Зачем я ему?

- Лера?! - Сава щёлкает пальцами перед моими глазами и ждёт моей реакции, - что с тобой?

- Ничего, - шёпотом говорю я, а потом тише добавляю, - больше не приходи сюда!

- Не понял?

- Я хочу домой. Выпишусь и уеду.

Лицо Савелия мрачнеет на глазах.

- Опять? Слушай, тебе что надо? Ты хочешь чтобы я по сто раз за сутки уговаривал тебя не уезжать? Это, бл…ть, хейт какой-то. Чем я тебя выше - тем ты меня ниже… Мордой в пол, твою мать. Тебе по кайфу так? Месть это какая-то или что…

- Нет, - тихо перебиваю я парня, - просто уходи и не приходи. Надоел…

Последнее слово я бросаю с таким наигранным пренебрежением, что сама не верю в то, что заявляю, но Сава верит…

Накрывает голову ладонями и сипло шепчет.

- Я пытался быть настоящим… Но ни тебе, ни кому-то другому, это на х…й не надо.

Сава толкается с места и очень быстро идет к выходу. У двери парень резко разворачивается и с горькой усмешкой заявляет.

- Эксклюзив на слово «надоел» тебе не принадлежит, Лера. Всем, кто когда-то был мне дорог, я обязательно надоедаю. Всё это делает мою давно проверенную теорию самой жизнедейсвующей. И зачем я попробовал жить по иному?

Когда за Смирновым захлопывается дверь, я подхожу к окну и слежу за тем, как парень бежит к стоянке машин.

- Он просто не представляет от чего я его спасла, - сквозь всхлипы, говорю я и в голове разрастается новая мысль: «Я не смогу оставить малыша не на отца, не на Саву". Не захотят, да и не вывезут оба. Тогда кому..?

Я думала, что он больше не придет. Закопается в собственных обидах и в конце концов вычеркнет меня из жизни. Я искренне в это верила.

Сава очень сильно был сосредоточен на своих чувствах, переживаниях… Зачем ему чужая боль, когда он привык свою культивировать и отгораживаться от мира наглостью и хорошо сыгранным безразличием. Савелий больше всех на свете любил себя и личное пространство. Он стремился к независимости, в любом ее проявлении. Новорожденный малыш в доме и независимость родителей – вряд ли совместимы. Тем более если этот малыш будет нежеланный и рожденный от нелюбимой женщины.

Я до конца не могла понять, что его привлекает во мне. Что? Он говорит, что ему нужна поддержка и его тянет ко мне, а эти потребности очень далеки от любви. На них далеко не уедешь. А мне надо далеко. Мне надо, чтобы он взял на себя ответственность за малыша. Стал ему единственным родителем и полюбил его за двоих. Сможет? Нет. У него уже есть источник неиссякаемой любви – это он сам. Крошечный малыш не в силах будет завоевать его любовь. А Смирнов привык, чтобы его внимания и чувства завоёвывали.

Я где-то читала, что у мамы к малышу формируется любовь и привязанность ещё до его рождения. Беременная женщина горячо любит ещё не родившегося малыша. Любит безусловно. А отцовская любовь наоборот - часто имеет условный характер. Случается такое, что отцы не понимают за что можно любить младенца, когда ты не видишь его продуктивной и результативной деятельности. Вот подрастет немного, начнет показывать какой он сообразительный и умный и папочка тогда решит, вот какой его отпрыск молодец – точно в меня пошел или пошла. Отец таким ребенком будет восхищаться и любить. Условная отцовская любовь расцветет и зациркулирует на полную катушку.

В большей степени такая условная любовь преобладает у молодых отцов. Ну по крайней мере так было сказано в книге, которую я когда-то читала, пытаясь понять поведение собственного отца. Савелий как раз и станет молодым отцом, поэтому его любовь, возможно, тоже будет носить условный характер. Вдруг он вообще откажется от крошки и передаст его на воспитание нянь. А няня и вовсе не обязана будет любить чужого ребенка. Она будет механически ухаживать за ним и кормить, а тепла и любви от нее ребенок не увидит. И что тогда с ним станет?

