— А вот и Прекрасный принц, — произносит мужской голос, который я хорошо знаю и ненавижу.

Я хмуро смотрю на доктора Розена. Он мудак и законченный извращенец, когда дело касается пациентов. Он всегда украдкой бросает на женщин очень долгие взгляды. С тех пор как я встретил Эллу, я полагаю, что стал ненамного лучше, но это совершенно другое дело. Я не собираюсь отпускать Эллу, и я никогда раньше не делал ничего подобного. Никогда.

— Что тебе нужно, Розен? — Мне искренне не нравится этот человек, и он это знает.

Ухмылка на его лице вызывает у меня желание размозжить ему голову.

— Ничего. Горячая пациентка, которая поступила после бытового насилия, искала своего Прекрасного Принца и ясно сказала мне, что это не я. — Теперь от его слов у меня сжались зубы. Я убью этого ублюдка.

Я качаю головой и смотрю ему в лицо. Практически с пеной у рта я даю ему одно предупреждение.

— Не говори о ней больше так. Предупреждаю первый и последний раз. — Уходя, пока я не надрал ему задницу, я захожу в ее комнату.

Элла оборачивает свой долбаный халат вокруг тела.

— Куда ты, черт возьми, собралась? — Я рычу. Она вздрагивает от неожиданности и падает обратно на кровать. — Каким бы милым ни был этот халат, ты в нем не пойдёшь.

Она прищуривает глаза, глядя на меня так, словно ненавидит.

— Ты мудак. Вы позвонили в полицию. Это все твоя вина. Теперь у меня нет дома, куда я могла бы пойти. Как ты думаешь, они снова впустят меня после того, как появятся копы?

Я смеюсь над ее гневом, потому что она ошибается, если думает, что я когда-нибудь позволю ей вернуться туда.

— Ну, у меня не было намерения отпускать тебя туда. Неужели ты думаешь, я позволил бы тебе вернуться к людям, которые издевались над тобой?

— Куда я должна идти? Все, что у меня есть, находится там. — Слезы текут из ее светло-карамельных глаз, вызывая у меня щемящую боль в груди.

— Ты идешь со мной домой. Мы можем найти тебе какую-нибудь одежду, пока не заберем твои вещи в присутствии полицейского. Тебе ни в коем случае не следует идти туда одной.

Элла раздраженно вскидывает руки в воздух.

— У меня есть работа. Там вся моя одежда для работы, — объясняет она.

— Где это? — Я спрашиваю только ради того, чтобы спросить, потому что у меня нет намерения отпускать ее обратно на работу, особенно пока она травмирована.

Она краснеет, и, судя по запаху жира для жарки, я предполагаю, что это ресторан быстрого питания или что-то в этом роде. Я не собираюсь осуждать, но если это так, то она не вернется.

— Это бургер…

— Ты там больше не работаешь. — Она хочет поспорить со мной, но я прикладываю палец к ее губам и продолжаю. — Прости. А теперь, если тебя собираются выписать, я попрошу принести тебе документы, но до тех пор посади свою милую задницу на место, пока не потеряла сознание. — Мне не нравится быть с ней резким, но мысль о том, что моя принцесса вынуждена много работать, меня не устраивает, когда она может жить как принцесса.

Она фыркает, но усаживается. Ненавидя себя за то, что был груб с ней, я подхожу к ее кровати и делаю то, что хотел сделать с тех пор, как держал ее в своих объятиях. Двигаясь между ее раздвинутых ног, я обхватываю ладонями ее лицо. Тепло, которое наполняет меня, перевешивает все неэтичные причины, по которым я должен отступить. Вместо этого я ловлю себя на том, что наклоняюсь, чтобы попробовать ее губы на вкус. Она вздыхает, но медленно возвращает нежный поцелуй. Отстраняясь, прежде чем у меня начнутся серьезные неприятности, я глажу ее по щеке и говорю:

— Я сейчас вернусь.

Я оставляю ее и иду разбираться с ее документами, чтобы я мог увезти ее отсюда как можно скорее. Медсестра на посту говорит:

— Это займет еще пять минут. Врач должен подписать это, но не могли бы вы дать ей копии полицейского отчета? — Я киваю и беру их.

Поворачиваясь на каблуках, я чуть не сталкиваюсь с медсестрой Мерривезер. Она протягивает мне пару хирургических костюмов маленького размера для Эллы.

