Около семи я пришла в офис и с облегчением отметила, что кроме сторожа там никого уже не было. Включив компьютер, я налила себе кофе и отправила Димке сообщение, что приеду домой через час-полтора. Я хотела закончить проверять отчёты, чтобы завтра приступить к другой работе. Недельное отсутствие дало о себе знать и сегодня я работала хуже, к тому же мысли всякие лезли в голову…

Резкий хлопок двери заставил оторвать взгляд от монитора компьютера. Кто-то зашёл в приёмную. Может сторож?

Поднявшись из-за стола, я собираюсь проверить свои предположения, но замираю на месте, когда дверь в кабинет распахивается настежь.

В кабинет вламывается Смирнов. По другому его быстрые, пружинистые шаги невозможно назвать. Взгляд исподлобья, на губах злая усмешка, а по щекам волнами перекатываются желваки.

- Ты не охренел, Смирнов! – отступая на шаг назад, испуганно спрашиваю я.

- Да, - хрипло отзывается мужчина и ногой захлопывает дверь.

Дверь с такой скоростью прилетает на место, что таранит бедные косяки.

- Ты что себе позволяешь?!

- Да, - снова отзывается мужчина и движется на меня.

Глаза безумные. Дикие.

- Ты рехнулся? – делая ещё один шаг назад, кричу я.

- Да.

Я всё отступаю и отступаю назад, пока плечи не упираются в стену.

- Убирайся из моего кабинета. Быстро!

- ДА, - однотипно продолжает Савелий и подходит ко мне практически вплотную.

Я сразу же чувствую запах алкоголя и шокировано восклицаю.

- Ты пьян!

- Да, - хрипит мужчина и придавливает меня к стене своим телом, - я пьян и абсолютно недостоин твоего внимания! Поэтому отключай внимание, принцесса. Сейчас я буду тебя трахать.

За полтора часа до обозначенных событий

Пётр

Дверь в квартиру готова сорваться с петель, когда в нее влетает Савелий. Видно, что настроение друга за день не только не улучшилось, оно превратилось в бешеную эмульсию. Пакет, который Смирнов поставил на пол, загремел и я сразу понял, что в нём могло находиться.

- Бухать будешь? – уточнил я у друга, пока он срывал с плеч недавно приобретённую брендовую куртку.

Сава любил красивую, стильную одежду и обувь, поэтому то, как он сейчас бросил на пол куртку, говорило, что Смирнов находится в невменяемом состоянии.

- Буду!

- Видел её? – поднимая с пола куртку, спросил у Смирнова.

- Нет. На хер она мне сдалась, сучка.

- Даже так.

- Где-то гоняет со своим длинноруким. Даже работу забросила к чертовой матери. Хер ли! Есть же Смирнов, который сутками работал за нее неделю.

- Ты сам выбрал подобное рвение. Тебя ее отец не принуждал ни к чему.

- Слушай, заткнись а, - вспылил друг и достал из пакета бутылку виски, которую тут же откупорил и отпил из горла.

Словно не расслышав угрозы в его голосе, я продолжаю.

- К тому же это не она перед тобой виновата, а ты перед ней. Не она в своих целях хотела использовать запрещённые рычаги влияния и…

- Петь, тебе, бл…ть, заняться не чем? Х…ли ты ко мне в душу лезешь!

- В душу! Это уже интересно. Слушай, может не так всё однозначно в твоём отношении к Городецкой.

Хриплый смех Савелия растекается по комнате и оседает в его злых глазах.

- Ты хвои перенюхал или солнечный удар получил? – заявляет Смирнов, а потом заваливается на диван и устало прикрывает веки.

- Я эту сучку прибить хочу. Видел бы ты как она вела себя со мной… Словно я ничтожество! Комар, не заслуживающий ее королевского внимания. Своего длиннорукого так тянула, что он чуть на асфальте не растянулся. Пока ты меня гнобил, а я неделю занимался самобичеванием, эта стерва трахалась и радовалась жизни. А я лох ей тюльпаны таскал.

У меня глаза расширились до невероятных размеров. Савелий дарил цветы! Такого точно раньше не было. Обычно девушки заваливали его подарками и вниманием, а здесь наоборот.

- Надо валить отсюда. Покупай билеты, Петь. К черту проект. К чёрту всё семейство Городецких.

