- Мне там нечего делать, Валер. Я ангиной только переболел и давление скакануло под двести. Могу сбросить тебе фото на телефон, в каком я сейчас состоянии нахожусь…

Оглядела свою одежду, покрытую слоем сажи и пропахшую гарью, и устало ответила:

- Не надо, увидимся.

Сбросив вызов, снова смотрю в сторону дымящего здания. Огня больше не было видно, но пожарные все равно поливали весь первый этаж водой.

Облокотившись на машину Смирнова, ищу парня глазами и это у меня выходит, пусть и не сразу. Опустившаяся на город темнота, да и собравшийся на пожар народ, мешали хорошему обзору. Если бы не было фонарей, вряд ли смогла бы хоть что-то рассмотреть. Свет от фонарей помогал мне скрытно наблюдать за Смирновым.

Савелий действительно очень мне помог. Он взял на себя роль представителя нашего предприятия и вместе с начальником цеха занимался всеми актуальными вопросами. Меня он посадил в машину и нагло приказал не выходить из салона. Я безусловно ослушалась его, но только в том, что вышла из машины и стала наблюдать за происходящим с улицы.

Не лезла никуда и не вмешивалась ни во что. Не спрашивала, не говорила, не поясняла, не объясняла – стояла у машины Смирнова и горевала.

Потерю офиса сочла страшной утратой, которую мне ещё следовало переварить и пережить. В голове было множество вопросов без ответов, но вытаскивать их на уровень осознанного осмысления, не спешила. Сегодня просто буду тихо горевать, а вот завтра… Завтра нужно будет собраться и работать.

Когда пожарные стали сворачивать шланги, народ начал расходиться. Через несколько минут на площади осталось не больше десятка людей и всего лишь одна пожарная машина. Нащупав в кармане телефон, несколько раз моргаю, потому что не сразу могу поверить, что часы показывают почти час ночи. Четыре часа тушили пожар, а я - то думала, что прошло не больше часа…

- Поехали, - неожиданно рядом со мной раздается голос Смирнова, - двое мужиков останутся здесь дежурить до утра. В шесть утра приедут специалисты, чтобы расследовать причины пожара.

В темноте пытаюсь разглядеть лицо Смирнова, но ничего не выходит. Свет от фонарей освещает только его спину, а лицо оказывается в тени.

- Ясно, - тихо отзываюсь и сразу же добавляю, - езжай один, я такси сейчас вызову…

- Не выдумывай, - отвечает Сава, - сам тебя отвезу. Тем более, что моему лбу требуется обработка: ранки горят.

Опустив глаза, сцепляю пальцы в замок и пытаюсь придумать повод отказаться. Голова соображает плохо, поэтому приходится говорить то, что первое приходит на ум.

- Устала, да и ты вымотался… Спасибо тебе, но…

- Много говоришь, - беззлобно усмехается Смирнов и открывает предо мной дверь автомобиля, - садитесь, уважаемый директор. Довезу вас в целости и сохранности.

Парень слегка толкает меня в салон автомобиля, уступаю ему.

Сегодня я слишком много себе позволяю. Скорее всего, завтра мои слабости аукнутся мне, но здесь и сейчас, сдаюсь и подчиняюсь Савелию. С небольшой рефлексией подчиняюсь, но всё же…

Несколько минут мы едем молча. Тушуюсь и сильно смущаюсь, да и Смирнов не торопится начать разговор. Непрерывно смотрю в боковое окно и пытаясь представить, что меня сейчас везет домой не Савелий, а личный водитель. Но как бы не пыталась - ничего не выходит, даже через запах гари, чувствую аромат Смирнова. Как оказалось, у парня есть свой запах, на который я сейчас слишком остро реагирую. Возможно, стресс обострил мои рецепторы?

- Ваши ребята рассказали, что внутри и вокруг офиса стоят камеры, - резко нарушает тишину Сава, отчего вздрагиваю и разворачиваюсь к мужчине.

- Да.

- Даже если камеры пострадали, их запись можно посмотреть.

- Зачем?

- Офис могли поджечь, - отвечает Смирнов и сворачивает на парковку ночного магазина.

Когда он паркует машину, тихо уточняю.

