Неповторимая плавность, длинные линии, невесомость шагов девушки произвели на гостей неизгладимое впечатление — её парения над паркетом. Она даже не замечала, как, для достижения такого эффекта, автоматически постоянно контролировала свои движения и намерения партнёра, координацию, равновесие, настолько просто ей это удавалось. Сказывались годы тренировок в школьное время. А когда Марк, неожиданно легко, высоко поднял её над своей головой и закружил на вытянутых руках, Наташа, улыбаясь, красиво изогнулась, раскинув в стороны руки. Яркие бабочки на невидимых ниточках трепетали вокруг и разлетались, создавая ощущение полёта на волшебном цветочном лугу.

Когда Марк резко опустил Ташу, она сгруппировалась, и он закружил её, уже прижав к груди, трогательно сжавшуюся в комочек, словно, маленький ребёнок.

Потом ещё несколько тройных шагов вперёд и музыка умолкла.

— Хочешь, я заберу тебя с собой? — вдруг спросил Марк, остановившись и всё ещё держа Наташу на руках.

Задавая вопрос, он так низко склонил к ней голову, что уткнулся носом в сложный узел на макушке. Горячая ладонь жгла обнажённую спину.

Таше вдруг стало так тоскливо на душе и как-то безнадёжно. Словно из волшебной сказки её вытряхнули в неприглядную быль. Заиграла мелодия венского вальса. Таше нестерпимо захотелось снова вернуться в сказку — на паркет.

— Хочу, — внезапно честно ответила она, и добавила. — Очень хочу. Пожалуйста, станцуйте со мной этот вальс!

***

Вначале, внешне оставаясь невозмутимым, Борис в душе недовольно кривился и кипел от злости, когда Наташа пошла ему наперекор и отправилась танцевать с альфой повенецкой стаи. Тот был давним приятелем Бориса и ярым женоненавистником с тех пор, как еще в молодости, одна из волчиц крепко насолила ему на хвост.

Вальс, фокстрот, танго… Оборотни жили намного дольше людей. Эти танцы ещё с прошлого века стали традиционными на их внутренних приёмах, но Марк уже лет пятнадцать танцевал исключительно по «политическим» мотивам или по ненавязчивому принуждению, из вежливости. Зачем ему танец с Наташей?

Однако, очень быстро злость Бориса сменилась сначала изумлением, а после — тихим восторгом. Его жена была поистине прекрасна! Впервые за всё то время, что они с Наташей были знакомы, Борис испытал не раздражение или досаду, а гордость, при мысли, что эта нежная женщина — его истинная.

Весь танец он не сводил с кружащейся пары внимательных глаз, и наступил момент, когда альфа вдруг сильно пожалел, что сам не догадался пригласить жену. Почему он раньше не спросил: умеет ли она танцевать? Это он, Борис, должен сейчас кружить её и обнимать за тонкую талию. Это его объявление своей пары и представление луны его стаи!

Едва стихла мелодия, под которую Марк и Наташа танцевали медленный фокстрот, Борис отвёл взгляд от жены и горделиво посмотрел на приглашённых оборотней. Их явное восхищение его девочкой словно маслом мазнуло по сердцу. Ничего, что она не волчица, зато какая юная, нежная и прелестная!

Как только послышалась мелодия вальса, Борис возвратил своё внимание паре, намереваясь теперь самолично танцевать с ней. Однако, к его неудовольствию его жена снова встала в пару с Марком. Загребущая рука повенецкого альфы по-хозяйски нагло легла на обнажённые лопатки Наташи.

Марк со своей юной партнёршей успели сделать лишь два оборота до того, как их пара была грубо перехвачена.

— Я давал позволение лишь на один танец. Не наглей, Марк, — Борис решительно встал на линии их движения и рывком снял Наташину руку с плеча Марка.

— Я не наглею. Твоя бывшая женщина согласилась уехать со мной, но перед этим пожелала станцевать вальс, — Марк опустил ладонь с Наташиных лопаток ниже и за талию притянул ошарашенную партнёршу вплотную к своему телу.

— Что за бред ты несёшь? Она моя истинная пара! — не помня себя от ярости, Борис за руку выдирал жену из крепкого захвата рычащего Марка.

— Что с того? Она — человек! — скалился, не уступая, Марк.

— Отпусти! — в бешенстве тянул к себе визжащую Ташу Борис.