Всё в той же книги я читала, что во время войны некоторое количество детей погибало в домах малютки. В таких домах за ними стандартизированно ухаживали, у них было больше еды, чем у детей в голодавшей семье, но тем не менее они не выживали. А в голодавшей, кровной семье процент выживаемости был выше. А всё из-за чего? Ребенок конечно недоедал, но в семье ему дарили тепло, улыбки, ласку… В кровной семье малыша любили. Очень важно в первый год жизни дарить малышу эмоции. Старшим детям это тоже важно, но в самый первый год жизни, проявления любви становятся необходимостью для нормального развития ребёнка.

А что получит мой малыш? Никто не знает. Поэтому я просто обязана найти ему хорошего и заботливого человека, который будет дарить моему ребенку тепло. Но как это сделать? Где найти?

Отца, в качестве близкого взрослого для своего крохи, я не рассматривала совсем. Как бы я его не любила, но его кандидатура даже хуже Савелия.

Что же делать?

***

В тревожных стенаниях я провела весь следующий день. Я не замечала что происходит вокруг, кто меня окружает, какие процедуры прохожу… Я полностью сосредоточилась на будущем малыша. Вернулась в настоящее лишь тогда, когда в шесть вечера пришёл лечащий врач и предложил мне следовать за ним. Я догадывалась о чем он хочет поговорить. Рано утром я дала ему телефон своего главного кардиолога и он наверняка связался с Борисом Петровичем.

Пропустив меня вперед, он остановился у поста медсестры и еле слышно ей шепнул.

- Принеси успокоительное в ординаторскую через десять минут.

От услышанного у меня закружилась голова и онемели пальцы на руках. Все тело словно закаменело, но я продолжала двигаться к нужному кабинету. Как только мы вошли, врач посадил меня на диван, а сам сел на стул напротив меня.

Доктору было чуть больше тридцати, но он выглядел таким уставшим, даже замученным, что я на мгновение сосредоточилась на его бесцветных глазах.

Интересно, как часто он сообщает будущей матери, что ей необходимо прервать беременность?

- Валерия, - серьезно начал доктор, - я поговорил с Борисом Петровичем.

Я киваю и опускаю глаза. Мой кардиолог наверняка описал всю картину моего заболевания и теперь он станет заставлять меня убить малыша.

- Всё хуже, чем я предполагал, - продолжил доктор, - и теперь я должен предложить тебе прерывание беременности по медицинским показаниям…

- Нет, - вскрикиваю я и вцепляюсь ладонью в его холодную руку, - нет!

- Дослушай, - снижая темп, говорит мужчина, - как я уже сказал – я должен тебе предложить, но… Но решать только тебе. Насильно никто и ничего тебе делать не станет. Риски очень высокие, да и предполагаемые результаты вряд ли будут благоприятными. Надеюсь ты понимаешь, что можешь просто умереть во время родов?

- Понимаю, - сипло выдыхаю я.

- Также ребенок может родиться с особенностями в развитии…

- Понимаю, - утирая слезы, перебиваю я врача, - я всё знаю и понимаю, но я не убью кроху. Никогда.

Доктор кивает и откидывается на спинку стула. В следующую минуту он расстреливает меня вопросами.

- Ты замужем? Папа ребенка будет рядом с тобой? Близкие родственники смогут позаботиться о ребенке?

Я отрицательно качаю головой после каждого вопроса и тогда мужчина надолго замолкает. Когда медсестра приносит таблетку и стаканчик воды, он передает мне лекарство и ждет когда я его выпью.

- Валерия, - начинает он через какое-то время. Когда женщина приходит в нашу больницу на процедуру прерывания незапланированной беременности, я обязательно провожу с ней беседу. Я всегда говорю женщине, что у нее есть три варианта. Первый - прервать беременность. Второй - родить ребенка. Третий – родить ребенка и передать его в приемную семью. На третьем варианте женщины начинают на меня кричать и возмущаться, хотя этот вариант, на мой взгляд, тоже имеет место быть. Наша больница сотрудничает с Центром «Приемная семья», который может организовать третий вариант. Так вот… Я могу дать тебе контакты данного Центра.