- Хочу тебя… сильно!

Взгляд Смирнова темнеет и он снова тянется к моим губам.

- Покажи как ты хочешь меня, Лера. Покажи…

Застежка бюстгальтера сразу сдаётся ловким пальцам Смирнова и я сбрасываю с рук бретельки.

- Покажи, - повторяет парень и обхватывает сосок горячими губами. Второй он сжимает в пальцах и начинает перекатывать его, слегка царапая чувствительную вершинку.

От совершенно новых ощущений, меня накрывает такой лавиной кайфа, которую я не испытывала никогда. Непохожие не на что впечатления, заставляли плоть ещё сильнее пульсировать и сокращаться.

Я стону и кричу в голос, словно сумасшедшая, а потом совсем теряю голову и хрипло прошу.

- Войди в меня, пожалуйста… Хочу там его почувствовать…

- Кого его? Скажи вслух, – также хрипло спрашивает Савелий, оторвавшись от ласк, сводивших меня с ума.

- Я… хочу, чтобы твой член оказался внутри меня. Пожалуйста.

Я хнычу и извиваюсь. Покусанные соски пылают, что еще больше увеличивает желание.

- Да, - хрипло отвечает Сава, - сейчас…

Смахнув с комода вещи, он одним рывком стаскивает с меня брюки вместе с трусами и усаживает меня на твёрдую поверхность. Через мгновение, я ощущаю горячее прикосновение к животу и пытаюсь приподняться, чтобы принять его член как можно скорее.

- Когда ты унижала меня перед длинноруким, я мечтал, как после разложу тебя на столе и трахну. При этом ты будешь обязательно умолять, чтобы я проник в тебя. А потом, когда я заставлю тебя кончить, ты будешь лизать головку моего члена и говорить какой я охуен…й и нужный. Звучит херово и надменно, но именно в тот момент я понял, что хочу тебя трахнуть до чертиков перед глазами…

Резкий толчок вперёд и я сразу чувствую как тело захватывает мгновенная, всепоглощающая разрядка.

Мы лежим прямо на полу. Мягкий ковролин щекочет и колет наши разгорячённые тела, но это обстоятельство не заставляет нас переместиться на кровать.

Савелий вытянулся на полу и положил мою голову к себе на плечо. Хорошо, что на парне остались джинсы, иначе бы я ещё сильнее смущалась. Стащив с комода палантин, я немного прикрыла свою наготу, но Смирнов периодически стряхивал с меня этот тканевый барьер. Когда его рука замирала, я снова подтягивала палантин вверх и всё повторялось заново. При этом парень был сильно задумчив и не обращал внимание на мои повторяющиеся попытки прикрыться. Он как будто по инерции, бездумно ласкал моё тело ладонью, а сам мыслями находился где-то далеко.

Я не спрашиваю его ни о чём, не пытаюсь инициировать разговор. Почему-то мне кажется, что сейчас Сава нуждается именно в таком молчаливом присутствии.

- Я до сих пор не могу поверить, что отца больше нет, - через какое-то время начинает Смирнов и я замираю в ожидании продолжения, - раньше я часто мысленно беседовал с ним, чаще доказывал ему что-то в голове и знал, что в лицо я никогда не скажу ему многие вещи, а потом встречался с ним и отмалчивался или сбегал от его наставлений. С кем теперь мне говорить?

Голос его срывается и он на какое-то время замолкает.

- Он нас один воспитывал. Ничего не жалел для детей, въёб…л с утра до ночи лишь бы у нас было всё самое необходимое. Мать нас кинула, но отец смог нас поднять. В нашей семье четверо братьев – Денис – самый старший. После идет Артем, Андрей и я крайний. Самый, твою мать, младший. Для всех я был и остаюсь самым младшим. С ранних лет они пытались всё решать за меня. Особенно отец и Ден. Сава ты с этим мальчиком не дружи… Сава ты в этот ВУЗ не поступай… Сава ты должен работать в наших фирмах, без семьи ты ничего не сможешь добиться… Сава какого хрена ты открыл свою контору, ведь с твоими отношением к делу, тебе не стать нормальным руководителем… Сава.., Сава.., Сава… Мне иногда казалось, что четверка Смирновых, просыпаясь по утрам, думала не о кофе и планах на день, а о том, какое наставление нужно сегодня прописать для малыша Савки. Ден на окончание ВУЗа подарил мне часы с определением локации. Я тогда его спросил – на хрена. А он невинно ответил, что в крайней ситуации сможет отследить моё местонахождение. И все поддержали нашего безупречного и умного Дениса. Оказывается в двадцать один год мне нужно быть под не прекращаемым контролем братьев и отца. Я тогда целенаправленно утопил часы в бассейне и съехал на съёмную квартиру. Отец приезжал ко мне, уговаривал вернуться – домой, в семейную контору, но я даже слушать его не стал. Врубил музон на полную и набил рот чипсами. Теперь он больше никогда ко мне не приедет… Знаешь, он наверняка так и не понял, что я чего-то стою. Не удивлюсь, если он с небес будет посыпать мою голову пеплом и приговаривать: «А я ведь говорил тебе, сынок…».

