Стать графом Артуа означало также войти в узкий круг пэров Франции. Будучи первыми помощниками короля, в некоторых деликатных делах, пэры также играли важную роль в торжественных церемониях, в частности, в коронации. В начале XIII века пэры сформировали коллегию из двенадцати человек, шести церковников и шести мирян, которые подчинялись непосредственно королю. В этот орган, созданный в 1180 году по образу двенадцати паладинов Карла Великого, входили архиепископ Реймса и епископы Лаона, Бове, Нуайона, Шалона и Лангра, а также графы и герцоги Нормандии, Бургундии, Аквитании, Фландрии, Тулузы и Шампани. Несмотря на то, что эта первоначальная структура была впоследствии в значительной степени изменена последующими королями[55], пэры оставались самыми важными сеньорами в королевстве. Суд пэров, которому после 1305 года официально помогали другие члены королевского Совета в соответствии с договором в Атис-сюр-Орж, обладал исключительной юрисдикцией в отношении самих пэров. Он также мог рассматривать дело, когда подсудимый получал от короля разрешение на то, чтобы его судил суд, состоящий из пэров, в то время как сам он таковым не являлся. В интересах короля было удовлетворить такую просьбу, поскольку решение пэров подкрепляло его решение. В этом случае вероятность того, что вынесенный приговор будет соблюден влиятельным лицом, была выше[56].

Роберт II оставил своим приемникам прежде всего титул и положение в королевстве и таким образом став принцами, во главе графства-апанажа, возведенного в пэрство Филиппом IV в 1297 году, Оттон и Маго заняли свое место среди знатнейших людей Франции. Будущее для этой пары казалось светлым, но судьба снова нанесла внезапный удар: в декабре 1302 года Оттон был тяжело ранен во время сражения с фламандцами при Касселе, на севере королевства[57]. Его перевезли в Мелен, где он умер в марте 1303 года.

В то время Маго была женщиной около 33 лет, жизнь которой уже была отмечена многочисленными смертями. За пять лет, с 1298 по 1303 год, она потеряла не только двух своих детей, но и брата, отца и мужа. Эти потери показывают, насколько вездесущей была смерть в начале XIV века, когда обычным явлением были смерть от болезни, при родах или на войне. Маго эти потери, несомненно, принесли горе и страдания, но также ознаменовали важный поворотный момент в ее жизни. Внезапно оставшись без отца и мужа, молодая графиня в 1303 году столкнулась с серьезным испытанием. Ей нужно было не только воспитывать своих дочерей, Жанну и Бланку, которым было 12 и 8 лет соответственно, и сына Роберта, в возрасте 3 или 4 лет, но и управлять, и приумножать свои владения, которые она однажды передаст своему наследнику. Хотя вдовство давало ей свободу и власть, теперь она одна распоряжалась судьбами апанажа и графской династии.

Для утверждения своей легитимности Маго могла рассчитывать на престиж, обеспечиваемый ее близостью к королевской семье, о чем она никогда не забывала упоминать.

Ее принадлежность к династии Капетингов впервые проявилась в гербе графства Артуа. Когда Роберт I принял титул графа Артуа, он получил герб со щитом, усеянный тремя флер-де-лис (геральдическими лилиями), с девятью золотыми замками, символизирующими девять кастелянств графства Артуа[58]. Эту композицию Маго сохранил даже на своей печати[59]. Печать с гербом была знаком идентичности, знаком власти, поскольку придавала юридическую силу документу, на котором была проставлена, а также иллюстрировала функции и ранг ее владельца и подчеркивала атрибуты его власти. Печать могла быть круглой или овальной. Последний тип широко использовался церковниками и женщинами, которые имели привычку изображать себя на печати во весь рост. Прикрепленная к заверяемому ею документу на пергаментном "хвосте", шелковых, пеньковых или кожаных лентах, печать получалась путем рельефного оттиска матрицы печати на мягком материале, свинце, золоте или — в наиболее распространенном случае — воске. Размер печати варьировался в зависимости от ее использования и ранга владельца: от менее двух сантиметров до более десяти.

