К концу дня осталось непробуждёнными всего трое детей. Причём все они оказались подростками, хотя я ожидал проблем у младшего возраста. Вся тройка была без сопровождающих.

— У них точно есть дар. Необычная земля у первой, что-то с выбросами молний у второй, а у третьей явное оборотничество, но всё неконтролируемое, и в космос ни одна не попала, — поведал мне «продюсер». Я бы даже сказал имитатор Анны Павловны.

— Понял, если они свободны, может просто обычное «пробуждение магом»? — поинтересовался я. — И завтра все свободны.

— Уже полночь, так что сегодня, — улыбнулся академик и зевнул.

Гад, заразил меня. Я зевнул, закрыв глаза, а в следующий миг произошла вспышка.

Открывая глаза, я спросил:

— Снова электричество сбоит? — но сам увидел отличное от этого, — о, трещина! Надеюсь, что я просто заснул.

Вот так неожиданно возникшее пространство?

Ну да, конечно же, это случайность.

После того, как в ситуации с Глорией стало известно о возможности специально открывать трещины британцами, я ожидал подобного развития ситуации уже не раз.

По данным с камер каждое применение мумией артефакта приводило к переносу самого чудовища с человеческим обличием, после которого она использовала магию, ритуал или свиток телепортации для выхода из трещины. Делала она всё очень быстро, так что без записи камер о таком даже нельзя было подумать.

Поэтому под подозрение попали все четверо, что перенеслись со мной: академик Анатолий Анатольевич Бейкоровьев, девочка с серебристыми, словно металлическими волосами, другая с белой короткой стрижкой, а у третьей волосы сейчас изображали то ли хвосты, то ли чёрных змей.

Но существует небольшой шанс, что наши ритуалы облучения так же призвали волнение пространства, которое привело к возникновению трещины. Но в естественную причину я что-то не верю.

*пух!*

— Всем лечь! — крикнул работник ТК, а в следующий миг около меня оказались и три девчонки, всех нас накрыл небольшой прозрачный купол. — Выстрелы. Очень плохо, либо мы в ловушке, либо это редкая трещина с продвинутыми монстрами из технологичного мира.

— Такой есть? — удивился я, а моя картина мироздания немного расширилась.

— Есть, и это очень плохо, так как человекоподобные куда опаснее обычных гуманоидов. По ним легко не определить уровень, а уж с оружием всё становится куда опаснее даже против немонстров.

— А какой у Вас этап? — спросил я.

— Созвездие. Но я учёный, а не боевик. Я даже собирал стихии по принципу редкости, поэтому мои реальные возможности — Система, если не ниже, — признался маг-пробудитель.

Девчонки же молчали.

— Что с ними? — спросил я, показав на удивительно спокойных людей для подобной ситуации. Они буквально не шевелились. — Вы менталист?

— Нет, я остановил для них время, — тихо произнёс Анатолий Анатольевич. — Так будет безопаснее. Почему ты не так уж удивлён?

— У меня дед владел подобной магией, но такого он не показывал.

— Время чем-то схоже с другими редкими стихиями, как твоя «плоть». Благодаря медитации приходит название, формула, а вот практическое применение становится понятно зачастую только с опытом. Ах, я и забыл, что Петров отец Ефросиньи, твоей матери, — ударил себя по голове субтильный мужчина.

А по нам снова скользнула очередь чего-то, что оставило металлические шарики в куполе. Те замерли на некотором расстоянии от нас, но не приплюснулись и не отскочили, что намекало на нестандартность защиты.

— Не волнуйся, этот приём я проверял против ОЧОН. Нам ничего не грозит, но за детей всё равно страшно, — произнёс Бейкоровьев, осматриваясь по сторонам.

— Детей? Две из них точно старше меня, — проворчал я.

— Ну, да, всем трём 15–16 лет, но это не меняет проблемы. В артефакт разумных добровольно не убрать, можно только заточить. В твой космос можно спрятать лишь нежить. Я даже такого не могу совершить, хотя владею магией времени и пространства. Да и кроме защиты от меня нет особой боевой пользы.

