Утром я еле просыпаюсь.

Ночью мне едва удалось сомкнуть глаза после рандеву с Эйденом. Идти в его комнату было глупо. Оставаться там было еще глупее. Уйти после всего... не глупо. На самом деле, только это меня сейчас и спасало.

Эйден смотрел на меня самодовольно, гордо и водил большим пальцем по губе, как самоуверенный мудак. В тот момент мне хотелось пробиться через его грудную клетку и вывернуть его сердце так, как он всегда выворачивал мое.

Он действительно думает, что мы продолжим то, что начали?!

Даже не надейся, приятель.

Прошлая ночь прошла на моих условиях. Теперь я выкинула его из головы, конец.

Я сбрасываю одеяло и уже собираюсь пойти в общую ванную, но замираю. Душ включен. Обнаженный Эйден по ту сторону двери намыливает свою загорелую кожу и, вероятно, мастурбирует, учитывая состояние, в котором я оставила его минувшей ночью.

Я выбегаю из своей комнаты, как будто моя задница горит, и делаю все утренние процедуры в ванной в коридоре, прежде чем отправиться на кухню.

Джоли и Форд сидят за столом. Форд запихивает в рот кусочки банана, а Джоли, листая журнал, пьет кофе.

— Доброе утро, — легко приветствую я, двигаясь к кофемашине. Кофе кажется темным и очень крепким, именно таким, каким я его хочу.

— Привет! — отвечает Джоли. — Хорошо спалось?

— О да, — вру я.

— Отлично, а то я переживала, что ты расстроена из-за отъезда Брента. Прости, что мы не поболтали, когда ты вернулась домой.

Прошу прощения, напомните, кто такой Брент?

— О, все в порядке.

— Не понимаю этого. Как он мог взять и уйти от тебя за день до сочельника? Что за парень так поступает?

Фейковый парень.

— Ничего страшного. У нас было не особо серьезно.

Похоже, ее удивляет сей факт.

— И ты пригласила его сюда на каникулы?

Чтобы заставить Эйдена ревновать, Джоли!

Когда я не даю ответа, она спрашивает:

— Хочешь поговорить об этом?

— Поговорить о чем? — вклинивается Эйден.

Я резко оборачиваюсь и вижу, как он входит в кухню в джинсах и зеленой кофте, его чернильно-черные волосы все еще влажные после душа.

— Мы говорили о расставании Мэдди.

Эйден смеется.

СМЕЕТСЯ!

Затем поворачивается и направляется ко мне. Я замираю, как олень, попавший в свет фар. Эйден выглядит готовым к прыжку. О боже, он собирается поцеловать меня на глазах у моей сестры! Ну что за самоуверенность!

Эйден подходит ко мне, и я прислоняюсь к стойке, а кулаки сжимаю так сильно, что вот-вот сломаю кость.

Но он останавливается и смотрит на меня сверху вниз. Его длинные ресницы (зачем такие вообще мужчине?) прячут плутоватые зеленые глаза.

Я моргаю и задерживаю дыхание... Жду... Жду.

Его улыбка становится шире.

— Не возражаешь, если я?..

Эйден указывает на кофейник позади меня. Он подошел за кофе. Не за мной! КОФЕ.

Я настолько подавлена, что готова раствориться в полу, поэтому смеюсь так громко и пронзительно, что Форд начинает плакать.

— Форд, тшш. Все в порядке, — успокаивает Джоли, поднимая его со стульчика для кормления.

Просто великолепно.

— Отличный подход у тебя к детям, — шутит Эйден, и я намереваюсь ударить его по руке, но вспоминаю, что мы больше не друзья. Подобное поведение совершенно исключено. Этой ночью мы объявили войну.

— Как спалось? — спрашиваю без особого энтузиазма в голосе.

— О, отлично. На твердую восьмерку. А ты?

— Эмм, — я щелкаю пальцами. — Вырубилась мгновенно.

— Не сомневаюсь. Такого рода деятельность действительно утомляет.

— Какая деятельность? — интересуется Джоли.

Она закончила успокаивать Форда и, по-видимому, прислушалась к нашему разговору.

Я бросаю свирепый взгляд на Эйдена, как бы предупреждая, что, если он хоть словом обмолвится о прошлой ночи моей сестре, я прикончу его на месте… прямо здесь, прямо сейчас.

— Ах, вчера вечером после ужина мы с Мэдди прогулялись по Вейл-Виллидж. Понаблюдали за фигуристами.