— Она не чувствует к тебе притяжения истинной пары! Пахнет божественно! Она согласилась! Не знаю, смогу ли я когда-нибудь встретить свою истинную?! Как альфа, скорее всего — нет! Ты сам знаешь, для нас это редкость, — торопливо говорил Марк, не прекращая яростной борьбы за Наташу. — Меня вполне устроит эта чудесная женщина, как жена и мать моих детей. Впервые за много лет кто-то мне действительно очень понравился: с первого взгляда на неё, и с первого вдоха. Да, отпусти! Ты делаешь ей больно! Я, кстати, тоже пришёлся ей по душе! Иначе, зачем бы женщине так сразу соглашаться, чтобы я её забрал у тебя? Пусти её руку, говорю по-хорошему!

Оба альфы тащили хрупкую девушку в разные стороны, удерживая рвущиеся наружу когти, но невольно применяя немалую силу. Наташе стало казаться, что её сейчас просто раздерут на две части: Марк прижимал к себе нижнюю половину тела, Борис же завладел обеими руками и тащил к себе верхнюю.

Растерянные гости окружили, мечущуюся по паркету, троицу. Кто-то старался ухватиться за разъярённых мужчин, пытаясь остановить их, кто-то отскакивал в сторону, чтобы не задело. При этом, абсолютно все что-то кричали, спорили, уговаривали.

— Не надо… Перестаньте… Мне больно… — слабый голос Наташи тонул в создавшемся шуме.

Когда боль от того, что её тянут в разные стороны, перешла через край, девушка громко, навзрыд, заплакала. И только тогда, оба мужчины разом остановились.

— Наташа! Посмотри на меня! Скажи Марку, что он неправильно тебя понял! Ты же, в самом деле, не хочешь уйти с ним?! — громко приказал Борис, пытаясь сзади заглянуть ей в лицо.

Внезапно, в гостиной наступила тишина.

Все присутствующие замолчали, ожидая Наташиных слов. А до неё только сейчас начало доходить происходящее: Марк не шутил с ней, он действительно хочет забрать её отсюда.

Молодая женщина всё также удерживалась обоими мужчинами в довольно неудобном положении. Прогнувшись в талии, она была плотно прижата бёдрами к Марку, а его руки крепко впились в её ягодицы. В то же время, Борис, обнимая жену сзади, удерживал её за груди, притискивая к себе обнажённой спиной. Мысли в Ташиной голове испуганно заметались в лихорадочных поисках правильного ответа.

— Нет! Да! Конечно! — прокричала она и зашлась в беспомощном плаче.

Всем стало предельно ясно, что больше она не сможет сказать ни слова.

«О, Господи! Это какая-то секта ненормальных? Какая такая истинная? Что за альфа? Они, что, играют в фэнтези? Представляют себя оборотнями? Взрослые солидные мужчины и женщины? Возможно, им просто надоели привычные развлечения?» — издавая нарочито громкие рыдания, Таша в ужасе решала, как ей выбраться из этого болота, в которое она угодила волею судьбы. — «Ясно, что куда-то ехать с незнакомым ненормальным Марком хуже, чем остаться с Борисом. Муж — псих, хотя бы известное зло».

Внезапно, вперёд выступил высокий статный мужчина, единственный в этой компании с посеребрёнными висками.

— Спор о самке может легко решиться поединком. Это развлечёт нас даже лучше, чем тот балаган, который вы здесь устроили. Оба, отпустите девочку! Пусть прислуга отведёт её в комнату, и хорошенько позаботится о ней. Она всего лишь хрупкий человек, а вы измяли её до синяков своими лапищами.

«Ага! Значит, эти господа в самом деле так развлекаются?» — пронеслось в голове у Наташи.

Она едва не упала, когда мужчины, которые держали её, по молчаливому уговору одновременно резко разжали руки. К Таше в тот же миг подскочила Галина Васильевна, подставляя своё плечо для опоры. Поддерживая хозяйку за талию, она медленно повела её вверх по лестнице, а затем, в спальню.

Тем временем, оборотни вышли на небольшую площадь перед особняком.

Небо очистилось от тяжёлых тёмных туч. Бледный полумесяц щедро поливал серебристым светом всё окружающее. Только что выпавший снег ещё не чистили. Следов на сверкающем белом ковре становилось всё больше. Волшебная зимняя сказка, которую так старательно нарисовала для всех последняя ночь ноября, осталась без внимания собравшихся. Борис и Марк обернулись, и встали нос к носу в центре широкого круга, образованного остальными оборотнями, которые в полном составе высыпали на улицу, наскоро набросив на плечи шубы или пальто.