Моя группа в полном сборе. Как только я вошла, меня обступили со всех сторон. Еще и между собой ругаются, кто первый начнет говорить, в итоге кричат хором.
- Из-за тебя уволят нашего лучшего преподавателя! - кричит Кэсс, не постаравшись даже поприветствовать меня.
- Зачем ты это сделала, Катарис? – обиженно спрашивает Мариса.
- Я так и знал, что она не девственница! - кричит кто-то из парней.
- Что случилось? – адресую вопрос в толпу. – Мне кто-нибудь объяснит, что здесь произошло? – паника нарастает, я смутно догадываюсь, почему на ковер вызвали моего преподавателя.
- Не прикидывайся, Лаури, - вперед вышел Рокс, - все уже знают, что ты трахаешься с Ноти. Теперь его уволят, тебя отчислят. Зачем только недотрогу из себя строила?
- Что ты несешь, Рокс?!
- Поздно оправдываться, рыжая, - грубо бросил Рокс. – Скажи мне вот что. Ты спала с ним, когда мы встречались или ты его так отблагодарила после? А?
- Это неправда! Вы что с ума сошли всей академией?! Кто вам это наплел?
- Прикидывается дурочкой.
Вспомнила, что мне сказал голос преподавателя, пока я была в туалете. Значит, он уже в тот момент знал, что произошло, и его вызвали именно по этому поводу. Только кто пустил такой слух? Сказать бы, что все это выдумки, все ложь, но я и сама не знаю, где теперь правда. Мы ведь вчера были очень близки… И утром мистер Нотрил меня поцеловал перед уходом.
Он сказал не оправдываться и не опровергать. Почему?
- Да она сама его соблазнила! Может зелье подмешала в чай или заклинание использовала, - добавляет свои догадки одна из подруг старосты.
- Сто пудов, - поддерживает вторая, - он бы на такую не взглянул всерьез. Вон, сколько Кэсс к нему подкатывала, все игнорировал. А на эту вдруг повелся?
- Она вся такая девочка… милая, сю-сю-сю, а сама в постель прыгнула быстро.
Молча прошла к своему месту, села. Переместила на стол старосты самостоятельную работу, пусть сама раздает группе. Предупредила ее, что преподаватель задержится, на остальных стараюсь не смотреть. Парни в мой адрес бросают грязные словечки, девочки обидно колют под ребро, напоминая, какие посты я публиковала у себя на странице, уверяя всех, что я жду своего предназначенного и всю жизнь буду ему верна. Теперь все используют против меня, выворачивают наизнанку, стреляют в сердце моими же словами.
Я сижу молча, читаю задания, которые оставил преподаватель. Записываю ответы на отдельном листочке. Уже началась пара, значит, нужно делать то, что мне велели. Стараюсь сосредоточиться на вопросах, но меня отвлекают голоса. Кто-то бросил свернутую комом бумажку, она попала мне в голову. Я сцепила зубы, но не ответила.
- Тебе-то зачем это писать? Получишь свои сто баллов в конце семестра, ты же их заработала одним местом…
Поливают меня грязью, ну хотя бы не прикасаются. В случае чего, создам вокруг себя защитный цилиндр, могу даже звуконепроницаемый сделать. Но пока что собираю информацию, узнаю, что конкретно известно общественности о наших с преподавателем отношениях. По сути, ничего они не знают. В одном из сообществ академии появилась фотография, где я стою рядом с мистером Нотрилом, туда же приложили фото, где он держит меня на руках в белой простыне, текст внизу скудный, без деталей, но заголовок кричащий: «Рыжая студентка соблазнила преподавателя».
К концу занятия появился мистер Нотрил. Посмотрела на него испуганными глазами, он мне улыбнулся, сказал мысленно несколько успокаивающих слов, собрал самостоятельные работы и выдал задания для следующей пары, подробно проинформировал об экзаменах. Нам предстоит сдавать пять предметов, два из них ведет мистер Нотрил.
Все было сказано таким тоном, будто ничего необычного не произошло, в его поведении ничего не изменилось. Ведет себя уверенно, голову держит высоко, голос звучит ровно. На тихие двусмысленные реплики из аудитории не отвечает. Когда закончилась пара, Кэсс выкрикнула со своего места, заставив остальных замолчать:
- Мистер Нотрил, вас уволят?
- Нет, мисс Трипсон.
- Значит, Катарис уйдет? – спросил кто-то из парней.
