Мне хочется прижать Мэдди спиной к стене, предварительно сорвав одежду одним махом, и резко в нее проникнуть, глубоко, до основания, толкаться бедрами и выбивать из нее крики удовольствия. Я почти хочу сделать ей больно, чтобы разделить свои страдания. Она ведь должна узнать каково это, хотеть кого-то вечность?

Но сегодня шоу Мэдди, и я буду играть по ее правилам. Я откидываюсь на кровати и даю понять, что Мэдди одна контролирует ситуацию. Ее сладкое тело оказывается на мне, ее ноги раздвинуты.

Меня чертовски возбуждает, когда она смотрит на меня сверху вниз, когда скользит пальцами по моему прессу, а затем ниже, поиграть со шнурком на моих штанах.

Хочется подстегнуть Мэдди прикоснуться ко мне, но она не нуждается в подсказках.

Она любопытна, поэтому ей не требуется много времени, чтобы просунуть руку под пояс моих брюк и потрогать мою твердую длину. А когда ее рука сжимает меня в кулаке, я с шипением втягиваю воздух.

Я еще никогда не видел такую Мэдди, и это нереально.

Она садится на меня и начинает двигать своей рукой по моему члену. Я испытываю искушение зажмуриться и насладиться моментом, но не хочу пропустить ни одной секунды. Надо бы предупредить Мэдди, что последний раз секс у меня был очень и очень давно, что я никогда — ни разу — не хотел кого-то так сильно и что ее рука чертовски хорошо чувствуется, но мне нравится эта пытка, удовольствие от того, что я наконец получил то, чего так долго жаждал.

Я убеждаю себя быть хорошим мальчиком, оставаться под ней и позволять девушке задавать темп, и я пытаюсь. Мне удается это еще несколько секунд, но потом у меня сносит крышу — простонав, я приподнимаю Мэдди и бросаю на кровать, чтобы теперь самому нависнуть над ней.

Так-то лучше.

Моя маленькая Мэдди лежит совсем беспомощно подо мной.

Никуда не деться. Не спрятаться от наших желаний.

Я хватаю ее за запястья и грубо завожу ее руки по обе стороны от головы. Ее прикосновения слишком на меня действуют. Все может закончиться в одно мгновение.

Веди себя хорошо. Оставайся на месте.

Затем отпускаю запястья Мэдди и возвращаюсь к той тонкой штуке, которую она называет сорочкой. Ее грудь едва прикрыта шелковым материалом — Мэдди не просто нервничает, она напугана.

Что, по ее мнению, я собираюсь с ней сделать?

Причиню боль?

Совсем немного.

Я вдавливаю Мэдди в кровать своими бедрами и задираю подол ее ночной рубашки все выше и выше, пока не открывается обзор на ее груди. И нетерпеливо опускаю голову. Мой рот сосет, кусает и целует, в то время как Мэдди извивается подо мной.

— Тише, — предупреждаю ее.

Мы не одни в доме, но похоже, что она забыла об этом. Со мной она забудет обо всем.

Я не в силах сдержать желание почувствовать больше ее обнаженной кожи, поэтому скольжу руками по ее телу. Как только моя ладонь опускается к ее плоскому животу, Мэдди начинает дрожать, и мои пальцы ныряют под ее трусики.

Она влажная, теплая и мягкая... И такая покладистая. Я провожу ладонью по внутренней поверхности ее бедер, но Мэдди не может раздвинуть ноги шире, потому что их сжимают мои колени. Несмотря на это, мне удается погрузить в нее палец.

Мэдди откидывает голову назад и вжимается в кровать.

Чувственная Мэдди.

О, чертовски чувственная.

Если она не хочет нормально разговаривать, я расскажу ей все другим способом прямо здесь, на моей кровати. Что тебя смущает в моих чувствах? Как ты можешь так сильно меня хотеть, если считаешь, что мы не можем быть вместе? Я дразню ее пальцами, проскальзывая внутрь и растягивая ее.

Губы Мэдди приоткрываются, и она всхлипывает. Вероятно, я слишком напористо действую, но я не могу сдерживаться. Мы уже не прежние Мэдди и Эйден. Если бы раньше я мог быть осторожным и медленным, но ожидание свело меня с ума.

Я наклоняюсь над Мэдди и позволяю своим губам прижаться к раковине ее уха.

