Рада обернулась к шалашу. Слава спал, забавно вывернувшись во сне, и отчего-то именно в этой позе особенно похожий на гусеницу. Усмехнувшись, Рада кивнула лешему и следом за ним устремилась в чащу.
Собирая грибы под чутким присмотром своего нового знакомого, она думала о том, что сделает Слава, если, проснувшись, не найдёт её рядом. Будет ждать или отправится искать? Станет ли волноваться? Скажет ли что-нибудь, когда она вернётся назад? Однако, вернувшись, Рада обнаружила своего спутника всё так же безмятежно спящим в шалаше. «Ну и вот как он путешествует один?» — с лёгкой досадой подумала Рада, когда вдруг увидела вилу.
Трепеща полупрозрачными стрекозьими крыльями, прекрасная дева кружила вокруг шалаша, не решаясь приблизиться. Лишь только заметив повязанную, едва слышно цокнув копытами, она подскочила к так близко, что их лица оказались прямо напротив друг друга. Сейчас, при тусклом свете ещё низкого, скрытого серой завесой облаков солнца, безукоризненно прекрасное лицо вилы источало едва заметное свечение. Её большие небесно-голубые глаза пленили Раду, и та поняла, почему мужчины порой отдавали свои жизни, чтобы уйти следом за красавицами.
Вила была опечалена, и причина её печали спала в шалаше за её спиной. Мальчик, бедный огонёк, такой молодой и беззащитный! Он попал в беду, в большую беду. Так не должно было быть. Вила хотела бы видеть, как он танцует под луной и смеётся, но он гаснет, словно свеча под дождём.
Голубые глаза девы заблестели от слёз. Ей было жаль несчастного, очень жаль, и эта жалость пугала Раду.
— Что за беда? Мы в опасности? — спросила она.
Вила удивилась. Повязанной ничего не грозило, на то она и повязанная. Она идёт к Хозяйке, это все знают. Все помогут ей на её пути. А бедному мальчику не поможет никто, потому что он другой, совсем другой… Нет, нечисть ему не поможет, но повязанная может попытаться. Вила хотела бы, чтобы она попыталась.
— На него кто-то хочет напасть? — На всякий случай Рада внимательно огляделась по сторонам. — Я хочу ему помочь, но я не понимаю, как и что за беда.
Вила была в замешательстве. Ей казалось, повязанная знает, ведь это же так очевидно. Бедный мальчик, бедный несчастный огонёк, как же его жаль…
Позади послышался шорох. Тревожно оглянувшись, Рада увидела, что Слава проснулся и теперь пытается покинуть шалаш. В следующий миг оказалось, что вила пропала, будто её и не было, так и не объяснив, какая именно опасность угрожает Коту.
— Ну и холод, — пожаловался тем временем тот, листая свою помятую тетрадь в поисках нужной печати. — Сейчас разведу костёр…
— И тебе доброе утро, — растерянно пробормотала Рада себе под нос и, подойдя ближе, высыпала грибы. — Смотри. Мне леший показал.
— Леший? — Слава вскинул голову. В его глазах плескался неподдельный интерес. — Ты видела лешего?
Рада кивнула, не став вдаваться в подробности. Устроившись в стороне, она внимательно наблюдала, что Кот делает с костром и грибами. Стоило ли ему рассказать? Так и не успев определить для себя, как будет лучше, повязанная выпалила:
— А ещё вилу.
— Вилу? — Слава удивлённо почесал затылок. — Здесь? Так далеко на востоке?
Рада пожала плечами; её мало заботило, где именно привыкли жить вилы. В конце концов после Разлома многая нечисть покинула привычные места обитания, разбредаясь по всему свету.
— Она сказала, что ты, вроде как, в опасности здесь. Ей было тебя жалко.
— Меня? — Его лицо выражало искреннее непонимание. — С чего это я в опасности?
— Не знаю. Она не сказала. Но мне показалось, что она имела в виду что-то про нечисть.
Слава неуверенно дёрнул плечами и вновь потянулся к затылку.
— Ну, так я ж не повязанный, как ты, — с фальшивой уверенностью в голосе проговорил он, — конечно, мне нечисть опаснее, чем тебе. Но это ничего, я нечисть знаю и к ней привык, я к ним даже проваливался. Я всякого повидал, так что ты не бойся, ничего мне не будет.
Рада ему не поверила. Обиженно отвернувшись, она смотрела в глубину леса и думала о том, что слова вилы запомнит. Она будет следить за Славой и, если кто-нибудь попытается его утащить, сделает, что сможет.
