Вот и сейчас, Сейриан, с трудом сдерживая зевоту, наблюдал, как его отряд медленно передвигается от одного коридора к другому. Эльфы даже особо не приглядывались – знали уже все эти уголки наизусть. Даже сейчас, отряд четко выдерживал строй – на равном расстоянии друг от друга, идеально выдерживая дистанцию и ступая абсолютно бесшумно, воины, казалось, не просто двигались, а плавно перетекали черными тенями от одной стены к другой по давно проложенному маршруту. Сейриан знал, что малейший шорох мгновенно активизирует его соратников в боевой режим, поэтому ни капли не беспокоился об их кажущейся медлительности.
Принц и сам не очень внимательно следил за дорогой, думая о своём. Вчерашняя встреча с Эрнандиэль, вернее, результаты этой встречи, беспокоили молодого воина. Всё шло не совсем по тщательно продуманному много лет назад плану. Войдет ли девушка в королевскую свиту будет решать Совет через пару недель – и то, после решающего Испытания, дата которого еще не назначена. Но мать и, кажется, Рин не очень положительно относятся к этой затее. Их объединенные голоса могут существенно повлиять на решение совета, особенно учитывая то, что мало кто отважится прилюдно не разделить королевское мнение.
Королева считала девчонку-оборотня полезной для народа, но её раздражал чрезмерный интерес к ней старшего сына. А Рин просто любил делать всё наперекор брату. Да и сама Эри, казалось, не разделяла энтузиазм многих своих же соплеменников попасть в королевскую свиту любой ценой.
Из того, что Сейриан успел заметить во время их первой личной встречи, девушка показалась живой, подвижной, любознательной и, конечно же, покорной воле стоящих выше. Так воспитывались все молодые эльфы. Это было нормально и правильно. Но Сейриан все равно испытал разочарование. Возможно, он жаждал увидеть в молодой девочке больше огня, того, что испытывал сам, но не решался выпустить наружу. И подобные подозрения раздражали молодого принца еще больше. Единственное, о чем он сейчас хотел думать – это то, что ему нужна эта девчонка поближе к себе, но для осуществления подобных планов требовалась большая хитрость, чтобы успеть предусмотреть все детали.
Внезапно от раздумий принца отвлекла предупреждающая вспышка в сознании. Это был один из сопровождающих магов. Шестеро эльфийских воинов, рассредоточившихся по пещере, моментально оказались в одной кучке.
– В чем дело? – негромко спросил Сейриан. Он был слегка удивлен, но не показывал виду. В конце концов, ради таких случаев и организовывались патрули.
Придворный маг Элириус сосредоточенно хмурился, вглядываясь куда-то внутрь себя. Остальные не торопили его, зная, что в этот момент колдун плетет заклинание.
Наконец, маг был готов к ответу.
– Принц, метрах в ста от нас находится чужеродное живое существо. Не очень сильное, но крупное. Возможно, Солнечный эльф… или человек. Движется медленно, но целенаправленно, будто знает, куда идёт.
Сейриан задумался.
– Любопытно… Недавно к нам приходили дворфы с угрозами, и королева предупреждала, что, скорее всего, у них в союзниках есть другие расы.
Лунные воины обменялись понимающими усмешками.
– Возможно, это какой-то шпион… – протянул принц. Его стальные глаза недобро сверкнули. – Надо взять его живым. Думаю, он еще может оказаться полезным.
В редкие свободные часы, Эри любила прятаться среди стогов сена, на заднем дворе учебного блока. Лошадей в Иссиленде не было, сено здесь использовалось для утепления домов, разжигания каминов, очень редко – для кормления особых видов ездовых животных, обитающих только в этой местности. Поэтому сюда мало кто заходил, чем Эри постоянно пользовалась. Было что-то таинственно притягательное в том, чтобы спрятаться здесь от всех и погрузиться в долгожданные тишину и покой, свободные от посторонних оценок и необходимых соревнований.
Вот и сейчас Эри с удовольствием валялась на мягкой сенной подушке, так глубоко погруженная в свои мысли, что не заметила, как мастер Аэррат неслышно подобрался к ней сзади.
– Грустишь? – вопрос последовал одновременно с выдергиванием приличного куска сена из-под головы и плеч. Неловко завалившись набок, девушка, однако, немедленно вскочила, хмуро глядя на учителя.