- С чего ты это взял? Могло произойти замыкание. Вряд ли кто-то…

- Просто предположил. В любом случае записи нужно просмотреть. У меня у брата есть друг – Костя. Все его Байтом зовут. Он шарит во всяких таких делах… Если будет нужно, попрошу его приехать и Байт точно разберется во всём.

Моргаю и снова поражаюсь его прыткости.

- Мы справимся сами, - строго говорю и отворачиваюсь.

- Как хочешь, - вздохнув, бормочет Сава, - тебе в магазине что-то нужно купить?

- Нет.

- Значит зря парковался. Думал тебе в магазин надо.

- Я заметила, что ты слишком много думаешь за других, - цежу, и вдруг чувствую, как Савелий берет меня за предплечья и разворачивает.

- А ты слишком много говоришь, Лера, - отвечает парень и притягивает меня к себе, - придётся твоему языку расплатиться за это.

- Что? – недоумённо спрашиваю, поражаясь несуразности его высказывания, и в этот момент губы Смирнова накрывают мои.

Пробую… Смакую… Наслаждаюсь… Невозможно обработать головой все те ощущения, которые запустил по телу его поцелуй. Голова не работает, зато душа, практически впервые в жизни, остаётся за главную - она словно впитывает в себя каждую секунду кайфа, каждый оттенок ласки…

Теперь я точно знаю, что сказки о том, как принц расколдовал принцессу единственным поцелуем, нисколько не преувеличены. Это реальность. Мне хватило одного поцелуя, чтобы я растаяла, даже более того… вошла во вкус.

Смирнов предельно медленно вёл наш поцелуй, при этом он очень осторожно ласкал меня. Парень словно пробовал губы на вкус и не более, а я… Я же напротив, с каждой секундой хотела большего напора, скорости, глубины. Совсем не умела целоваться, не умела дарить наслаждение в ответ, но так хотела бОльшего… Если грубо – хотела сожрать его губы, оценить их вкус на сто процентов… Осмелев, касаюсь его губ кончиком языка и вздрагиваю от вспышки новых ощущений… Вкусно.

И вдруг, Савелий отстраняется. По инерции, словно чумная, тянусь за его губами, но тут же ударяюсь носом о подбородок Смирнова. Удар сразу же отрезвляет меня, и я резко отшатываюсь.

Отвернувшись к окну, откидываю голову на спинку кресла и мысленно даю себе несколько оплеух. Снова повела себя, как слабая дура. Мало того, что с удовольствием приняла поцелуй Смирнова, так ещё захотела продолжения и нагло потянулась к нему сама. Дура. Дура!

- Лер, - тихо зовёт меня Смирнов, на что молчу и кусаю губы настолько сильно, что на языке вспыхивает металлический привкус, - всё нормально?

Его вопрос становится своеобразным сигналом к действию. Подскакиваю и хватаюсь за ручку двери, чтобы выскочить из машины.

Не хочу говорить, не хочу ничего обсуждать. Сейчас я слишком слабая и могу показать те чувства, что привыкла прятать от чужих глаз.

- Не убегай, - цепляет мой локоть Савелий и снова тянет к себе, - всё время приходится тебя останавливать. Ты случайно в старших классах в школе спринтом не занималась?

Смирнов так легко и весело говорит, что не выдерживаю и шиплю в ответ.

- В старших классах я пыталась не сдохнуть после смерти матери и лечилась от порока сердца, который грозил отправить меня следом за ней.

Говорю и пугаюсь собственному откровению. По тому, как резко меняется лицо Савелия понимаю, что он почувствовал нотки боли в моём голосе. Парень смотрит внимательно, и я вижу, как его взгляд наполняется жалостью.

Я готова натянуть на лицо сотню масок, чтобы не чувствовать такой его взгляд. Шум в ушах усиливается, а язык начинает гореть от неосторожно брошенных слов.

- Лер, послушай.., - растягивая слова, начинает парень, но я его перебиваю,

- Лучше ты меня послушай, Смирнов. Мне не нужна твоя помощь и тем более жалость. Я… я… сама со всем справлюсь. Всегда справлялась и теперь тоже смогу…

Дыхание сбивается и горло сковывают спазмы слёз.

«Я не должна» – кричит поверженное сознание, до последнего цепляясь за улетающее самообладание. Но похоже, что сегодня я совсем не способна к самоконтролю.