– Позволишь взглянуть еще разок? – Джейми протянул руку, я осторожно вложила в нее книгу. Открыв наугад, он прочел: – «Трипаносомоз», – и его брови поползли вверх. – Ты знаешь, что делать с трипаносомозом, саксоночка?

– Нет, – призналась я. – Но теперь если с ним столкнусь, то хотя бы буду иметь представление. Возможно, это спасет пациента от неэффективного или опасного лечения.

– Ага, и у него будет время написать завещание и вызвать священника.

Джейми закрыл книгу и вернул мне.

– М-м. – Я постаралась отогнать мысли о вероятных (или, скорее, неотвратимых) смертельных болезнях и травмах, которые не в состоянии вылечить. – А что насчет твоих книг? Интересные, как по-твоему?

Я кивнула на толстые томики в мягких обложках. Просветлев лицом, Джейми взял первую часть трилогии и медленно полистал, затем вернулся к самому началу и хрипло прочел:

– «О хоббитах. Речь в этой книге пойдет в основном о хоббитах, и на страницах читатель узнает многое об их характере и немного – об их истории».

– Это только пролог, – объяснила я. – Можешь пропустить, если хочешь.

С улыбкой на губах Джейми отрицательно покачал головой, не сводя глаз со страницы.

– Если автор счел нужным его написать, значит, я прочту. Не хочу упустить ни слова.

У меня защемило сердце, когда я увидела, с каким благоговением Джейми обращается с книгой, как бережно переворачивает страницы указательным пальцем. Книга – любая, безотносительно содержания – обладала великой ценностью для того, кто много лет прожил практически без доступа к печатному слову, и только воспоминания о прочитанном помогали ему и его спутникам забыть о невзгодах.

Он поднял глаза.

– Ты их читала, саксоночка?

– Нет, хотя у этого автора я читала «Хоббита». Вместе с Бри, когда она училась в шестом классе. Ей было двенадцать лет.

– Хм… То есть никакого распутства здесь нет?

– Что? Разумеется, нет, – рассмеялась я. – С чего ты взял?

– Ну, не с обложки уж точно – сроду не видел столько текста снаружи, – но никогда не знаешь наверняка. – Он с явной неохотой закрыл книгу. – Я подумал, мы могли бы читать их вечерами, например каждый по одной главе. Джем и Жермен уже достаточно взрослые, думаю, им это по силам. Как по-твоему, Фрэнсис умеет читать?

– Да, насколько я знаю. Говорит, ее научила сестра. – Я подошла к Джейми и прислонилась к его плечу, чтобы еще разок взглянуть на «Братство Кольца». – Замечательная идея.

В Лаллиброхе, в короткие первые месяцы нашего брака, мы вместе с Дженни и Йеном проводили у камина мирные и счастливые часы, пока кто-то один читал вслух, а другие вязали чулки, чинили одежду или мелкую мебель. Я представила такие вечера здесь, в кругу нашей семьи в собственном доме, и на душе у меня потеплело.

Джейми издал довольное шотландское урчание и положил книгу рядом с монографией Фрэнка, которую Бри захватила для себя. Мое растаявшее сердце сжалось одновременно от радости и грусти при мысли, что она взяла эту книгу с собой в новую жизнь как память о Фрэнке.

Заметив мой взгляд, Джейми издал еще один шотландский звук, на этот раз выражая осторожный интерес. Я кивнула на «Душу мятежника».

– Хочешь прочесть?

– Не знаю, – признался он, посматривая на книгу. – А ты ее читала, саксоночка?

– Нет.

Я смалодушничала. Прочтя все статьи, книги и эссе Фрэнка в период нашего первого брака, как я его про себя называла, я так и не смогла взяться ни за одну из книг, написанных им во время нашей второй попытки. Меня хватило только на беглое знакомство с той работой, где говорилось о последствиях Каллодена, – я тогда искала сведения о судьбах обитателей Лаллиброха.

– Ее опубликовали после того, как я… вернулась сюда. Это его последний труд. Я ее даже не видела.