Я ловлю ладонь Савелия и тихонько её сжимаю, а он всё говорит и говорит…

- Мамаша тоже припиз…ла на похороны. Сука! Стояла как восковая статуя в сторонке и наблюдала как мы стоим у гроба и плачем. Зачем нужно было приходить? Кто просил? Отец всю жизнь её любил, а она сука только после смерти пришла к нему. Зачем любить, страдать, душу себе рвать, когда на тебя в любой момент могут забить? К чему добровольно лезть на каторгу, когда можно получать взаимное удовольствие и спокойно расходиться. Без эмоций, накала… Я когда отцу это сказал, он покраснел весь и сказал, что я сопляк, который не разбирается в жизни и без него и братьев, я закончу очень плохо… Именно тогда я решил, что нужно сваливать из города. Я не пытался доказать ему обратное, не спорил с ним… Я засмеялся и сказал, что у него древнее воспитание и взгляды старпёра… Больно ему сделал, хотя сам чувствовал себя не лучше, только тщательно это скрывал. Они каждый раз принижали меня и мои способности, а я просто смеялся и сваливал. Сраная привычка, которая помогала мне жить. Внутри же я всё время боролся с собой и с ними. Я так хотел, чтобы братья и отец поняли, что я не дурацкое приложение к хорошей семье Смирновых. Что я справлюсь без них… А теперь… Теперь я понял, что без отца мне пизд…ц как тяжело. Каждый раз его звонки дико бесили меня, а сейчас я бы руку и ногу себе отрезал, лишь бы хоть раз услышать его голос… Попросить прощение, попрощаться…

Тело Савелия напрягается и каменеет, а я не знаю нужно ли отвечать что-то на его монолог. Нужных слов не могу подобрать. К тому же моя собственная боль, связанная со смертью мамы, уже заполняет душу и разум, и я переношусь в события тех далёких дней.

- Прости, что сваливаю на тебя всё это, - через время говорит Сава, - просто мне нужно было выговорить мысли, преследующие меня последние недели. Я не делился ни с кем, не хотел. А сейчас словно платину прорвало, а перед глазами так и стоит гроб отца. И он мёртвый… Прости.

Я приподнимаюсь и заглядываю в блестящие глаза парня.

- Не за что просить прощение. Ты можешь рассчитывать на меня в любой ситуации.

Смирнов щурится и неожиданно говорит.

- Поехали завтра со мной, Лера. Поехали…

Савелий практически всю дорогу молчал и был сосредоточен на дороге. Ехать нам ещё около двух часов, поэтому я старалась его не отвлекать пустыми, на мой взгляд, разговорами. Это молчание даже пошло мне на пользу – я ещё раз прокрутила в голове все за и против. В отношении поездки оказалось гораздо меньше «за», но тем не менее я продолжала путь…

Когда Смирнов предложил мне поехать с ним, я однозначно ответила «нет». Он молча принял мой отказ и я попробовала оправдаться. Если бы Сава не был таким потерянным и печальным, объяснений бы не последовало – слишком страшно было открывать перед парнем свои страхи. Но грустному Савелию я решила дать объяснения.

- Прости, но я не смогу с тобой поехать. Оставить предприятие ещё раз я не смогу. Я подведу людей, отца… К тому же сейчас мне не на кого оставить дела. Но даже не это самая главная причина… У нас с тобой, по сути… ничего нет… Как объяснить? В общем, у нас нет отношений… А ты меня привозишь в родной город… Я старше.., некрасивая.., нелюдимая… Что скажут твои родные и друзья? Подумаю, что ты на фоне горя тронулся и…