— Тогда нужно прятать не только их, но и Вас, — проворчал я, выглядывая из-за камня, за которым прятался. — Вижу троих. У них какие-то древние винтовки. При каждом выстреле появляется белое облако. Но они очень далеко, нам их не достать. Метров триста-четыреста.

— Ты видишь на таком расстоянии?

— В текущей форме — да.

— Идеи с ритуалами есть? А призывные существа? От тебя определённо есть связи к подобным, но они не идут в твой космос.

— Они на выпасе все. В трещину такие не попадут, но с собой у меня вот этот браслет, а в нём три листа бумаги с готовым ритуалом на такой случай. Есть ещё четыре свитка телепортации, но они индивидуальные.

— Смотрю, ты подготовлен неплохо, как и подобает Чудоре, — похвалил меня академик.

— Не совсем, с собой у меня нет части артефактов, что пригодились бы в бою, вместо них брал документы для оформления, а потом и забыл всё вернуть назад. Оставил в хранилище дома, — проворчал я. — Если тут нет монстра-Башни, шансы у нас есть, если вы не будете мешаться. Но главный вопрос в том, а сколько Вы сможете держать эту троицу в замороженном состоянии?

— Если останусь на этом месте медитировать, трое суток, если снова придётся перемещать, два-три часа, — подумав, заявил академик.

— Ладно, тогда я пойду охотиться. Вы же не будете меня отговаривать?

— Использование некромантии куда логичнее, чем ждать своей смерти. Человекоподобные существа появляются только в трещинах, время в которых бежит очень быстро. Пока обнаружат нашу пропажу, пройдёт минимум восемь часов, а тут это может занять до двух с половиной месяцев. Одно хорошо, пространство свежее, вряд ли тут есть очень сильный монстр. Но вероятность прогресса будет нарастать с каждым часом, пока попавшие сюда племена будут вести взаимное уничтожение. Поэтому я не против. С точки зрения логики это наш единственный вариант кроме сражения от обороны, а для него у нас слишком мало дистанционных атак.

— Спасибо, — пробормотал я, — а как выйти отсюда? Я про барьер. Может вообще мне или вам использовать свиток и позвать подмогу?

— Я думал о подобном, когда ты упомянул свитки. Но есть проблема, трещина уж больно внезапно возникла, больше сказать не могу, — медленно и, подбирая слова, произнёс Анатолий Анатольевич. — А из-под моего барьера можно выйти, вот войти нельзя. Разделение — путь спастись всем или хотя бы одной из групп.

— Я в курсе, что британцы владеют артефактами для создания пространств.

— А, тогда объяснить проще. Снаружи нас может ждать засада.

— Понял. Тогда я пошёл. Двуличие сменить! Волна земли!

Пока мы говорили, я был в состоянии Дыхания Болота.

Сейчас я уже разобрался, что у женщин правда чёрного, синего, голубого и фиолетового цветов, а вот у мужчин белого, жёлтого, оранжевого и красного.

Академик не сказал ни слова лжи. Даже в словах о деление на две группы.

Конечно, я не уверен на все сто процентов в своём «детекторе лжи», его наверняка можно обойти.

Но я ещё в детстве видел слишком много мультиков, когда пассивная оборона приводила к проблемам. На крыше обители в итоге мы ждали своей смерти, если бы не пришла Ова, то всё кончилось бы там. А в трещинах всегда решалось всё охотой одной из групп, бросившей балласт в безопасном или условно безопасном месте.

Собственно подобное есть и в методичке Тайной Канцелярии от 1892 года, что валялась в усадьбе под ножкой одного шкафа.

Если есть гражданские, с ними должен остаться защитник, пока боевик проведёт разведку или отправится на бой. Это правило для напарников.

Вряд ли меня с Бейкоровьевым можно так назвать, но толика доверия к Толику есть. Девчонок я не знаю, но с Созвездием им точно безопаснее, чем со мной. Что моя магия, что артефакты рассчитаны на выживание исключительно меня.

Даже идея со свитком мною не отметается, так как есть шанс пережить засаду, если снаружи не кто-то уровня Глории или Галактики. Вот только у пробританских гадов куча сильных персон, так что куда выгоднее стать сильнее тут, а потом уже думать.