Итак, мы подробно обсудили различные аспекты работы с фигурой отца: общую стратегию, этапы, конкретные упражнения на каждом из них, примеры типичных случаев. Однако работа с психологом – это половина дела. Нам важно ориентировать клиента на внимание к изменениям в переживаниях и поведении, которые происходят между сессиями, чтобы они закрепились в реальности и привели к получению нового опыта, который, в свою очередь, влияет на самовосприятие, самоощущение и самоотношение человека, запускает и подтверждает процессы трансформации, начатые в кабинете психотерапевта, оказывает воздействие на качество его жизни в целом.

Для этого психотерапевт:

• размещает результаты психотерапевтического процесса в целом в реальности: подводит итог каждой сессии, показывая связь запроса клиента, полученного на консультации опыта внутрипсихических изменений и того, как это повлияет на жизнь клиента в области его запроса;

• предлагает домашнее задание, которое призвано поместить взаимодействие с фигурой хорошего отца в область пристального внимания и наблюдения клиента;

• поощряет клиента в его стремлении устанавливать и поддерживать конструктивный контакт с реальным отцом и ограничивать деструктивные способы взаимодействия с ним;

• совместно с клиентом ищет и обсуждает позитивные образы отцовства в литературных произведениях, кинофильмах и т. д., в том числе через наблюдение за окружающими, знакомыми семьями, родственниками и т. д.;

• выступает, в случае психотерапевта-мужчины, фигурой, компенсирующей позитивное отцовское влияние, помогает клиенту получить корригирующий эмоциональный опыт отношений с отцовской фигурой;

• побуждает клиента к поиску такого корригирующего опыта вне процесса терапии, с авторитетными старшими мужчинами, которые могут быть образцом для подражания и научения;

• рекомендует клиенту практические упражнения, которые связаны с изменением его привычного поведения с опорой на функции отцовской фигуры, которые прорабатывались во время психотерапии.

Завершая наш рассказ о стратегии работы с отцовской фигурой, нам бы хотелось еще раз подчеркнуть, что ее цель не столько в том, чтобы клиент начал воспринимать фигуру отца как позитивную, и даже не столько в том, чтобы вернуть отцу подобающее место в жизни клиента, хотя это может быть тоже важным. Наша цель – в том, чтобы клиент в процессе психотерапии присвоил себе важные функции, которые он связывает с фигурой отца, научился сам для себя быть «хорошим папой», а в дальнейшем, возможно, передал этот опыт следующим поколениям. Чтобы отец вернулся в семью как значимая фигура.

В данном разделе мы хотели бы поделиться нашими мыслями и наблюдениями по поводу психотерапевтической работы с отдельными наиболее распространенными случаями в практике консультирования.

Мы не претендуем на создание идеального образца для работы психолога. Скорее мы, как и во всей книге, приглашаем вас к диалогу и творчеству. Надеемся, что наши наблюдения станут для вас отправной точкой в работе с темами клиента, посвященными отцовской фигуре. Не рамками и стенами, а стартовой площадкой для собственных открытий.

Мы разделили многообразие тем, с которыми обращаются клиенты, на две категории:

1. «Проблемный папа» – о личных, непосредственных взаимоотношениях клиента с фигурой отца;

2. «Системные проблемы» – о взаимоотношениях ребенка с родительской парой, а также о влиянии отцовской фигуры на семейную систему в целом.

Такое разделение кажется нам необходимым, поскольку мы фокусируемся на разных аспектах, используем разные способы работы в том и другом случае. В первом мы акцентируемся на индивидуальных особенностях клиента, работе с образом отцовской фигуры, который проецируется клиентом на самого себя и других людей, например, партнеров.

Задача психотерапии – внутриличностная трансформация образа отца и присвоение, интеграция клиентом его функций. Во втором акцент ставится на целостной семейной системе. Задача работы – переструктурирование семейной системы во внутреннем мире клиента, ведущее к изменению взаимодействия как с членами семьи, так и за ее пределами.

Когда клиент вместе с психотерапевтом проходит через сопротивление перед контактом с фигурой отца, соприкасается с ранними и более поздними воспоминаниями о нем, он может встретиться с залежами подавленных чувств. Радость, тепло, благодарность – с одной стороны, и гнев, страх, отчаяние – с другой. Любовь и ненависть. Очень важно назвать все эти чувства, однако когда их так много и они такие противоречивые, клиенту бывает сложно их вместить и переварить.

Нам думается, что, когда клиент был ребенком, особенно в отсутствие поддержки взрослых, встреча с таким калейдоскопом сильных чувств была просто невозможна. Клиент мог обходиться с ними, полностью блокируя воспоминания об отце, не соприкасаясь с этим образом.

Как мы уже говорили, это достигается ценой утраты контакта с позитивным опытом, сложностей с присвоением и интеграцией специфических отцовских черт, ресурсов и функций. Либо клиент по-детски размещает в фигуре отца только хорошие или только плохие черты. Тогда образ отца у клиента нереалистичен, он черно-белый, без полутонов, отец для него святой или чудовище, отчего страдает идентичность и самовосприятие.

Хорошая новость: клиент уже взрослый, и у него достаточно ресурсов, чтобы разместить в своей реальности как хорошее, так и плохое.

Один из навыков взрослого человека – способность к смешанным чувствам без утраты постоянства образа или объекта. Это означает, что клиент способен совместить в образе отца как хорошие, так и дурные поступки, как позитивные, так и негативные переживания. При этом отец очеловечивается, его образ становится реалистичным, и главное – он никуда не пропадает и не теряется. Клиент как бы дает ему право совершать разные поступки, оставаясь все тем же человеком, разделяет свои ожидания от отцовской идеальной роли (а еще и ожидания матери!) и личность отца, личность отца и его поступки. Для того, чтобы это совмещение произошло, необходимо помочь клиенту упорядочить его сильные, противоречивые переживания. В этом может помочь техника, о которой мы упоминали, когда говорили о травмирующем отце: разделение отцовской фигуры на плохую и хорошую.

Таким способом мы как бы возвращаемся к детскому однозначному восприятию фигуры отца и в то же время имеем возможность удерживать в поле нашего внимания обе эти фигуры одновременно.

Один из навыков взрослого человека – способность к смешанным чувствам без утраты постоянства образа или объекта.

Травмирующий отец, как мы помним, несет потенциальную угрозу существованию, здоровью, достоинству ребенка. Плохой папа отличается от травмирующего тем, что он не насыщает ребенка своим присутствием, контактом, не выполняет своих функций. Не дает переживания опыта уверенности, границ, правильной семейной системы, устойчивой полоролевой идентичности и социальной адекватности.

Плохой папа чего-то НЕ ДЕЛАЕТ или делает НЕДОСТАТОЧНО и НЕ ТАК, как было бы хорошо для ребенка. Травмирующий ДЕЛАЕТ совершенно противоположное: активно наносит вред, разрушает.

Мы говорим это для того, чтобы вы как специалисты почувствовали разницу между сильными чувствами к плохому папе, с которыми мы можем работать, несмотря на их силу и заряженность, и шоковой травмой, когда необходимо выполнять требования техники безопасности и подключать специфические навыки и приемы в работе с клиентом (об этом мы писали выше). Когда клиент способен быть в контакте со своими сильными чувствами и при этом не выпадать в аффект или диссоциацию от своих чувств из-за их чрезмерности, это хороший знак. Чтобы облегчить этот контакт, мы можем попросить клиента вначале записать в две колонки все свои негативные и позитивные чувства к отцу. Мы можем предлагать ему рисовать эти переживания или образы хорошего и плохого отца.