— Пожалуйста, Хан, спаси меня от неё!

— Он прав, — вставка мрачного Баала, присевшего на корточки с другой стороны, оказалась довольно неожиданной. — Даже такой еретик, как он, не заслуживает той агонии, что несет с собой эта мерзкое порождение самой глубокой…

Баал осекся и подозрительно огляделся. Лилит была отправлена на разведку, но «Бог» счёл за лучшее перестраховаться и не договаривать.

Пара тренировочных «спаррингов» научила Баала следить за языком в присутствии одной красноглазой особы. И хоть по итогу «бог» не получил никаких серьезных травм, это был очень унизительный опыт.

Тошики резко закивал на первую часть слов Баала, и, побледнев, так же резко замотал головой на второй.

— Хорошо, я скажу ей дать тебе прийти в себя, — прищурившись, я оценил количество хищных зверей над караваном. — Всё, думаю можно начинать.

Вот уже как пару дней мы исправно выполняли выданный нам заказ. Уничтожать мутантов было не очень сложно, так как пока что нам противостояли лишь слабосилки. Тем не менее в какой-то момент мы столкнулись с проблемой.

Непонятно как, но благодаря своим разведчикам звери научились не атаковать те караваны, где были ими замечены мы. В итоге, мы пришли к этой ситуации, где приходилось ловить стаи на живца.

Сила кошмара всё больше и больше поддавалась мне, открывая скрытые в себе тайны. Самое главное, что я понял, это важность воображение и визуализации того, что ты хочешь получить.

Чем лучше ты представишь нужный тебе результат, тем более полным он получится на выходе. В этом очень хорошо помогало и измененное сознание воина.

Подняв руки к небесам, я позволил ци вырваться из меня широким черным туманом, который стремительно поднимался вверх, формируя непроницаемую тучу.

Но растущее облако мрака было лишь заготовкой под следующий этап.

Достигнув определенного размера, туман начал дрожать и колыхаться. Внутри него чернила сплетались вместе, чтобы спустя секунду превратиться в угольно черных птиц, яростно движущихся в сторону заметивших их мутировавших зверей.

И если поначалу животные были растеряны, то вскоре их ряды захлестнула паника. Они уже сталкивались с этой атакой и те, кому повезло выжить, прекрасно помнили её последствия.

Стая попыталась улететь, но было уже поздно. Мои птицы были намного быстрее и в мгновение ока достигли мечущихся в воздухе зверей.

Закручиваясь вокруг мутантов, черные птицы наматывали круг за кругом вокруг них, заставляя зверей стягиваться всё плотнее. Те, кто пытался вырваться, облеплялись сразу несколькими птицами и камнем летели вниз. Хоть птицы и были слабее, но их было больше и с их самоубийственной тактикой сила была уже не столь и важна.

Число же моих творений уже не поддавалось подсчету. Черный торнадо из птичьих тел кружился вокруг огрызающихся и пытающихся вырваться зверей. Сквозь черные перья уже почти ничего не было видно, как активировалась последняя, третья часть техники.

Когда-то давно единственные стихии, которые я смог освоить, были огонь и лёд. Достижение ранга воина дало мне столь необходимую перспективу, поэтому я с гордостью мог представить мою третью стихию.

Двигающиеся с безумной скоростью птицы взорвались брызгами черной краски, которая вместо того, чтобы упасть вниз, раскручивалась всё быстрее, порождая черный торнадо, втягивающий в свои стенки тех, кто был внутри.

Еле видимые от скорости острые перья в мгновение ока стёсывали кожу, разрывали крылья и проникали внутрь, сея боль и страх.

Перекрученные и израненные тела монстров дождём посыпались вниз, расшибаясь о твёрдую землю. Тех же, кто всё же выжил, ждал нетерпеливый Бэмби и прыгнувший с помощью гравитации на несколько сот метров Баал.

Совмещение вместе воздушной стихии и птиц кошмара я считал великолепной идеей. В целом, это являлось продолжением моей тактики взрывных питомцев, но в куда более творческом и сложном исполнении.

Стоявшим возле меня Ссшисе и Тошики даже не пришлось помогать, воздушный смерч разметал большую часть стаи.

