— Алло, — промямлила я, сглатывая наступившие слезы. Посмотрела в панорамное окно, наблюдая за садовником, что срезал листья на розовых кустах огромными ножницами.

— Лучше бы ты сдохла в тот день, когда родилась, — гневным голосом по ту сторону, женщина наносила мне одну за другой душевную рану. Я едва не выронила телефон из рук, слушая собеседницу. — Из-за тебя мой сын сейчас умирает.

Руслан

за час до

— Спасибо, Саш, — я обнял ставшего мне за два месяца другом, коллегу.

Все документы подписаны, мое увольнение одобрено отделом, а что завтра скажет отец, а тем более, Сергей — мне не важно.

В моей ладони позвякивала связка ключей от нашей с Олесей, новой квартиры. Возможно, немного меньшей, чем та, в которой я жил почти все лето. Но, определенно, здесь будет больше счастливых моментов, не омраченных плохими воспоминаниями. Когда-то Леся потеряла свой дом, расплачиваясь с долгами за операцию отца, и, теперь, у нее обязательно будет свое жилище.

Она будет счастлива в нем. С моим ребенком.

Но, на самом деле, я приехал в Газпром этим утром совсем за другим. Разговор с Сашей Выходцевым был лишь предлогом, чтобы переждать тот момент, когда мой сводный братец, которого не оказалось дома, вернется на работу. Сергей ведь не думал, что причинение боли моей любимой женщине останется безнаказанным?

Кровь в жилах бурлила со вчерашнего дня, когда я сжимал в своих объятиях свою напуганную до смерти, беременную жену. Этот ублюдок посмел нанести ей увечья и не только физические, но и моральные.

Чтобы успокоить бдительность вечно переживающей за меня, Олеси, я, все же, поехал к Соколовским и даже переждал одну ночь. Чего же стоила мне эта бессонная, кошмарная ночь. Я до скрежета зубов от злости отсчитывал время, наблюдая за лениво ползущей, минутной стрелкой на циферблате старинных часов. Думал, что не выдержу, ринусь прямиком в город, но Олеся постоянно ворочалась и прижималась ко мне, а оставлять ее одну после пережитого стресса, я не желал.

Кивнул Александру, и со сжатым в кулаке, сердцем, я миновал порог его кабинета. За грудиной полоснуло так, будто кто-то в спину вонзил огромный, плохо наточенный нож и спазм сдавил горло. В висках колотило с бешенной скоростью, до оглушительного звона в ушах, будто в черепе били по гонгу. Сжал обе ладони в кулаки, когда заметил фигуру братца, приближающуюся к дверям его кабинета. Трубку он не брал со вчерашнего дня, а объяснять что-то родителям — не имело больше значения. Подлый трус, расставивший охрану по всему периметру своего комплекса. Они не впустили меня в подъезд, и это смешно, учитывая наше «кровное» родство. Соколовский и Выходцев отговаривали меня лезть в это дело, говорили, что разберутся со всем сами, но, сильно сомневаюсь, что они стояли бы в стороне, если бы кто-то задел честь их любимых женщин.

Сергей должен ответить по заслугам.

Не стучась вошел в кабинет и столкнувшись с его спиной, развернул мужчину за плечо и со всей силы ударил кулаком ему прямо в челюсть. Поморщился, потому что, не рассчитав свою силу, прошелся по его зубам, ненароком оставляя на костяшках багровые следы.

Кровь закипела в организме еще сильнее, буквально лопая без того трескающиеся сосуды. Послышался характерный полу-стон и последовавшая за ним, отборная ругань. Сергей упал на пол и ударился виском о край своего письменного стола. Прекрасно, я этого и желал. Лицо братца перекосилось, стоило ему, зажмурившись на секунду, распахнуть широко свои удивленные глаза.

— Честно говоря, — ухмыльнувшись, он приложил тыльную сторону ладони к разбитой губе из которой сочилась кровь. — Я ждал тебе еще вчера.

— Поэтому сбежал как трус?

Градус ярости поднимался с сумасшедшей скоростью: схватив его за ворот рубашки обеими руками, я ударил его еще раз. Мужчина подобного исхода не ожидал — в прошлом, разумеется, Сергей был намного сильнее меня и мне не раз влетало от него, ведь мелким, я не мог себя защитить. Но не сейчас.