Мастер Аэррат был единственным, кроме, разве что Дандаиль, кто знал об этом убежище. Несмотря на установленные обычаем правила, мечник частенько позволял себе непринужденные беседы с ученицей, не касающиеся ее обучения и долга. Сейчас он самодовольно посмеивался, наблюдая, как Эри недовольно, но молча, снова устраивается на охапке сена.
– Ничего подобного, мастер, с чего бы мне грустить? – ответила она. – Просто у меня много мыслей.
– Случайно не о принце? – подозрительно прищурился мастер, усаживаясь рядом. Занимаясь с Эри боевыми искусствами много лет, Аэррат привязался к девочке, хотя старался не показывать этого. Она была слишком наивна для порядков Лунного города, и в ней не ощущалось истинного зла, необходимого зля выживания здесь. Поэтому мастер искренне беспокоился за свою подопечную.
Эри лишь неопределенно пожала плечами:
– И о нем тоже…
Было нечто успокаивающее в непроницаемых черных сводах пещер, нависающих над головами Лунных эльфов. Девушка скорее почувствовала, чем услышала, как где-то высоко пролетела стая летучих мышей.
Принц… он был… странным. Эри всегда представляла его иначе. Девушку воспитывали с осознанием того, что особы королевской крови – все равно что божества, непохожие на всех остальных, думают и действуют иначе, живут по своим законам, руководят всеми, в то время как над ними никто не властен. Однако принц оказался таким простым, обычным… "Разве что намного красивей" – вдруг пронесла шальная мысль. Эри смутилась.
– Я слышал, он остался доволен встречей…– осторожно заметил мастер. – Что ты теперь хочешь делать?
– Мастер, а разве у меня есть выбор? Из-за моего треклятого дара, меня с рождения готовят в телохранители Сейриану. Меня воспитывают для этого. Любое отклонение от плана грозит наказанием, одно другого страшнее.
– Сейриану? Тебе разрешено называть принца по имени? – мастер боевых искусств был поражен.
Эри пожала плечами:
– Он сам сказал его так называть. Но не думаю, что это понравилось бы королеве.
– Этим могут похвастаться даже не все заслуженные и старейшие воины – осторожно заметил Аэррат.
– Это его желание, я не при чем – Эри не нравилось усиленное внимание, которое мастер обращал на эту мелочь.
Учитель вздохнул.
– Если тебе станет легче, то знай, что тебя готовили не совсем на роль телохранителя. Скорее, Совет видит в тебе помощницу принца. Ты будешь всюду сопровождать его, встречаться с представителями других рас, выезжать на переговоры, следить за патрулями и т.д. То есть фактически ты будешь выполнять ту же работу что и он, но при этом держаться в тени.
Молодая эльфийка перевела удивленный взгляд на учителя:
– Разве этим не должна заниматься королева?
– У нее другие заботы. В этом и заключается смысл слова «помощник». И это еще не решено окончательно, ты же знаешь, что у тебя Испытание через неделю. Только по его результатам соберут Совет и вынесут решение по твоему вопросу.
"Королева согласится на то, чтобы я вела такие важные дела? – засомневалась Эри. – Скорее уж, заманит меня куда-нибудь в канаву и забудет там. Или быстренько устроит так, чтобы меня забыли"
– Я всегда знала, что настанет этот период в моей жизни, и как любой другой ученик Академии, ждала его с нетерпением, надеясь послужить всеми силами моему городу и королевской семье – глухо произнесла Эри. – Взгляд ее был направлен куда-то внутрь себя, словно она даже не замечала, что говорит вслух. – Но после похода наверх… всё изменилось. Казалось, я преодолела самое трудное задание из всех, что пока мне попадались. Я стала полноценным воином с реальным опытом. Я наконец-то была на поверхности! Я оправдала надежды учителей. Но с тех пор как будто я – уже не я. Часть меня осталась там, наверху. Этот свежий запах тех растений, этот бодрящий воздух, эти странные звуки отовсюду… А когда мы уже возвращались с отрядом обратно в пещеру, я видела удивительную красную черту, прорезавшую небо, отчего весь мир стал светлее – и она была почти цвета крови. Как будто… убив тех жителей, мы нанесли рану самому их миру, и мир страдал. А мы уходили обратно во тьму. Правильно ли мы поступаем, живя так? Неужели никто больше этого не чувствует?
