Зал переливается разнообразными тонами благодаря особым стеклам треугольных окон: они преломляют свет кристаллов, как ранее преломляли солнечные лучи. Запыленный гранатовый ворсовый ковер и деревянные скамейки. Уникальные фрески со сказочными пейзажами и людьми. На полотнах сюжеты известных пьес, сгоревших в единственном камине театра.

Томас приблизился к излюбленной фреске. Перед собраниями клана парень смотрит именно на нее. Произведение искусства успокаивает его, избавляет от холодного одиночества.

Полотно делится на две части. В первой черно-белое подсолнуховое поле. Посреди него рыцарь в латных готических доспехах. На его благородно-строгое лицо падают темные, несуразно обрезанные до угловатого подбородка волосы. Герой стоит на коленях, пригнув голову к большому красному мечу. Он держит рукоять из последних сил. Оружие воткнуто в горелую землю, а от острия во вторую часть картины распространяется ослепительная молния. Там краски постепенно становятся сочными, оживленными. Линия от меча достигает белого замка. Над ним вьются длиннохвостые птицы и цветут яблони.

Фреску называют «Вечно пишущийся конец».

Собравшись с мыслями, Том пошел к широкой лестнице, раздваивающейся после одного марша. Дальше одна ее часть ведет в правое крыло здания, вторая – в левое.

Парень поднялся до развилки и открыл двустворчатую дверь с ювелирной росписью из хаотических линий.

Темный зал. Васильковые кресла. Лестница уходит к сцене. Окна занавешены длинными бархатными портьерами лазурных оттенков, напоминающих буйные волны океана. Точно сложно распознать в полутьме. Кажется, дневной свет не годами, а столетиями не пробивается сюда.

В шандалах вместо свеч кристаллы. На сцене, среди запыленных ветхих декораций с выцветшей краской, стоит большой шестиугольный стол. Он завален желтоватыми бумагами.

Среди крепких спин участников клана, сидящих в первых рядах у сцены, Томас заметил свободное место. Парень уселся. Приятелей у него никогда не было, как и потребности в них. С ребячества преданные спутники Томаса – револьвер и книги по алхимии.

Практически все сверстники Тома, как и он сам, чуть ли не с пеленок учились пользоваться оружием ближнего и дальнего боя, закалялись в ледяной воде, соблюдали строгий режим еды и сна. Школы прошлого, описание которых парень знает по книжкам, стали похожи на казармы.

Количество уроков истории, математики, литературы заметно сократилось, уступая боевым искусствам и физкультуре.

Для Тома повествования матери о прошлом – детские сказки на ночь. Но именно они засели в сознании парня, к двадцати годам сформировавшись в цель его жизни. Все время алхимик усиленно готовится к тому, чтобы дать отпор захватчикам.

«Неужто сегодня все решится?», – парень вынул из внутреннего кармана серебряный портсигар. Как только тонкая сигарета оказалась зажата между губами, лорд начал свое выступление.

Складный высокий мужчина, воин третьего ранга. Магистра мечей знает каждый ярый патриот Даркина. Огрубевшее бледное лицо ромбической формы. Белый рубец на его правой половине. Четко выраженные скулы. Аккуратный нос. Чуть пухлые бесцветные губы. Короткая стрижка темных волос. Гипнотические ярко-зеленые глаза, словно полярное сияние. Но взгляд… Кажется, в нем нет ни грамма души.

Роки Рунар стал участником клана при его основании, шестого января 1995 года. Парню тогда исполнилось всего лишь восемнадцать лет. Он любил играть на гитаре и петь. У Роки была своя рок-группа. Но из-за войны юноша по-другому расставил приоритеты. На поле боя его не взяли: проблемы с сердцем. Поэтому Роки и вступил в клан Анстис, где

неоднократно продемонстрировал силу, выносливость и быструю обучаемость. Рунар был одним из тех, кого предыдущий лорд, основавший клан, выбрал тогда для похода в Полярную Аврору.

Роки никогда не рассказывал ни о пейзажах вражеской страны и ее жестоких погодных условиях, ни о вампирах и ведьмах. Неизвестно, кто отправился в страшный путь вместе с Роки или что там случилось.

