Томас медленно повернулся к королю. В этот раз алхимик иначе посмотрел на вампира. Почти всю жизнь каждый день посещая штаб Анстис, парень разглядывал фреску. Сейчас он впервые увидел конец этой пьесы.

– Драма на самом деле очень старая. Ей постоянно придумывают новые концовки. Какой истинный конец? Никто никогда не узнает, – король сделал глоток ароматного вина́.

Зал ликовал, хлопая героям, вышедшим на сцену.

– Вот за что все любят это произведение, – улыбнулся Шайенн.

– Гото сказал, это премьера пьесы, – Том с подозрением посмотрел на вампира.

– Правильно. Точнее, ее новой концовки.

«Драму написал принц Эван. Кто начал ставить ее здесь…» – задумался алхимик.

– А кто же автор? – спросил парень, не мешкая.

– Насколько мне известно, это произведение пришло к нам из Даркина, – впервые за все время общения король отвел взгляд. – Автор изначально не дописал концовку. Поэтому драматурги Полярной Авроры принялись создавать свои.

– И сколько их?

– Много у вас вопросов, – неожиданно резко ответил Шайенн. – Не думал, что алхимик так заинтересуется театром, – король резко взглянул на Тома.

– Меня манит загадочная история пьесы, не более, – не шелохнулся парень.

– Боитесь признаться в любви к искусству? —вампир оттаял и улыбнулся. – Данную концовку написала Скорпион.

«Есть ли в Авроре хоть что-то, в чем не замешана эта женщина?», – забеспокоился алхимик, изучая ведьму, стоящую на сцене вместе с остальными актерами.

– Завтра я покажу вам лабораторию, объясню суть дела. Надеюсь, сегодня вы хотя бы немного расслабились, – король поднялся с кресла.

Выходя из театра, Томас закурил. Бледный дым взмыл в темное небо, клубясь в серебристом свете. Вампир и его гость двинулись вдоль узких улиц. Кристаллы в фонарях и треугольных окнах постепенно гаснут.

– Вы нуждаетесь во сне? – спросил алхимик.

– Конечно. Вокруг нас ходит много мифов.

Синие глаза Шайенна засияли, отражая свет звезд. Длинные белые локоны развеваются от легкого ветра.

– Каких, например?

– Вампиры и ведьмы вечны, – король усмехнулся. – Этот миф появился из-за того, что мы не стареем внешне, – поделился он. – Но внутри все так, как у всех… Годы берут свое.

Главная площадь Гогвила опустела к ночи. Продавцы закрывают магазины сувениров, продуктов, одежды. На их лицах видна усталость. Алхимик предположил, что днем здесь можно потеряться в толпе.

В центре площади – серая статуя: мужчина выносит ребенка из огня. Вокруг нее – фонтан. В то время как голубое сияние города погасло, кристаллы в воде светят круглые сутки.

Король показал гостю мраморную плиту рядом с фонтаном. Исходящий от воды свет лег голубым акварельным оттенком на их бледные лица.

Том прочел запись: «Посвящено: погибшим в пожаре ночью с шестнадцатого на семнадцатое июля 1995-го; пострадавшим невинным детям из Ангелы; героям Полярной Авроры Гото и Мисти Лэнг».

– Жертвы не могут быть только с одной стороны, Влад. Надеюсь, вы это понимаете, – Шайенн разглядел его еле видное смятение.

– Я не слышал о таком в Биллионе.

– У вас и не скажут. Аврорцам тоже немногое известно о ваших жертвах. Пожар в Ангеле устроил один из сильнейших даркинских магов огня, полукровка.

Том вопросительно взглянул на вампира.

– Кай. Раньше он был Даллкором, но, насколько я знаю, его лишили фамилии, – рассказал Шайенн.

Сердце алхимика замерло. Перед глазами возникла мрачная картина матери. Том пытался вспомнить, передала ли Делия безумие Кая в своем произведении.

– Грим клоуна, щель между передними зубами, почти два метра ростом… Он сжег целую деревню дотла, не жалея ни женщин, ни детей.

Алхимик промолчал. Возникла неловкая пауза.

– Становится холодно, – задрожал парень.

– Да, вы правы. Пора возвращаться, – согласился Шайенн.