— Держите, Прекрасный принц. Будьте осторожны. Вы понятия не имеете, кто она такая, и у нас на нее ничего нет.

— Я буду. — Честно говоря, на данный момент не имело бы значения, даже если бы она была вооруженной грабительницей банка; у моего сердца был свой разум, и впервые оно доказало это. Я забыл обо всем, кроме Эллы, включая неприятности, в которые я мог попасть в больнице из-за своего поведения.

Когда я возвращаюсь в ее комнату, она нервно сидит на кровати, подтянув колени к груди и нежно обхватив ноги руками.

— Вот, держи. Мы не можем уйти, пока ты не получишь документы о выписке, но сначала переоденься. Я отвернусь. — Не то, чтобы я хотел отвести взгляд, но сейчас мне нужно отвернуться. Я отдаю медицинскую форму, а затем поворачиваюсь лицом к двери с бумагами в руке.

— Что же это? Это полицейский отчет? — спрашивает она, одеваясь.

— Да. — Я забыл, что у меня в руках, пока не прочитал это, и я сбит с толку и непостижимо зол. Я разворачиваюсь, мне наплевать, что она одета только наполовину. — Ты не выдвигаешь обвинений?

— Нет. Не выдвигаю. По-моему, это того не стоит, — вздыхает она, садясь на кровать, чтобы надеть штаны.

— Не стоит того? — Я пытаюсь сдержать безумный гнев для ее же блага, потому что она выглядит такой смертельно уставшей. — Хорошо. Пойдем, чтобы ты могла отдохнуть.

Медсестра Мерривезер возвращается, чтобы отдать ей документы, с рекомендациями, которых она должна придерживаться. Я помогаю ей встать с кровати и веду к выходу.

— Куда ты меня ведешь? — спрашивает она, приподнимая бровь. Я предполагаю, что она забыла, что вполне понятно после всего хаоса, который она пережила сегодня.

— Я говорил тебе, что забираю тебя к себе домой, и там ты выспишься, тебе нужно. Я работаю врачом здесь, и все видели, как ты уходила со мной. Тебе не о чем беспокоиться.

— Странно, но я не волнуюсь. Просто сбита с толку.

Я помогаю ей сесть в мою машину, благодарный за то, что не взял сегодня с собой свой внедорожник, потому что ей было бы трудно сесть в него с комфортом. Я наклоняюсь и пристегиваю ее ремень безопасности так, чтобы она не беспокоила свою больную руку.

— Спасибо.

Я спешу обойти машину спереди, чувствуя, как падают первые капли дождя. Сейчас середина весны, поэтому, несмотря на то что на улице тепло, из-за дождя воздух становится прохладным.

Элла

Я сумасшедшая, что согласилась поехать с ним домой, но какой у меня есть выбор? Я обдумала все варианты раньше, когда мне сказали, что связались с полицией. И их нет. Приют не спасет меня от извращенцев, а возвращение в дом моего отца было бы небезопасно, потому что они закончили бы то, что начали.

— Все будет хорошо, Элла. Я обещаю, — говорит он, словно читая мои мысли.

— Откуда ты это знаешь? — Мне нужно какое-то подобие покоя, потому что все, чего я хочу, это плакать. У меня есть медицинская страховка от работы, но потеряв работу, я потеряю и страховку, я надеюсь, что моя рука быстро заживет, иначе я в полной заднице.

— Я собираюсь сделать все, чтобы это стало реальностью. — Он берет мою руку и подносит к своим губам, покрывая ее нежнейшим поцелуем, прежде чем снова опустить.

— Почему?

— Потому что ты единственная женщина, которая отвлекает меня от работы. — Я думаю о поцелуе в палате временного пребывания, в которой ты была. Это было невероятно, нежно, но желание было отчетливо.

— Вау, это мило, — вздыхаю я, думая о том, чтобы снова поцеловать его. Та часть моего мозга, которая говорит «беги как можно быстрее», похоже, работает со сбоями. Он слишком обаятелен для своего же блага и для моего. Он хочет меня, но как долго это продлится?

Он смеется.

— Ну, я не уверен, что пациенты согласились бы с тобой, но, эй, по крайней мере, я не планирую работать до завтрашнего вечера.