— Где Эйлин? — звонко воскликнула лазурная фейка.

Рондар стиснул зубы. Он и забыл, что пригласил Найлу, чтобы порадовать свою невесту… Бывшую невесту, точнее. Пора бы уже свыкнуться и оставить эту кошмарную ошибку в прошлом.

Только феи Рону сейчас и не хватало! На Эйлин у него рука не поднялась. Что сотворила с ним проклятая пыль?! Случись это месяцем раньше, слуги уже сметали бы пепел феечки с пола! А теперь? Полчаса назад Рондар смотрел в ее лживые глаза и понимал, что несмотря на всю боль, что она ему причинила, на гнев, что терзал его острыми клыками, как голодный волк — свою добычу, не может и пальцем ее тронуть.

К счастью, на остальных фей эта слабость не распространялась. Увидев яркое платьишко и сверкающие прозрачные крылышки, Рондар аж кулаками хрустнул от предвкушения мести. Найла… Это она надоумила Эйлин! Готрид ведь сказал, что дело не обошлось без золотых, якобы они подкупили Эйлин, чтобы она втерлась в доверие к Рону, поманила новыми силами, а потом отобрала амулет, лишив всего и сразу. А кто еще мог быть посланником золотых, как не Найла? Еще и мужа своего подлого притащила. Сидит, небось, ждет, когда ему выдадут яйцо Рондара на блюдечке. Подавись, Тарвин!

Рондар с удовольствием врезал бы по наглой морде Гульдброка прямо сейчас, а потом собственными руками придушил бы его стерву-женушку, но вынужден был сдержаться. Не при остальных! Если его подданные узнают, что в герды им достался сказочный идиот, из которого какая-то феечка сделала ручного зверька по приказу золотого дракона, то Рона свергнут примерно минут через пять. И неважно, кем были его предки, — драконы не прощают глупости.

Все, что мог сейчас сделать Рондар Янброк, — это сохранить внешнюю невозмутимость. С Тарвином, Найлой и всеми, кто был причастен к заговору он разберется. Тихо, быстро, жестоко, а главное — позже. Пока же никто не должен ничего заподозрить.

— Я распоряжусь, чтобы подали ужин, — объявил Рондар гостям, проигнорировав Найлу. — Но сам присоединюсь к вам чуть позже.

— А кто возместит мне ложный вызов? — засуетился старикашка-маг.

— Я займусь этим, Рон, — Готрид положил руку племяннику на плечо и легонько сжал.

Мол, все хорошо, я с тобой.

Рондар с благодарностью посмотрел на дядю и кивнул. Страшно подумать, что бы случилось, не выведи он Эйлин на чистую воду! Уже сейчас, наверное, Тарвин удирал бы из Фервира с амулетом, а Рондар оправдывался бы перед подданными, почему он больше никогда не сможет превратиться в дракона… Да, дыры в стенах он теперь кулаком лихо проделывал, но какой от этого толк на войне? Как вообще жить без огня в груди, без полетов, без природной мощи?! Ходить пешком, как дурак, прислуживать другим и объедки со стола собирать? Люди-то вон всего лет по восемьдесят мучаются, а таскаться в человеческом облике веками… Неужели Эйлин и вправду могла так с ним поступить? Он ведь готов был поклясться, что наконец-то увидел ее настоящую…

Оставив Готрида разбираться с магом и гостями, Рондар направился к выходу. Горы, пощечина холодного ветра и долгий изнурительный полет, — вот, что ему сейчас требовалось.

— Рондар!

Все тот же высокий голосок. Как будто кто-то колокольчиком трезвонит прямо над ухом, — гадость!

— Искренне не советую ко мне приближаться, — Рондар медленно обернулся и смерил Найлу обжигающим взглядом. — Если хочешь жить, сделай все, чтобы больше не переступать границу Фервира.

— Не смей угрожать моей жене! — Тарвин возник у лазурной за спиной, словно личный телохранитель.

Это было уже слишком. Рон лишь мельком успел убедиться, что двери зала закрыты, и никто не увидит этой разборки, а потом разум герда заволокло кровавой пеленой.

— Ты… — прошипел Рондар, надвигаясь на золотую сволочь. — Ты…

Что там говорила Эйлин про своих муз? Вдохновение они посылают? О, вдохновение на Рондара накатило нешуточное. Слегка запоздало, правда, зато с лихвой. Сколько оригинальных способов расправиться с Тарвином породила фантазия Рона, — и не сосчитаешь! Картинки мелькали перед глазами: четвертование, колесо, колья, топоры, клетка с голодными орками, полный флакон фейской пыли — поровну во все отверстия… Вот она, истинная поэзия!