До смерти своего отца Маго использовала 90-миллиметровую овальную печать, изображавшую графиню стоящей под готическим балдахином, в мантии и плаще и держащей в правой руке скипетр с навершием из геральдической лилии. Справа от нее изображен — гербовый щит Бургундии, слева — щит Артуа. По периметру печати надпись: SIGILLUM MATHILDIS COMITISSE PALATINE BURGONDIE ET DOMINE SALINARUM (ПЕЧАТЬ МАТИЛЬДЫ, ГРАФИНИ ПАЛАТИНАТА БУРГУНДИЯ И СЕНЬОРЫ ШАЛОН). На контр-печати был изображен щит с гербами Бургундии и Артуа.

После 1302 года для графиня изготовили новую печать с матрицей из серебра. Она была того же размера с аналогичной композицией, за исключением нескольких деталей: гербовые щиты были переставлены местами — щит Бургундии слева от Маго, а Артуа справа — каждый из них поддерживался двумя драконами и был увенчан геральдическими лилиями; титул надписи был адаптирован к новому статусу Маго: SIGILLUM MATHILDIS, ATTREBATENSIS COMITISSE ET BURGONDIE PALATINE AC DOMINE SALINARUM (ПЕЧАТЬ МАТИЛЬДЫ ГРАФИНИ АРТУА ПАЛАТИНАТА БУРГУНДИЯ И СЕНЬОРЫ ШАЛОН). На контр-печати был изображен тройной щит Артуа. Этими изменениями Маго подчеркнула ценность графства Артуа, которое она только что унаследовала и через которое была связана с династией Капетингов.

Помимо этой большой печати, которая всегда подвешивалась и прикреплялась к государственным актам, у графини была маленькая круглая личная (тайная) печать, доверенная Тьерри д'Ирсону, ее главному советнику, исполнявшему обязанности канцлера[60]. В 1303 году диаметр этой печати составлял 30 миллиметров, на ней были изображены символические фигуры четырех евангелистов в готическом окне-розетке на фоне листвы и щит с гербами Бургундии и Артуа[61]. В 1312 году ее диаметр составлял 28 миллиметров, а гербовый щит отсутствовал.

Последний тип печати, не датированный, имел размер 16 мм и изображал щит с частью гербов Бургундии и Артуа, окруженный листвой. Эта последняя печать, возможно, носившаяся как перстень, вероятно, применялась самой Маго для скрепления личной корреспонденции[62].

На других принадлежащих Маго вещах, например, на некоторых предметах столовой посуды, также был изображен герб Франции[63]. Даже декор графских резиденций отражал ее принадлежность к роду Капетингов[64]. В замке Эден, любимой резиденции Маго в Артуа, спальня графини была украшена рядом гипсовых изваяний голов французских королей, и позолоченными геральдическими лилиями из свинца или олова, по периметру стен, окрашенных в лазурный цвет[65]. Подобное убранство уже существовало во времена Роберта II, чью спальню заняла Маго. Возможно, на создание этого орнамента графа вдохновили изваяния Римских Пап в соборах Святого Петра и Святого Павла за стенами, которыми он восхищался во время своего пребывания в Риме в 1275 году. Он также мог быть вдохновлен модой на этот тип образной генеалогии, которая становилась все более популярной при королевских дворах того времени. Его дочь, однако, ввела небольшое новшество: с 1307 года рядом со своими мужьями стали изображаться королевы. Это, несомненно, был способ утвердить роль женщин в династической истории, в то время, когда проблемы престолонаследия женщин были в центре политической жизни Франции. Добавление нескольких роз на стены для придания комнате женственности было непосредственно вдохновлено декором спальни королевы Жанны Наваррской (1273–1305), жены Филиппа IV, в парижском дворце Сите[66]. Другая комната в замке, "комната с флер-де-лис", отреставрированная в 1307 году, также украшена символом Капетингов[67].