Энергичная защита Маго принесла свои плоды, так как, столкнувшись с аргументами графини, ее обвинители, до того, как король вынес свой приговор 9 октября 1317 года, отказались от своих обвинений, и признались, что ими манипулировали. Они даже раскрыли личности тех, кто их подкупил, но при вынесении приговора Филипп V намеренно предпочел не называть виновных. Это был ловкий политический маневр со стороны короля, который сделал их своими должниками, защитив их от мести Маго и от привлечения к суду. Такое отношение также предполагает, что это были люди из высших слоев общества, несомненно, приближенные к королю, которые могли пострадать от бесчестья. Хотя Роберт д'Артуа кажется очевидным виновником, слух об отравлении могли пустить и многие другие. Так, Карл де Валуа, например, мог использовать этот способ, чтобы подорвать легитимность своего племянника.

В итоге Филипп V вынес оправдательный приговор в пользу своей тещи, но этот эпизод нанес еще больший урон имиджу Маго. Дело разбередило старые раны и благодаря показаниям Изабелла и Жана де Ферьенн, о супружеской измене Бланки и временном позоре Жанны узнало все население королевства. Даже признание невиновности Бланки вряд ли хватило бы, чтобы восстановить честь графини, которая была глубоко и навсегда запятнана слухами. Эта победа в суде была тем более горькой для Маго, что королевское решение было вынесено в то время, когда она переживала болезненный период траура.

Несчастье снова постигло графиню Артуа в тот момент, когда она пыталась оправдаться от выдвинутого против нее обвинения в отравлении: в сентябре 1317 года она внезапно потеряла Роберта, своего младшего сына. Помимо личного горя, это принесло потерю наследника графства, за которое Маго боролась столько лет. Существовала реальная опасность возвращения Артуа к короне, поскольку следующей в очереди наследования была ее дочь Жанна, которая была замужем за королем Филиппом V.

Документов недостаточно, чтобы определить точную причину смерти Роберта, которая произошла в парижском отеле Артуа. Самое большее, что мы можем сказать, это то, что он умер от болезни 3 или 4 сентября 1317 года[235]. 11 сентября Маго отправила письмо всем церковникам Артуа и Бургундии с просьбой помолиться за ее сына. Несомненно, она также отправила послания своим офицерам, городским коммунам Артуа и своим родственникам, чтобы сообщить им эту печальную новость. Кроме того, восемнадцать камердинеров, скорее всего, одетых в черное, в течение двух дней объявляли на улицах, перекрестках и площадях о смерти Роберта. Таким образом, население Парижа приглашалось молиться за спасение души усопшего.

В графском отеля на улице Моконсель люди были заняты подготовкой к похоронам. В соответствии с обычными обрядами тело молодого человека омыли водой и вином, затем забальзамировали, посыпав имбирем, корицей и гвоздикой. Завернутое в саван из паромасляной ткани, оно было положено в деревянный гроб, который, задрапированный покрывалом из золотой ткани с вышитыми гербами Артуа и Бургундии, был выставлен в одной из комнат резиденции.

По окончании поминок, которые длились несколько дней, тело усопшего в процессии доставили в парижскую церковь Кордельеров. В церкви тело Роберта было размещено в светлой часовне (maison au luminaire), задрапированной черной материей с гербами Артуа и Бургундии и освещенной пятьюстами свечами и сорока факелами, которые держали камердинеры[236]. После заупокойной мессы сын Маго был похоронен в самом здании церкви[237].

В октябре Маго заказала серию заупокойных месс по душе своего сына, чье имя было включено в некрологи нескольких церквей и аббатств, в основном в графстве Бургундия. В ноябре она поручила Жану Пепену де Юи, Масио Павошу, Жану Пусару, Франкону и Раулю де Эдинкуру изготовить гробницу, которая была установлена в церкви Кордельеров сразу после выполнения заказа, в 1320 году[238].

Надгробное изваяние изображающее Роберта в доспехах, было первым примером такого типа в Париже, а ранее оно появлялось только на западе королевства. Сын Маго изображен с обнаженной головой, со сложенными на груди руками, в кольчуге с латными пластинами. На щите был изображен герб Артуа, раскрашенный геральдическими замками которые со временем исчезли. Его ноги покоятся на льве, символе силы и надежды на воскрешение, поскольку в средневековье считалось, что это животное своим дыханием или ревом возвращает к жизни мертворожденных младенцев[239]. Первоначально ансамбль был дополнен украшением, состоящим из драпировок, купола и занавесок, поддерживаемых металлическим каркасом[240]. На гробнице также была выбита эпитафия, которая, видимо, исчезла во время пожара в церкви Кордельеров, 19 ноября 1580 года.

Маго не случайно выбрала для пышных похорон своего сына усыпальницу в Париже, где также были похоронены несколько королев и принцесс Франции, например, Бланка, дочь Людовика Святого[241]. Графине было как никогда необходимо напомнить о своем звании и престижном происхождении в то время, когда в Парламенте разыгрывался второй процесс по делу о наследовании Артуа.

Повторное рассмотрение вопроса о наследовании Артуа Филиппом V было одним из условий соглашения, достигнутого с Робертом д'Артуа 6 ноября 1316 года. Возможно, что племянник Маго, воодушевленный смертью своего кузена и неопределенностью будущего апанажа, убеждал короля ускорить процедуру, которая откладывалась уже много месяцев. Возможно, король уступил настояниям графини, которая в ожидании решения суда все еще была лишена доходов от своих владений, переданных под королевскую опеку. Тем не менее, в феврале 1318 года процесс возобновился[242], а в мае следующего года Филипп V вынес свой приговор[243]. Неудивительно, что он поддержал решение своего отца Филиппа IV, который в 1309 году подтвердил право на наследство за Маго. Вряд ли могло быть иначе менее чем через два года после военной кампании, начатой против Роберта. Кроме того, лишив наследства свою тещу, король лишил бы прав на Артуа свою собственную жену.

Утвердившись во второй раз во владении графством, Маго могла вполне обоснованно надеяться, что претензии Роберта будут окончательно уничтожены. Это была несомненная победа, хотя оставалось еще восстановить спокойствие в графстве Артуа, находящемся в руках нескольких непримиримых противников Маго.

Хотя мятеж дворянства затух после ареста Роберта и перемирия, объявленного до Пасхи 1317 года, Филипп V снял опеку с Артуа только 19 сентября 1318 года. Некоторые дворяне Артуа, возглавляемые Жаном де Фьенном и поощряемые графом Фландрии, по-прежнему отказывались выполнять условия соглашения от 6 ноября 1316 года и продолжали свои бесчинства. Несколько раз ситуация грозила перерасти в новый вооруженный конфликт[244], и только после длительных переговоров 26 марта 1319 года мятежники, наконец, покорились.

Это подчинение стало лишь началом долгого судебного процесса, который начался с расследования, проведенного по приказу короля. По итогам этого расследования Филипп V вынес решение, в котором дворяне выиграли свое дело в отношении пошлин и штрафов, в обмен на что они обязались не заключать в будущем никаких других союзов и подчиняться графине. 3 июля 1319 года советники короля отправились в отель Артуа в Париже, где текст мирного соглашения был представлен Маго, которая должна была поклясться соблюдать его.