– Скажите, это правда, что ведьмы и вампиры третьего ранга умеют превращаться в элементалей, как маги? – спросил Том.

На лице короля блеснула улыбка. Его тело заискрилось серебристым светом и ослепило алхимика. Когда взгляд прояснился, парень увидел орла размером чуть больше человека. Бело-черные перья светятся магией, словно звезды в ночном небе. Том впервые узрел элементаля собственными глазами.

Когда Шайенн превращался, Томас почувствовал лёгкое головокружение. Рядом с вампиром тяжело находиться физически. Они используют энергию чужой крови, в отличие от ведьм. В противостоянии это похоже на «добавку» противнику, наносящую урон, не меньший, чем от самого атакующего заклинания.

Птица немного наклонилась, приглашая парня на свой «борт». Алхимик неохотно и нелепо залез на орла и крепко вцепился в перья. Несколько взмахов крыльев – и они парят в небесах.

Элементаль летит над городом и маневрирует в сине-серых ночных облаках, словно рыба среди подводных течений. Ветер бьет в лицо морозными волнами. Волосы путаются. Теперь город внизу кажется Тому тихой обителью из зимних сказок, а не шипастым оврагом. Парень почувствовал себя героем историй, которые мама рассказывала на ночь. Свобода наполнила его грудь и вдохнула новую, иную жизнь.

Шайенн в облике орла высадил Тома на балкон временной спальни гостя и вновь нырнул в небеса.

Парень вошел в комнату. Он закрыл двери балкона, но холод все равно не уходит. Покои привели в порядок: убрали лишние бумажки, поменяли постельное белье, помыли пол и вытерли стол от засохших чернил. Теперь находиться здесь стало приятнее.

Хоть порядок вокруг и полет расслабили тело, в голове у Тома творится хаос. Ему стало тяжело от количества новой информации. Алхимик вспомнил об учителе, и у него появилась теория.

«Может, именно с Каем Роки отправился сюда в 1995 году?», – предположил парень и тут же отогнал эти мысли. Не может он принять то, что лорд Рунар способен на такую жестокость.

Томас уставился на красивую девушку с картины. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть холст, и заметил в углу подпись, почти полностью спрятанную за рамой. Парень в ужасе отпрянул: автор – Делия.

«Они все как-то связаны? Мама, эта незнакомка, Кай, Роки, Шайенн», – размышлял алхимик.

Том боялся предположить, как произведение, написанное его матерью, оказалось в комнате короля аврорцев.

Парень сел за стол и принялся упорядочивать информацию на листе, чтобы не запутаться: странные письма короля, пьеса из Даркина, поджигатель Кай и Делия – автор картины.

Алхимик вспомнил о Скорпион и предположил, что ведьма знает намного больше, чем говорит.

«Сколько ей лет? Жила ли она во время войны?», – спрашивал у пустоты парень.

Том однозначно решил, что ему нужно найти Скорпион.

Приведя мысли в порядок, алхимик уснул, укрывшись мягким одеялом и колючим пледом.

Зимний свет кристаллов. След солнца в небе. Каждое утро Том встречает с одной мыслью: когда-нибудь он откроет глаза в настоящих солнечных лучах. Сегодня алхимик почувствовал себя ближе к цели.

Утром к нему зашел Гото. Томас посмотрел на вампира: «В своей стране он герой, спасший невинных людей от пожара».

– Его Величество, Шайенн, приглашает вас на завтрак, Влад, – произнес аврорец.

– Как любезно, – парень постарался не выдавать неприязни.

Он последовал за Гото. Проводник привел гостя на первый этаж дворца, в правое крыло. Перед Томом открылся лаконичный зал: ничего яркого и вычурного. Алхимику непривычно сидеть за прямоугольным длинным столом.

В тарелке парня – соевое мясо, украшенное овощами и зеленью. Рядом с ней – пустой хрустальный бокал.

– Доброе утро, дорогой гость. Не знал, что вы будете пить, поэтому решил сначала дождаться вас, – поздоровался король, сидящий за противоположным концом стола. – У нас есть апельсиновый сок. Полезный и вкусный.

– Да… Спасибо, – отстраненно произнес Том.

Алхимик почувствовал сильный голод, смотря на красивый завтрак.