В основном людей волнует, каким образом ему, единственному из всех, посчастливилось выжить после миссии. Мужчина и по сей день игнорирует любые вопросы, провокации и слухи.

Лорд Рунар вызывает искреннее почтение у Тома, который знает его почти всю свою жизнь. Ведь Роки помимо управления кланом трудится учителем алхимии в школе. Там они увиделись впервые.

Том всегда следовал примеру лорда. Именно Роки научил его алхимии. Их отношения стали из деловых превратились почти в родственные. Томасу порой совестно от мыслей, что Рунар для него всегда был отцом больше, чем Киллиан. Тот, будучи чистокровным дарком, никогда бы не смог понять и принять сына. А Роки приходилось переживать травлю из-за смешанной крови. Он долго боролся за уважение в свое время.

Лорд Рунар считает Томаса своим любимчиком, продолжателем. Мужчина скуп на эмоции, но не перестает повторять, каких вершин достигнет Том в будущем.

Он нередко пытался прочувствовать глубину печали, масштаб слома внутри мужчины. Алхимик наблюдал за тем, как Роки задумчиво курит сигареты, пишет или чертит. Парень хотел разгадать мысли лорда Рунара. Вспоминает ли Роки своих спутников? Кем они были для него? Что за ужас, перенесенный в Полярной Авроре, спрятан в подсознании лорда?

Единственный способ не только отблагодарить за все, но и поддержать Роки – отправиться в эпицентр войны и победить.

– Мне было сложно решиться на этот поход… – открыто признался мужчина, – отослать кого-то из вас в самое пекло.

В глазах учителя Томас заметил беспросветность и тоску.

– Но надежду терять нельзя. Благодаря ей у нас есть шанс на хорошую жизнь. Аврорцы могущественны, но имеют слабости, как и все живые существа. Главное – найти лазейку и послать ублюдков на тот свет!

Зал возликовал от слов Роки. Он умеет разжигать пламя в сердцах.

Рунар спас многих мужчин от пьянства своими экспрессивными речами. И в настоящий момент они не дают в обиду людей на территории Биллиона, ведут борьбу с разбойниками и бандитами, а некоторые готовы и на более решительные действия.

– Итак, я принял решение, – после этих слов в зале воцарилась мертвая тишина.

Дыхание алхимика замедлилось, словно каждое мгновение растянулось на вечность.

– Магистр револьвера, Томас Питерс, – огласил Роки.

Выбор никого не удивил, в отличие от затянувшейся после паузы.

– Он пойдет один, —добавил лорд объяснение.

Люди с негодованием глазели то на Роки, то на Тома.

«Один?» – удивился парень, сохраняя безмятежный вид.

Он докурил и встал с кресла.

– Премного благодарен за доверие, вы не ошиблись в своем выборе, лорд Рунар, – парень элегантно поклонился.

Теперь все поразились реакции Тома. Тот, кажется, прочел их мысли: «Это же самоубийство, неизбежная смерть. Они умалишенные?». Но алхимик давно всецело верен лорду. Ему не хочется задавать ненужные вопросы.

– Пока что все свободны, – мужчина позвал к себе Тома жестом.

Зал опустел. Алхимик и Роки остались одни на сцене, в теплом свете кристаллов. Ветер из полуоткрытых стрельчатых окон гуляет по залу, шепча что-то туманное. Уши Тома готовы поймать каждое слово учителя.

– Твоя невозмутимость не перестает ошеломлять, – ухмыльнулся Роки.

– Я нахожу ваше решение правильным.

– И почему же?

– Большая группа будет заметнее, – парень ощутил себя студентом на экзамене.

– Ты прав. К тому же мне удалось найти отличное прикрытие для тебя, – лорд отечески похлопал алхимика по плечу.

– Я слушаю вас, – парень вытянул еще одну сигарету.

– Ты не напрасно столько лет обучался алхимии. Сейчас эти знания могут дать нам надежду. Аврорцы занимаются очередной разработкой какого-то дерьма. Они в поиске хорошего алхимика.

– Скрываться от противника надо у него под носом…