— Звучит весело. Я бы предложила повторить ваш маршрут всем вместе, но уже забронировала столик в "Четыре Сезона" на ужин в канун Рождества. Сделать это было на удивление трудно, ведь там собирается все местное общество...

В какой-то момент я перестаю слушать, как она бубнит о вещах, которые меня совершенно не волнуют. Эйден все еще рядом со мной, и мне надо отойти, чтобы он мог выпить свой кофе.

Эйден выгибает бровь, когда Джоли просит нас вести себя сегодня вечером хорошо. Что это означает? Он бросает мне вызов?

— Тебе нужно беспокоиться не о моем поведении, — отвечаю ей, — а Эйдена.

Он смеется и отталкивает меня в сторону, чтобы добраться наконец до кофе.

Джоли уводит Форда в его комнату, чтобы сменить подгузник, а я наклоняюсь к Эйдену.

— Да что на тебя нашло? — шиплю я.

— О чем ты?

— Ты другой. Раньше, когда мы жили вместе… ты никогда... — Тут мне хочется крикнуть «НЕ ВЫЛИЗЫВАЛ МЕНЯ», но вместо этого я останавливаюсь на: — Ты не флиртовал со мной.

— Да, просто раньше я был более терпелив.

— И что это должно означать?

Он медленно и лениво потягивает кофе, наблюдая за мной, и, наконец, решает мне ответить.

— Я добиваюсь желаемого, Мэдди.

— Ты можешь продолжать пытаться, но…

— Но что?

— Но этому не бывать, — категорично отвечаю я. — Прошлая ночь закончилась, так что поищи другую девушку, чтобы поразвлекаться на праздниках. Уверена, вечером в "Четыре Сезона" найдется много желающих.

А уж если он посмотрит на них своим коронным взглядом...

Я пытаюсь обойти Эйдена с чувством, что отлично установила границы, но он бросается на меня, как будто у него кошачьи рефлексы, и останавливает, прежде чем мне удается ускользнуть с кухни.

Он поворачивает голову и серьезным тоном, от которого у меня сводит пальчики на ногах, спрашивает:

— А если я хочу тебя?

У меня отвисает челюсть, и Эйден использует мое шоковое состояние, чтобы развернуть меня спиной к стойке. Встает передо мной и прижимается грудью к груди.

— Ты не тот Эйден, которого я знала.

Он ухмыляется.

— Я хотел тебя и тогда. Просто никогда не переходил к действиям.

— Почему?

Он пожимает плечами.

— Назови это вежливостью. Назови трусостью. Так или иначе, я сожалею об этом и намерен исправить свои ошибки.

Я прищуриваюсь, глядя на него, все еще пытаясь понять его истинный мотив. Как все складно.

О, теперь он хочет меня?

Сейчас?!

— Все равно не понимаю. Ты говоришь, что я тебе нравилась, но тогда почему ты бросил меня и уехал в Нью-Йорк? — спрашиваю, подталкивая его к признанию.

— Я ошибочно предположил, что мои чувства не были взаимными. — Он протягивает руку и поднимает мой подбородок, чтобы приблизить мои губы к своим. — Думал, что единственный, кто мучается.

Я слышу, как кто-то идет по коридору к кухне. Шаги отдаются эхом все громче и громче. На мгновение я волнуюсь, что Эйден так и останется прижатым ко мне, но как только Джеймс сворачивает за угол, Эйден обходит меня и открывает холодильник.

— Доброе утро, ребята, — весело здоровается Джеймс, не обращая на нас особого внимания.

О, а доброе ли оно, Джеймс?!

~

Я убегаю из дома после завтрака, потому что бесхребетная. Я не могу остаться и позволить Эйдену продолжать одерживать верх. Он явно намерен получить желаемое, а моя сила воли не настолько сильна, чтобы долго отбиваться от натиска парня. Вон даже прошлой ночью не только приняла абсолютно неверное решение, но еще и думала, что у меня все под контролем, что за главного я.

Канун Рождества обычно проводят с семьей и друзьями, я же большую часть дня отсиживаюсь в кафе с Kindle и латте. Класс. Менеджер заведения приносит мне комплимент — бесплатное пряничное печенье, — когда замечает, как задумчиво я таращусь в окно. Подумала, наверно, что мне некуда идти или не с кем посидеть в канун Рождества, а желания объясняться с ней у меня не возникло.