- Нет, - короткий ответ преподавателя.
- Значит, это правда, что вы спите со студенткой? – спросили из аудитории, но кто именно адресовал вопрос, непонятно, спрашивающий предпочел остаться незамеченным.
- Моя личная жизнь вас не касается, - лаконично и спокойно сказал преподаватель.
Я наблюдала за всем происходящим с испугом, сожалением и беспокойством. Во мне разбушевались эмоции, и в первую очередь захотелось защитить мистера Нотрила от безосновательных нападок, но, судя про происходящему, ему моя помощь в данный момент не нужна, так что я осталась на своем месте. Ожидала, что мистер Нотрил вызовет меня на разговор в свой кабинет, но он этого не сделал, продолжил сосредоточено проверять работы, которые сдали студенты. Я посматривала на него украдкой, стараясь надолго не задерживать свой взгляд на красивом лице, потому что в это же время меня сверлили женские глаза.
Они мне завидуют, хотя никто наверняка не знает, какие у нас с мистером Нотрилом отношения. И тем не менее девушки единогласно записали меня в противницы или даже в преступницы. А я ведь ничего не сделала. Подумаешь, пыталась соблазнить преподавателя… Но я ведь не одна в этом всем участвовала, он тоже там был и вполне уверенно отвечал на поцелуи, ласкал меня, шептал нежности. В самый ответственный момент он сдержался, а точнее сбежал, и я понимаю, почему. В деталях никто разбираться не станет, был у нас секс или не было, но теперь перед администрацией академии отвечает мистер Нотрил, а я отдуваюсь в кругу студентов. И смотрят они на меня злобно, разочарованно, с отвращением.
Я не выдержала такого внимания к себе, так что на последнюю пару не пошла. Я сбежала. И это был мой первый осознанный прогул. Что будет дальше – не знаю, и в данный момент мне все равно.
Я вернулась в свою квартирку, прошлась по комнатам, пытаясь навести порядок там, где и без того все лежит на своих местах. Вышла в гостиную мистера Нотрила, точно зная, что в этот день он так рано не приходит. Прошлась и по его комнатам, как у себя дома, села на диван с тарелкой фруктов. Сейчас самое время думать, как жить дальше, но почему-то вспоминается моя жизнь дома, в кругу семьи, которая была мне ненавистной. Сейчас даже Томан в моих мыслях предстает нормальным братом. Не хорошим или отличным, а именно нормальным.
Захотелось позвонить маме, и я набрала номер.
- Привет, мам! – стараюсь говорить спокойно, создаю веселость в голосе.
- Привет, милая, что-то случилось? – ну вот, тот самый вопрос, который я уже привыкла слышать, но из других уст.
- Нет, мама, все в порядке. Хотела узнать, как ваши дела?
- Хорошо, милая. У тебя странный голос.
К горлу подступил ком, к глазам прилили слезы. Услышав мамин голос, я раскисла, начала шмыгать носом, голос дрогнул и все последующие слова я уже произносила сквозь слезы.
- Милая, он тебя обидел?
- Нет, мама, - едва выдавливаю ответы.
- А что тогда? – заботливый голос заставляет жалеть себя еще больше.
- В группе ходят всякие слухи обо мне, все ополчились против меня, и я не могу больше ходить в академию, не хочу слушать то, что обо мне говорят. И в соцсетях забросали меня гадостями… - прорвало, я говорила без остановки минут пять, мама молча слушала.
- Ты хочешь домой?
- Да, мама.
- Я поговорю с отцом. Но, милая, - мама сделала долгую паузу, - отец не сможет вернуть деньги, он уже вложил их в магазин, и, знаешь, дело начало развиваться, мы наконец-то работаем без убытков.
- Мама, о чем ты? – я перестала всхлипывать.
- Те деньги, что дал твой мужчина, уже потрачены. Мы не сможем их вернуть.
- Папа обналичил чек? – страх пронзил мою грудь.
- Нет, Лаури, какой чек? Он же дал отцу две стопки наличных.
- Наличных? Мама, как это понимать? Мистер Нотрил дал отцу за меня две стопки? Это сколько?
- Двадцать тысяч в иностранной валюте. Ты ведь об этом знала, почему так удивляешься? Наверное, он мог бы дать и больше, совсем не торговался с отцом, деньги появились в его руке в тот же момент, когда была названа сумма. Он положил их на стол и сразу вышел, а дальше ты знаешь.
