– Смотри Джем, она тебя сцапает, – весело предостерег Джейми. – Она ведь проворнее.

Так и произошло: правда, собака ухватила его совсем легонько. Джем завопил, а потом хихикнул.

– Дурафка… Может, так ее и назовем?

– Нет, – возразила Фанни со смешком. – Это дурафливое имя.

– Я не смогу вылечить беднягу, если вы все не перестанете ее теребить, – строго сказала я, поскольку Брианна и Джейми тоже присоединились к веселью. Роджер только улыбался, не желая разбудить Мэнди, заснувшую у него на плече.

Бри уняла разбушевавшихся домочадцев, достав из буфета половину большущего пирога из сушеных яблок. Она разделила его на всех, не забыв про четвероногую гостью – та вмиг проглотила свою порцию.

– Ну что ж… – Доев восхитительный, пахнущий корицей пирог, я отряхнула руки от крошек (собака тут же слизала их с пола) и вынула из ящичка небольшие хирургические щипцы, самый маленький пинцет, отрез плотной марли и – после секундного колебания – пузырек с медовой водой в качестве самого мягкого обеззараживающего. – Приступим.

Как только нам удалось положить ее на бок и зафиксировать голову (задачка была не из легких: собака извивалась как уж, но Джем навалился сзади, а Джейми обеими руками прижал к полу передние лапы и шею), я за пару минут извлекла осколок. Фанни осторожно держала свечу, стараясь не капнуть на меня и мою «пациентку» раскаленным воском.

– Готово! – Под всеобщие аплодисменты я вытащила кость щипцами и бросила в огонь. – Осталось почистить рану.

Я плотно прижала к десне марлевую повязку. Собака жалобно скулила, но не сопротивлялась. Из раскуроченной десны вытекло немного крови с едва заметными следами похожей на гной жидкости – при таком слабом освещении трудно было сказать наверняка. Я понюхала марлю и не уловила гнилостного запаха. Пахло мясом, яблочным пирогом и псиной – никакого зловония от возможной инфекции не наблюдалось.

Как только осколок кости был извлечен, интерес к моим манипуляциям сразу иссяк и все вернулись к прерванному разговору, наперебой предлагая собачьи клички. Лулу, Сассафрас, Джинни, Монстро (последний вариант предложила Бри, и мы с ней переглянулись, с улыбкой представляя зубастого кита из Диснейленда), Seasaidh…[64]

Джейми ласково погладил гончую по голове, но не стал принимать участия в обсуждении. Возможно, он знал, как ее зовут на самом деле? Я промыла десну медовой водой – даже лежа четвероногая пациентка ухитрилась вылакать все до капли, – не переставая думать о муже.

«Видел, как она выла на могиле хозяина»… По спине пробежал холодок, несмотря на тепло очага. Наверняка именно Джейми уложил хозяина гончей в могилу – и я невольно послужила тому причиной.

Муж сидел спиной к огню. Его спокойное лицо абсолютно ничего не выражало, а рука покоилась на пятнистой шерсти собаки. «Искупление грехов» – так он, кажется, сказал?

– Фанни, а как звали твоего песика? – спросил Джем. – Который был с тобой на корабле?

– Пятнышшш, – ответила она, тщательно выговаривая «ш». Прошло всего пару месяцев с тех пор, как я подрезала девочке уздечку языка, и некоторые звуки все еще давались ей с трудом. – У него было белое пятнышко. На носу.

– Хочешь, мы назовем ее Пятнашкой? Почти так же, – великодушно предложил Джем. – Смотри, какая она пятнистая. Это имя гораздо лучше, чем Дурашка. – Он вдруг захихикал, уловив рифму, и повторил: – Пятнашка – дурашка. Пятнашка такая дурашка.

– Сам ты дурашка! – рассмеялась Фанни.

– Джем, может, стоит для начала спросить у дедушки, разрешит ли он оставить собаку? – заметил Роджер. – А уж потом давать ей кличку.

Очевидно, детям и в голову не приходило, что мы можем не взять собаку, и такая вероятность их совершенно потрясла.

– Ну пожалуйста, мистер Фрэзер! – взмолилась Фанни. – Я сама буду ее кормить, обещаю!