Он уже занес кулак для удара, — его умение дробить камни пришлось сейчас как нельзя кстати, неплохо бы потренироваться на черепе золотого, — но тут воздух окрасился бирюзой, и перед глазами Рона вспыхнули такие яркие искры, что он едва не ослеп. Отшатнулся, невольно зажмурился… А когда смог смотреть снова, его уже окружала толстая решетка из кристаллов.

— Да ты издеваешься? — Рондар повернулся к фее, которая сжимала кисть, словно маленький меч. — Думаешь, это меня остановит?

Он саданул по светящимся прутьям, и его шарахнуло магией так, что чуть макушка не задымилась.

— Никто не собирается на тебя нападать, — тихо произнесла Найла, а затем взмахнула кистью, и на дверях в зал вырос розовый полупрозрачный засов. — Где Эйлин?

— Ну и каково это, Тарвин? — железный взглянул на заклятого врага. — Нравится тебе прятаться за юбкой жены?

— Найла, убери клетку, — прорычал Гульдброк. — Я вызываю тебя…

— Хватит! — неожиданно грозно рявкнула фея. — Вы оба! Никаких поединков не будет!

— Само собой, — Рон фыркнул. — Овдоветь боишься?

— Что-о-о?! — Тарвин сам дернулся к клетке, но крепкая порция фейской магии досталась и ему. — Да я тебя в лепешку раскатаю! — пообещал он, потряхивая обожженной рукой.

Найла закатила глаза, выдохнула и заговорила снова, уже спокойнее. Медленно, почти по слогам, повторила:

— Что случилось с Эйлин?

— Я раскусил ее план, вот что! — огрызнулся Рондар. — Я знаю все! Про то, что вы хотели забрать мой амулет, про пыль…

— Кому нужен твой амулет, железный?! — Тарвин надменно выпятил подбородок. — Я только затем и прилетел сюда, чтобы лично сказать: к этим заговорам я отношения не имею! Сами разбирайтесь в своем осином гнезде, меня не приплетайте! С тобой или без тебя я бы все равно заключил сделку с академией! Если я захочу уничтожить тебя, Янброк, мне достаточно будет одного поединка.

Рондар замер. Тарвин и раньше обожал хвастаться. Рон не выносил его на дух со времен драконьей академии: отпрыск золотых расхаживал, задрав нос, и только и делал, что трепался направо-налево, кого бы он в какую лепешку раскатал. Но вот сейчас что-то в душе Рондара екнуло. Что-то было в словах Тарвина, кроме откровенной бравады…

— Про какие заговоры ты говоришь? — переспросил железный.

— У тебя хотели украсть яйцо двуединости и сместить тебя, — ответила за мужа Найла.

— Серьезно?! — оскалился Рондар. — Разве я сам только что сказал не то же самое?!

— И это была не наша идея, — продолжала фея, не обращая внимания на бессильную злобу своего узника.

— Мне плевать, кто управляет твоим жалким кланом, — вмешался Тарвин. — Ты или твой дядя… Вообще никакой разницы. Воевать мне с вами все равно нельзя, скажи спасибо пакту о ненападении.

— Причем тут мой дядя? — насторожился железный.

— А ты подумай сам, кому еще выгодно отстранить тебя от власти, — Найла сделала паузу, дав Рондару время переварить информацию. — Ну? Кто следующий претендент? Ты же понимаешь, что при любом раскладе Тарвин не смог бы поставить кого-то из своих! Твои бравые бойцы растерзали бы его еще на подлете!

Правдивость этих слов Рондар не мог не признать. Тарвин, ясное дело, тут же принялся спорить с пеной у рта, что его бы дракона железные ни за что не растерзали, но Рон его уже не слушал.

Действительно, лишись он амулета, его место занял бы Готрид. Собственно, после смерти отца Рондара, совет старейшин выбирал между сыном покойного герда и его братом. Перевес в пользу первого был всего в два голоса. У Готрида много союзников, он — законный наследник… Но зачем? Какой смысл ему это делать?! Он ведь заменил Рону отца, всегда поддерживал, и Рондар с благодарностью принимал его советы…

Нет. Дядя не мог!.. Рон раскрыл рот, чтобы высказать это вслух, но в памяти замелькали картинки. Как психовал Готрид, когда Рон выставил его из палаты после поединка с золотым… Это ведь он встречал и провожала Логнара и Анрика! Мог договориться с ними, о чем угодно!