Я подсаживаюсь к Савке, который хлещет виски большими глотками, и тихо уточняю.

- А кто будет заниматься благоустройством?

- Замену найдёт. Видишь она шустрая какая… Ты всю неделю ныл, что я мудак, а оказывается я оху…й мотиватор. Жила-скучала баба, а благодаря мне погулять решила.

- Херово, когда к тебе относятся так, как любишь относиться к женщинам? – резюмируя я, а сам поглядываю на быстро пустеющую бутылку с виски.

- Отвали. За собой следи, Петь. Бл…й психологинь.

Савелий снова закрыл глаза, но бутылку из рук не выпустил. Внутри нарастало совсем не радужное предчувствие. Обычно мы бухали и веселились, Смирнов в принципе редко злился, а в бешенстве я его видел впервые.

- Ты на голодное брюхо жрешь вискарь?

Сава не среагировал и я с тяжелым вздохом поднялся с дивана.

Пока я ставил воду на пельмени и делал бутерброды с ветчиной и сыром, Сава бухтел в комнате. Тихо бухтел, но я понимал, что градус его опьянения быстро повышается.

Сложив бутеры на тарелку, я вышел в комнату и обнаружил, что Смирнова на диване нет. В прихожей послышались шаги и я стартанул туда.

- Ты куда?

- В гости, - прошипел друг, обуваясь.

- К кому?

- Не твое дело.

- Ты достал! Нажрался и на воздух потянуло.

- Потянуло.

- Я с тобой пойду, если не ответишь.

Савелий открыл замок и напоследок бросил.

- Отцепись, Петя. Я одно дело закончу и приду.

От заявление Савелия я на мгновение впадаю в ступор.

- Что? – глухо отзываюсь я и поднимаю голову, чтобы встретиться с шальным взглядом Смирнова.

Парень сильнее впечатывает моё тело в стену и хрипло шепчет.

- То, что слышала, Валерия Гордеевна. Сейчас я буду тебя еб…ь. Так понятнее?

Я приоткрываю рот для протеста и в ту же секунду горячие губы накрывают мои. Смирнов меня целует по другому. Ярко, глубоко, больно. Мои губы сминаются под его напором, они пылают, горят и плавятся. Поцелуй-жажда. Поцелуй-подчинение. На несколько мгновений мне кажется, что Савелию хочется меня целовать. Словно для него мои губы – единственный источник насыщения.., но потом я вспоминаю и мираж рассеивается. Сила воспоминаний стремительно врезается в грудь и я начинаю сопротивляться.

Дрожащими руками, я толкаю Савелия в грудь и пытаюсь высвободиться из сковывающего движения захвата. Но парень не сдаётся. Поцелуй приобретает новую скорость и насыщенность. Одна его ладонь фиксирует мой подбородок, а вторая - быстро перемещается со спины на ягодицы. Смирнов сильно сжимает мягкое полушарие и прижимает мои бёдра к своему паху… Я теряюсь от того, что чувствую в следующее мгновение. Мне в бедро упирается его эрекция.

Нет… Он не может меня хотеть. Нет… Я не могу вызывать желание. Нет… Моё тело может вызывать одно лишь отторжение и тем более не похоть…

И вдруг приходит осознание! Открывшаяся правда бетонной плитой придавливает остатки моего самообладания, и мое тело инстинктивно сжимается в его крепких объятиях.

Савелий пьян. Он напился, чтобы перейти к следующему пункту своего проклятого плана. Не смог на трезвую голову и решил попробовать на пьяную… Ему просто противно было с трезвой головой трахать страшную бабу…

Я резко перестаю сопротивляться. Сознание плывёт, а из глаз горячим потоком катятся слезы. Мне дико больно, причём даже больнее, чем тогда, когда я подслушала разговор Савелия с Петром.

Зачем? За что он меня мучает? Я ведь просила передать ему, что проект будет его. А сегодняшняя сцена унижения была вызвана не отболевшими чувствами.

Смирнов касается губами соленых ручейков и резко замирает. Словно в замедленной съемке, я наблюдаю, как парень отстраняется от меня, и заглядывает мне в глаза. В затуманенном взгляде я не могу прочитать ничего, Савелий изучает моё лицо несколько секунд, а потом резко отстраняется. Парень отходит к окну и накрывает голову руками.