– А я буду вычесывать клещей из шерсти! – подхватил Джемми. – Дедуля, ну давай ее оставим! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Джейми посмотрел на меня, улыбаясь уголком рта – не потому, что сцена казалась ему забавной, а потому что смирился с неизбежным.

– Она пришла ко мне за помощью, – сказал он мне. – Не могу же я теперь ее прогнать.

– Па, в таком случае ты и должен дать ей имя, – предложила Брианна, утихомирив бурные восторги Джема и Фанни. – Как бы ты ее назвал?

К моему удивлению, он ответил не раздумывая:

– Блубелл[65]. Будет напоминать мне о цветах Шотландии. По-моему, ей идет.

– Блу-белл… – по слогам повторила Фанни, гладя собаку, которая лениво виляла хвостом. – Можно, я буду звать ее Блу?[66] Для краткости?

Джейми засмеялся и встал на ноги; коленные суставы хрустнули от долгого сидения на полу.

– Называй как хочешь, малышка, – лишь бы она откликалась. А сейчас ей надо отдохнуть – мне тоже.

Дети увели новокрещеную Блубелл за собой, приманивая ее корочками пирога, а взрослые стали вновь готовиться ко сну. На мгновение воцарилась тишина – Бри как раз забирала у Роджера Мэнди, а я присела, чтобы притушить наспех разведенный в очаге огонь. Тут сверху донеслись обрывки детского разговора.

– А что случилось с твоим песиком? – спросил Джем.

Голос Фанни звучал приглушенно, но вполне отчетливо, и Джейми резко повернул голову к двери, едва заслышав ответ.

– Плохие люди бросили его в море… Можно Блу сегодня поспит у меня? А завтра – у тебя.

Второй этаж был почти достроен. Осталось закончить внутренние стены да положить крышу. Еще каких-то три месяца, и им с Клэр больше не придется мерзнуть ночами под открытым небом. Джейми даже немного загрустил от этой мысли, однако тут же представил, как уютно будет спать на пуховой перине возле теплого очага под завывание вьюги за окном.

Он медленно опустился на большой стул у огня, испытывая приятную боль в натруженных суставах и предвкушая скорый отдых. Все давно спали, кроме Клэр – она отправилась принимать роды у кого-то из поселенцев, живущих у подножия холма. Он скучал по ней, но это было сладостное чувство – нечто похожее порой ощущаешь, разминая затекшую спину после тяжелой работы. Возможно, уже завтра она вернется. Ну а пока можно погреться у огня, выпить красного вина и почитать хорошую книгу. Джейми достал из кармана очки и нацепил их на нос.

Вся их библиотека состояла из двух стопок книг, скромно лежащих на столе рядом с бокалом вина. Например, маленькая Библия в зеленом тканевом переплете (ужасно непрактичном). Всякий раз, оказываясь рядом, Джейми с благодарностью касался затертой обложки: книга была его давнишним спутником и другом, с которым пройдено столько невзгод. А вот «Счастливая куртизанка, или Роксана»…[67] Джем пока не проявлял к ней интереса, хотя паренек уже достаточно хорошо читает и сразу смекнет, о чем здесь говорится. Пожалуй, стоит унести ее наверх в их с Клэр спальню.

Неплохо сохранившийся экземпляр «Одиссеи» в переводе мистера Поупа – можно будет прочесть внуку пару отрывков; наверняка ему понравятся описания кораблей и чудовищ. Заодно, глядишь, и латынь подучит между делом. «Джозеф Эндрюс»…[68] Сплошное бумагомарательство! Надо попробовать всучить ее Хью Гордону – тот любит подобную белиберду. Еще не читанная «Манон Леско»[69] на французском, в красивом сафьяновом переплете. По лицу Джейми пробежала тень: книгу прислал Джон Грей, еще до того, как…

Он что-то раздраженно пробурчал себе под нос и, поддавшись внезапному порыву, вытащил из стопки большую ярко-оранжевую книжку Мэнди «Зеленые яйца с ветчиной». Цвет, заглавие и смешной зверек на обложке вызывали невольную улыбку; пары минут в компании Сэма хватило, чтобы вернуть отличное расположение духа.