас волосы не в порядке. Вас расчесать или вы сами? — предлагаю, кивая на расчёску в своих руках.

Пётр удивлённо смотрит на меня и проводит рукой по волосам.

— Ладно, поработай стилистом. — отвечает начальник и ловко разворачивается на своей коляске ко мне спиной.

Подхожу ближе и сосредотачиваюсь на волосах Петра. Пару движений расчёской и все почти в порядке, но не совсем, и я, не задумываясь, привожу свободной рукой вслед за расчёской. Ощущаю, что волосы мягкие и гладкие, чувствую тепло от кожи. Провожу рукой ещё раз, и ещё. И, вдруг, мое запястье оказывается в тисках. Пётр перехватил мою руку и развернулся ко мне лицом.

— Лия, — вкрадчиво прогудел Петровский, — я не против продолжить… это. Но после встречи. — подмигивает мне с хитрой улыбкой и подносит мою руку к своим губам, опаляя горячим дыханием ладонь, а потом я ощущаю влажность. Боже мой, он лизнул меня⁈ Лихорадочно одергиваю руку и, не нахожу ничего лучше, чем сбежать в туалет.