Наверное, в глубине души, проводя свое свободное время в спортзале за боксерской грушей, я желал научиться стоять за себя без угрызений совести за то, что я слабак и трус. Тот, кто держал в страхе школу – получал тумаки и затрещины от старшего брата и отца. Смешно. Но то были всего лишь обиды, и хоть жесткость с их стороны была тогда почти необоснованной, теперь, мне все стало ясно.

— Как ты посмел прикоснуться к моей жене?! — рявкнул я.

Накопленная за все годы обида, злость, прогрессирующая в жилах, ярость, выходили из-под контроля. Сергей сжал мое запястье и попытался ответить мне ударом, но я согнул ногу в колене и нацелился ему в живот, нанося раз за разом глухие удары. Несколько слабых пощечин, чтобы унизить, так же, как он попытался унизить Олесю, прикоснувшись к ее телу. Она не сказала ни слова, но вчера, я все хорошо понял.

— Щенок, — засмеялся он, глядя на меня с вынужденным прищуром, так как постепенно стали опухать его веки. — Ты мою блядь подобрал, — выплюнув сгусток крови на белый ковер, буркнул он. — Какая, на хрен, она тебе жена…

Последовал следующий удар, а затем еще один… И так несколько, и, похоже, что Сергей недооценил мои физические способности. Мужчина стащил дырокол со стола и ударил меня канцелярской утварью по тыльной стороне ладони, отчего взвизгнув от боли, я ненадолго отпустил его из своих тугих объятий. Улучив момент, сводный братец направил свой кулак мне в челюсть, и я мигом отскочил в сторону, ударяясь поясницей о стол.

— Такая же потаскуха, как и наша мать, — буркнул он мне вслед.

На самом деле я отдавал себе отчет в происходящим. Наверное, после того, что случится в этом кабинете, мне предстоит очень долгое заточение в местах столь отдаленных, потому что отец мне не простит подобного унижения. Схватив брата за плечо, когда тот отворил дверь кабинета, я с силой толкнул его в сторону умывальника в конце помещения, но, к сожалению, на наши крики собрались коллеги и люди, бездумно снующие по коридору компании.

Я плохо соображал, избивая лежащего в луже собственной, да и не только в собственной, крови, человека. Потащил его в коридор за руки, потому что выбора у меня не оставалось, ведь разнимающие нас люди стояли по обе стороны от кабинета. Где-то на подкорках сознания слышал крики Саши, пытающегося вразумить меня, внушить мне реальность происходящего.

— Руслан! — крик озлобленного Владимира Львовича.

Про себя ухмыльнулся, ведь он ни разу, за последнее время, не обратился ко мне по имени. Столько бесполезно потраченных лет, чтобы понравиться человеку, в сердце которого не было и миллиметра места для меня. Мужчина схватил меня за горло, вынуждая отпустить его сына.

— Немедленно прекрати!

Он потряс меня за плечи как в далеком прошлом, только в этот раз я откинул его мерзкие руки в сторону, нависая над ним стеной. Периферийным зрением отметил толпу собравшихся, скучающих зевак, окруживших нашу непутевую семью. Цокнул, потому что меньше всего желал зрелищ как в дешевом, российском кино. Я с досадой подметил, что стоило вовремя запереть дверь кабинета на ключ, чтобы не вышло подобной глупости. Владимир Львович влепил мне пощечину и схватившись за щеку, я выдохнул, подумал о том, насколько мне неприятны все эти люди.

— Кусок дерьма, — фыркнул он и поднял руку. — Да как ты посмел…

— Замахнешься, — предупредительным тоном произнес я доходчиво, отчего мужчина попятился назад. — И я сломаю твою грязную руку.

Посмотрев вбок, на лежащего грудой бесполезного хлама, его родного сына-труса, я хмыкнул и снова поднял глаза на отца.

— Он получил по делу, — объяснил громко. — Я написал заявление и ухожу из твоей конторы, — выплюнул слова ему в лицо. — Машину и твою квартиру я тоже тебе возвращаю, — бросив ему ключи в лицо, заявил я. Хотя, квартира изначально была оформлена не на меня. — Мне ничего отныне от тебя не нужно.