Я шепчу, каково это — прикасаться к ней. Описываю непристойными словами, от которых Мэдди вздрагивает и приподнимает бедра навстречу моей ладони. Я чувствую, как она начинает дрожать, и замираю. Впиваясь ногтями в кожу на моих руках, она просит меня продолжать. Злится за то, что я остановился.

Я вновь двигаюсь в ней, медленно, чтобы она не кончила, совсем не то, что ей нужно.

Бедная, бедная Мэдди.

Я устроил нам встречу в ресторане, чтобы все упростить, но она решила войти в мою комнату посреди ночи. И теперь мы как животные.

Я позволяю Мэдди еще несколько раз подмахнуть бедрами под моей рукой, прежде чем отстраниться. Я хватаю Мэдди и укладываю посередине кровати, а затем стягиваю ее трусики, отбросив их к своим ногам.

Затем поднимаю свой взгляд на девушку в постели. Она обнаженная, если не считать сбившейся у шеи ночной сорочки. Ее кожа блестит, розовая и раскрасневшаяся, особенно на груди и между бедер.

Я стою и наблюдаю, как она рассматривает меня снизу своим мягким и покорным взглядом. Я дал Мэдди немного, но она жаждет большего.

Продолжать ли нам, Мэдди?

Должен ли я снять штаны, залезть на тебя и погрузиться внутрь?

Боже, ты бы позволила. И свела бы меня с ума.

Что ж, я хочу свести с ума тебя.

Прижав палец к губам, я предупреждаю ее, чтобы она молчала. Затем опускаюсь на четвереньки на кровати и устраиваюсь между ее бедер, чувствуя, как матрас прогибается под моим весом. Будучи полностью открытой передо мной, Мэдди сводит от стеснения ноги, но я не даю ей долго скромничать. Провожу ладонью по ее ногам от коленей и ниже, пока не добираюсь до развилки и не ныряю пальцем обратно в ее тепло. Вот так просто она вновь уступает и охотно открывается мне. Пока мой палец внутри, мой рот накрывает ее естество, чтобы облизывать долго и медленно.

Мэдди вскрикивает, и я сжимаю ее бедро — последнее предупреждение.

Из-за нее нас застукают, и тогда нам надо будет остановиться.

Но я не остановлюсь.

Я убираю пальцы, чтобы держать ноги Мэдди раздвинутыми, пока ласкаю ее языком. Мэдди выгибается на матрасе навстречу моему рту, и я трахаю жесткими и четкими движениями, быстрыми и длинными взмахами, от которых она доходит до оргазма. Мэдди дрожит, но я не отрываю от нее губ, желая выжать из нее наслаждение до последней капли. И только когда Мэдди обмякает, я напоследок целую ее там, а затем приподнимаюсь на руках и смотрю на нее сверху вниз.

Ее глаза закрыты, а грудная клетка быстро поднимается и опускается. Она словно не со мной в одной комнате. Будто где-то в другом месте... парит.

Я щекочу внутреннюю сторону ее колена, и Мэдди распахивает глаза. Она смотрит на меня из-под тяжелых век, тянется обнять меня за шею, желая продолжения, но я отстраняюсь и встаю.

Мэдди раздраженно хмурится, когда я поднимаю ее трусики и натягиваю на нее обратно.

— Я не хочу останавливаться.

— Хорошо. Я тоже. Ни сегодня, ни завтра.

Она понимает, что я имею в виду, поэтому расправляет плечи и до конца подтягивает трусики самостоятельно.

—  На повестке дня только сегодняшняя ночь. Соглашайся или я пошла.

Я отхожу от кровати.

— Тогда, пожалуй, спокойной ночи. Увидимся утром... на втором раунде.

— Этому не бывать, — говорит она, опуская ночную сорочку на груди.

— Посмотрим.

Ей не нравится уверенность в моем тоне.

— Ты невыносим, — бросает Мэдди, сползая с матраса и встав прямо передо мной.

Я смотрю на нее сверху вниз с самодовольной улыбкой.

— Я не могу поверить, что мы когда-то были друзьями. — Ее острый взгляд пытается пронзить меня насквозь.

— Значит, мы больше не друзья? — уточняю я, наклоняя голову и потирая большим пальцем нижнюю губу, как бы напоминая, что эти губы только что были между твоих ног, милая.

— Ни в коем случае, — фыркает она.

— Итак, тогда теперь… кто мы?

Глаза Мэдди кричат об ответе, прежде чем она выходит из комнаты и захлопывает за собой мою дверь.

• 17 •

Мэдди