Единственными же и пострадавших беженцев была та семья, на чью повозку отлетело особо здоровое тело мутанта и сломало пару колёс.

Глядя на убивающихся над своими припасами крестьян, пришлось создать им два колеса, особо предупредив, что спустя несколько дней ци закончится и повозка остановится.

— Художник, — прозвучавший у меня за спиной голос Лилит вновь заставил моё сердце на секунду остановиться, но я никак этого не показал, чтобы не доставлять ей удовольствия. — У меня срочные вести.

— Что случилось? — разом стал серьезным я, понимая, что Лилит просто так бы не стала спешить.

— Впереди на пару дней пути к городу приближаются остатки армии императора. Но хоть они и смогли вырваться, но за ними по пятам движется орда.

— Отправляемся в город, монахи должны об этом узнать первыми.

Свет, как много света.

Перед глазами Шин Чан Ди, дочери императора, вновь и вновь повторялись сцены, которые она предпочла бы стереть из своей памяти.

Когда их армия во главе с императором Джевоном прибыла на место, уже тогда Шин поняла, что всё будет далеко не просто. По словам их отца, это должна была быть небольшая волна, но все признаки говорили, что это не так.

Генерал Лакшай Фаз, как и другие практики, пытались объяснить императору, что с их силами будет слишком опасно пытаться справиться с ордой в одиночку. Да, как Джевон и сказал, она и брат взяли лишь элитны бойцов, оставив обычных совершенствующихся в сектах и гарнизонах.

Действия императора казались странными, но он был императором, поэтому сражение началось и все делали всё от себя зависящее, чтобы справиться со все растущей волной сошедшего с ума зверья.

Бесчисленные техники срывались с рук немногих высших воителей, пришедших на эту битву. Каждый из этих практиков был легендой, стоявшей чуть ли не у истоков империи. Они были фундаментом, на котором стоял Хаэн.

Именно тогда и пришел свет. Задыхаясь и спасаясь бегством из ловушки, сделанной её собственным отцом, Шин смогла предположить, что тогда случилось.

Будучи одной ногой в могиле, император больше не мог безопасно использовать полубожественные техники, но ему и не требовалась безопасность.

В своём презрении к миру Джевон потратил всю свою оставшуюся суть и активировал одну из тех запретных техник, о которых даже бояться говорить.

Ослепительный свет затмил весь мир, а когда он рассеялся, на многие километры вперёд исчезла любая почва, скалы, монстры и что бы то ни было. Исчезли и все высшие воители, и часть возвышенных, что стояла на пути предательского удара императора.

Иронично, но мощь предательства их же и спасла. Ошеломленные силой техники в себя пришли даже мутировавшие звери, дав выжившим столь необходимое время, чтобы хоть как-то отступить

Сам Джевон тоже был распылен своей же техникой, но в последнюю секунду он отправил голос своим детям.

— Дочь, — Шин сморгнула слезы, вновь вспомнив те страшные слова. — Когда-то давно, я был никем, возжелавшим весь мир. Всю свою жизнь я стремился к этому, и империя Хаэн была лишь ступенькой для достижения этого результата. Но я провалился и не вижу смысла, чтобы она продолжала существовать.

«Какой в этом смысл, отец?» — с горечью думала девушка: «Неужели тебе было так на нас наплевать, что ты готов был обречь всё, что ты построил, лишь бы оно не досталось нам?»

Но это были отнюдь не всё, что тогда сказал Джевон.

— Именно нужда и трудный путь создали из меня того, кем я есть сейчас. И как моим детям, я желаю, чтобы вы добились успеха там, где я провалился. Прорывайтесь сквозь трудности, вырывайте победы зубами и ногтями, как делал ваш отец. Лишь так вы сможете подняться на самую вершину. Это мой последний для вас подарок.

«Будь ты проклят, отец. Будь ты проклят».

Новость о приближении остатков армии Хаэна вместе с преследующей их волной мутантов была совсем не шуткой. Каждый день, что мы могли бы потратить на подготовку города к обороне, мог спасти тысячи жизней.