На мгновение я задумалась, а не взяла ли ее Бри из-за фотографии Фрэнка: на ней он был таким, каким она его запомнила. Или дочка выбрала книгу главным образом из-за названия?

Джейми, от которого не укрылась моя интонация, смерил меня взглядом, но ничего не сказал и взял в руки «Зеленые яйца с ветчиной». Джем утащил с собой в постель книгу «Мальчик-ученый». Вероятно, он читал ее Жермену и Фанни при свете огня. Оставалось только надеяться, что в ней нет пошаговых инструкций по сборке метательной машины.

Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян[45]

Неделю спустя мы услышали окончание истории.

Фанни с Жерменом пошли к Йену помочь Дженни вычесывать коз. Джемми, не допущенный к этому занятию из-за вывиха большого пальца, не пожелал быть сторонним наблюдателем и остался дома, чтобы поиграть в шахматы с Джейми.

Роджер наигрывал «Ярмарку в Скарборо» на сделанных им примитивных цимбалах под аккомпанемент столь же незатейливых разговоров, которые медленно текли на кухне. Однако к тому времени, как мы с Бри замесили на завтра тесто и поставили его подниматься, замочили оленину в травах и уксусе и решали, нужно ли вымыть пол или только подмести, в комнате повисла тишина. Шахматная партия закончилась (героическим усилием Джейми сумел проиграть), цимбалы умолкли, а Мэнди и Джем заснули, развалившись по углам скамьи, словно мешки с сушеными бобами.

Не сговариваясь, взрослые собрались за столом с четырьмя кружками и бутылкой приличного красного вина – подарком Майкла Линдси за мою помощь: я зашила пару длинных ран на боку его лошади после ее столкновения с медведем.

– У твоих цимбал приятное звучание, Роджер Мак, – заметил Джейми, указывая кружкой на инструмент, который теперь для сохранности лежал на шкафчике для лекарственных растений.

Роджер удивленно поднял брови.

– Вы… узнали? – спросил он. – Я имею в виду – поняли, что это песня?

– Нет. А это была песня? – в свою очередь удивился Джейми. – Хотя звук приятный. Похож на звон колокольчиков.

– Она из… – Брианна немного замялась и взглянула на детей, – нашего времени.

– Все в порядке, – успокоил Роджер. – Текст могли сочинить в любом времени, начиная со Средневековья.

– Хорошо. Но лучше не забывать об осторожности. – Бри неуверенно улыбнулась. – Не дай бог Мэнди запоет в церкви «Twist and Shout»[46].

– Ну, не в нашей уж точно, – согласился Роджер. – Хотя, разумеется, сейчас есть и более… гм… активные службы, где это было бы вполне уместно. Интересно, существуют ли в округе церкви, практикующие проповеди со змеями? – с внезапным воодушевлением добавил он. – Не знаю точно, когда их придумали.

– Змеи в церкви? Серьезно? – усомнился Джейми. – На кой черт кому-то так поступать?

– Евангелие от Марка, глава 16, стих 17, – сказал Роджер. – «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы». Они делают это – или только будут, – чтобы доказать свою веру. Берут гремучих змей и щитомордников голыми руками. Прямо в церкви.

– Господи Иисусе, – перекрестился Джейми.

Роджер кивнул.

– Вот именно. Думаю, все отсылки к Библии не представляют опасности, – обратился он к Бри, – и все же лучше не упоминать того, что может навести на мысли о более современных вещах.

Когда Роджер цитировал библейский стих, я невольно посмотрела на свои руки, но при этих словах подняла глаза. На лице Джейми было написано недоумение.

Тяжело вздохнув, Бри снова глянула на детей.

– Мы вовсе не стремимся к тому, чтобы они забыли, – тихо сказала она. – Были, есть и будут люди и вещи из… нашего времени… которые им дороги. И мы не знаем, смогут ли они когда-нибудь… рано или поздно… вернуться. Просто следует быть осмотрительнее с воспоминаниями и разговорами о той эпохе. – Она сглотнула. – Вероятно, ничего страшного не случится, если Мэнди расскажет людям, например, о туалетах. Особенно если я один такой построю, – добавила она, коротко улыбнувшись. – Однако есть и другие вещи.