Но никто не пытался. К полудню облака разошлись, и солнечные лучи, пятнами пробиваясь через хвойные ветви, окрасили лес в пёстрые цвета. Стало теплее, но Рада, даже наслаждаясь окружившим её великолепием, больше не могла успокоиться. В обросших мхом и грибами пнях, в прогнивших стволах упавших деревьев, в густых колючих кустах и даже в кристально чистой воде встреченного им в пути родника ей мерещилось то, что могло прийти за Котом.
Впрочем, момент, когда Славой действительно заинтересовалась нечисть, Рада проспала. Проснувшись утром на шестой день пути и не обнаружив Кота рядом, она рванулась к выходу из зарослей орешника, куда они забрались на ночь, запуталась в мешке, покатилась по земле и вдруг увидела чертовку.
Выразительное лицо рогатой особы изрядно уродовал свиной пятачок, роскошная обнажённая фигура жалась к замершему, словно кролик перед удавом, Славе, и думать забывшему о козлиных ногах своей собеседницы. Они разговаривали; Рада видела, как движутся пышные красные губы красотки. Лица Кота она не видела и видеть не хотела.
— Эй! — крикнула она в голос, надеясь разбить оцепенение Славы.
Они обернулись одновременно. В бездонно-чёрных глазах чертовки сверкнул опасный огонёк, её губы раздвинулись в кровожадной усмешке. Кот выглядел раздосадованным. На миг с силой сжав зубы, Рада освободил запутавшиеся в спальном мешке ноги и, глядя чертовке прямо в глаза, спросила:
— Чего тебе нужно?
Все знают, что среди нечисти нет никого опаснее и коварнее чертей. В своём мире именно черти образуют элиту, они настолько сильны, что могут напрямую говорить с людьми. Это они и используют, чтобы запутывать, обманывать, сбивать с толку, заставляя соглашаться на безумные сделки. Да, черти могут многое пообещать и многое сделать, но цена такой сделки всегда слишком высока.
— Мы просто болтали, — начал было Слава, и Рада наградила его раздражённым взглядом.
Знает он нечисть, как же. Да если бы она не проснулась, чертовка бы его утащила!
— Я его подружка! — облизывая губы, заявила чертовка. — А ты?
— А я… — Рада кинула быстрый взгляд на Кота и обнаружила, что тот снова занят созерцанием своей новой рогатой знакомой. Досадливо сжав кулаки, она вскинула голову и тем самым тоном, которым бабуля рассказывала папе о злоключениях её старшей внучки, заявила: — А я отвечаю за него, вот. Мне надо, чтобы вот он дошёл туда, куда мне надо, притом живым, и по пути никому свою душу не продал, понятно?
Рада не боялась чертовку, но и чертовка не боялась её. Заливисто хохотнув, она взлохматила Славе и без того торчащие во все стороны волосы, заставив того блаженно поёжиться, и вдруг подскочила к Раде почти вплотную, прошептав ей на ухо:
— И не надейся, повязанная, он не твой.
— И не твой, — огрызнулась Рада.
— И не мой, — легко согласилась чертовка, отдаляясь на шаг. — А жаль. — Она обернулась к Славе и, помахав на прощание рукой, пропела: — До скорой встречи, огонёк! Зови, если передумаешь!
Она, как и свойственно нечисти, исчезла быстрее, чем кто-либо успел заметить направление её движения, оставив Раду наедине с очень расстроенным Славой.
— Зачем ты её прогнала? — укоризненно спросил он. — Мы с ней так хорошо болтали.
— А, это теперь вот так называется? — фыркнула Рада.
— Я же говорил, я знаю нечисть, — буркнул Кот. — Я и с чертями много болтал, и вообще у меня всякое бывало. Она мне ничего бы не сделала.
— Ты себя со стороны видела-то? Да она тебя околдовала!
— Ну, может, немного, но я всё равно ничего глупого бы не сделал.
— Вот как? Ладно, и чего она тебе такого интересного наговорила?
— Да она и не успела ничего толком. — Голос Славы явно выражал недовольство по этому поводу.
Рада фыркнула снова.
— Я же тебе говорила, вила сказала, что ты в опасности. Тебе стоит быть осторожнее. Может, ты и многое повидал, но спорим, что раньше тебя вилы не предупреждали? Даже не споришь? И правильно. Потому что знаешь, откуда я это знаю? Я повязана с нечистью, а ты нет.
